Огонь на поражение, стр. 54
"…В своем предновогоднем предсказании известный в России белый колдун Семен Герасимов предрек стране неминуемое процветание, хотя придется еще немного подождать.
Значительных военных противостояний скорее всего не будет. Он сообщил также, что Президент останется на своем посту и в год Синего Кабана…"
«…И о погоде. В новогодние дни синоптики обещают значительное потепление, вызванное тем, что массы холодного воздуха в Атлантике, столкнувшись в центре России с антициклоном…»
Глава 28
«…Потепление произойдет не только в Москве, но и во всех центральных регионах России…»
Щелкаю клавишей.
Ползу как беременная черепаха. Это обижает не только меня, но и автомобиль.
«Вольво» создан для быстрой езды. Как там: «Какой швед не любит быстрой…» Не швед?.. Русский?.. А мне, по правде, без разницы.
Я еду к кинотеатру «Космос». Понимаю, что совершаю полную глупость, теряю время. Если я все рассчитал правильно, Крутов и Кленов разберутся без моей персоны. А если нет…
И все же я еду. Медленно. Очень медленно.
Мокрый снег залепляет стекло.
До встречи остается минут семь. До места – сто метров. Паркуюсь к обочине.
Жду.
Две минуты. Одна. Поехали.
Въезжаю на площадь перед кинотеатром. Замечаю, что оба проулка, по которым можно проехать к ней, контролируются двумя грузовичками; водителей не видно, но это не значит, что их в кабинах нет. В случае необходимости грузовички надежно перекроют подъезд. А значит – и выезд.
Народу на площади немного. Час ранний. И наплыва деток с родителями на дневной сеанс опасался я зря: каникулы только-только начались, и ребятишки предпочитают хорошенько отоспаться… Да и кого сейчас в кино заманишь, у каждого дома – видик, и по телевизору – шесть программ, смотри – не хочу: от «Поля чудес» до Страны дураков и обратно. С ветерком.
Площадь я переехал. Что дальше?
Хрен его знает. Заметил еще три «легковушки» по периметру, но как разобрать, чьи где люди?.. Надеюсь, Кле-нов прибыл загодя и в ситуации разобрался.
И зачем приехал, блин! Мне же к Сашке Регенту надо на консультацию.
Позарез! Профессионал так-не поступил бы никогда, ручаюсь! Маячить без толку – это хуже, чем громко храпеть на премьере Большого театра!..
Тьфу, опять этот театр… Нашел время… Руки сами сворачивают к тротуару перед «Космосом», машина замерла. Блин, что я делаю, хотел бы я знать?!
Или хотя бы – что собираюсь?!
Вынимаю кольт и кладу рядом на сиденье. Для надежности, что ли?..
Десять. Минута в минуту.
«Старинные часы… Еще идут… Еще идут… Еще идут…» мотив привязался как банный лист к…
«Жизнь невозможно повернуть назад, и время ни на миг не остановишь…»
Ну где же вы, девчонки!.. Две черные «волги» синхронно заныривают на площадь и останавливаются метрах в десяти позади меня. Дверцы открываются одновременно. Из одной машины вылезает амбал, подает руку и вытягивает маленькую, хрупкую, черноволосую женщину. Томка, точно, она. Даже если бы они выслали «ряженую», походку Тамары не смогла бы сымитировать ни одна манекенщица!
Это в крови: княжеское достоинство… Ну и, конечно, если пятьдесят поколений твоих предков носили кувшины с водой на голове, ссутулиться тебя не заставишь…
Из второй машины – детки. Две девчонки, обе светленькие, в Димку: Наташка и Руслана. Их сопровождают два увальня.
Из проулка выскакивает видавшая виды «двадцать четверка» с заляпанными номерами. Резко тормозит, дверца распахивается. Игорь Кругов быстро выходит из кинотеатра и идет к сопровождающим заложников. Одна рука – в кармане куртки. Другой командует:
«Женщину и детей – в машину!» Жест резок и красноречив.
Тамара подходит к детям, прикрывает их руками, недоуменно смотрит по сторонам.
Открываю дверцу «вольво» и выхожу.
– Томка! – кричу и приветливо машу рукой. Женщина бросается ко мне, подхватив обеих девочек на руки.
– Дронов… Милый… – Это я не слышу, это я читаю по губам.
Конвоиры ее замерли, словно забыв, зачем сюда пришли. Похоже, растерялся и Кругов. Бросил на меня быстрый злой взгляд, губы его произнесли оч-ч-чень нецензурное слово… Надеюсь, не в мой адрес, а вообще – по ситуации…
Ни в какие расклады я не вписываюсь. Мое появление никто не предусмотрел. Я – козырная карта, какую опытный игрок всегда приберегает на потом… Я объявился без условий, без охраны, с виду – тепленький и беззащитный.
Увальни только что рты не пораскрывали. Захватывать – не захватывать…
Указаний-то руководящих не было!
Непрофсссионализм – он и в Африке любительщина! Его предусмотреть и просчитать нельзя!
Быстро двигаю Томку с девчонками к грязной «волжанке», командую:
– Садитесь! – Скороговоркой бросаю Игорю:
– Хоть бы машину малость помыл, хрюша…
Ответ не слушаю.
На площадь влетает авторемонтный пикап и «форд» – фургон. С последним у меня связаны не самые приятные приморские воспоминания.
Кольт трижды подпрыгивает в руке. Все три пули – в водителя, первой машины, как в копеечку. Крутов из «гюрзы» прицельно «гасит» второго. Из машины вываливаются четверо.
Запихиваю девчонок в машину. Кричу Крутову:
– Гони! Головой отвечаешь!
Крутов задницей впадает в машину. Его шофер трогает.
Из второй машины – еще шестеро. Блин, где ж мы вас хоронить-то будем!
Первые открывают огонь из тупорылых «узи». По машине с заложниками и с Крутовым. Мне стрелять по ним-глухо. Все – в «броне» четвертой степени защиты и в шлемах. Стою, прикрывая машину тем, что есть, – собой. Пули свистят рядом. Очень надеюсь, что этим дебилам сообщили – птица я не только редкая, но и дорогая! Безмерно дорогая!
Крутовская грязная «двадцатьчетверка» уходит задним ходом на огромной скорости! Да у него – четыре задних скорости, и сейчас, с места – дал под девяносто! Скрывается за поворотом. Дорогу мгновенно перекрывает грузовичок.
Вот так! Неказист коняга, да сноровист! Очереди двух «Калашниковых» – одна от кинотеатра, другая из грузовичка – сшибают нападающих с ног. Но и только.
Встают, заскакивают в пикап с намерением таранить грузовичок. Остальные длинными очередями прижимают к земле крутовских парней – и у кино, и за машиной, перегородившей проулок.
Стою с бесполезным кольтом в опущенной руке и чувствую себя совершенно ненужным на этом «празднике! жизни». И еще – живой мишенью. Нападающие в любой момент могут усомниться в моей многомилионной ценности. Или – просто пальнуть. И такое бывает. Пора и ноги делать…
И тут один-из них падает. Замертво. Второй. Третий. Четвертый…
Вот она, специальная снайперская… Кленов объявился. С умениями и навыками.
Где его носило столько времени?! Если я поседел со страха – то как докажу девушкам, что молод и еще очень! и очень!.. Блин, да он меня «блондораном» до конца дней снабжать будет! В копеечку ему это обойдется!
Устав стоять столбом, падаю лицом в бурый снег на обочине. Костюмчик, конечно, попортил – ну да он чужой…
С начала стрельбы, или, как выражаются спецы, «огнового контакта», прошло уже секунд двадцать. А то и все" двадцать пять. Время немалое, если учитывать последствия. И ребятишки, привезшие заложников, меня просто удивляют: ни мычат, ни телятся!..
Впрочем, это меня готовили «на подумать», а их – «на пострелять»…
Приказ у них был, по-видимому, – передать заложников и отчалить. Сначала мое появление, потом – неведомые стрелки-автоматчики, да еще в сугубой «броне»… У кого угодно голова пойдет кругом…
И тут выпущенная из «узи» пуля задевает и волчком разворачивает одного из подъехавших парней. Он неловко падает лицом о твердый асфальт, поднимает голову: из разбитого носа струится кровь. Рука, видимо, тоже отработала свое… но парень деловито перекладывает длиннющий, неизвестной мне марки пистолет в левую руку и начинает методично отстреливать нападавших. Титановые пули входят в «броню», как раскаленные шампуры в масло. Его сотоварищи тоже обиделись. Если до этого они сохраняли вооруженный нейтралитет, то теперь…