Банкир, стр. 12
Магистр ходил по огромному кабинету из угла в угол. Громадный персидский ковер скрадывал звуки шагов, и мужчина был похож на большого хищного тираннозавра, принявшего вдруг человеческий облик. Те люди, что делали на него ставку, никогда не видели его таким: для них он был послушным винтиком, «силовой структурой», с помощью которой можно было решать те или иные вопросы; они привыкли кропотливо и монотонно выполнять поставленные задачи, не считаясь ни с чем. Но мужчина знал их слабость. Они работали с деньгами, понятия их давно были смещены, они абсолютизировали людскую алчность и обожествляли бездушное: деньги. Когда-нибудь он на этом сыграет. Наверняка.
Сигнал спецсвязи зазвучал коротким отрывистым вызовом. Мужчина не спеша подошел к столу, закурил и только после этого снял трубку.
— Альбер вызывает Магистра, — услышал он.
— Магистр слушает Альбера.
— Докладываю: операция «Взлом» проведена с осложнениями. Уровень «А».
— Что именно произошло?
— Объект исчез.
Ни одной эмоции не отразилось на лице мужчины за столом. Сейчас — время действия.
— До операции?
— Нет. После.
— Вы получили данные?
— Да. Они на кассетах.
— К вам прибудет человек приоритета Магистр. Пароль вам известен.
Передадите все немедля.
— Есть.
— Теперь коротко: что произошло?
— По завершении операции объект, видимо вследствие передозировки, оказался в состоянии, называемом «даун»; он уничтожил спецгруппу, смертельно ранил Доктора и исчез. По предположению — упал за борт.
— Дальше.
— Прибывшая группа «скатов» обнаружила трупы, произвела полную зачистку, доставила раненого Доктора на Базу. Я успел его допросить. Кассета имеется.
Альбер замолчал.
— У вас все?
— Нет. Я принял оперативное решение устранить «скатов» силами «крайних».
Возникли осложнения. Командир «скатов», доставивший на Базу Доктора и кассеты, что-то почувствовал…
— Почувствовал?..
— Виноват. Я неточно выразился. Мною была допущена ошибка: вертолет, высланный для устранения «скатов», вернулся на Базу; пловец все понял и предпринял силовой вариант: захватил вертолет и пытался уйти. Уничтожен вместе с машиной. Убито несколько «крайних».
— Это вы называете «тихой операцией», Альбер?
— Подобные вещи случаются…
— Я знаю. Но не при таких ставках!
— Чем выше ставки, тем больше головная боль.
— Если голова болит, значит, она еще на плечах… Что предполагаете предпринять?
— Уничтожение Базы. С полной зачисткой.
— Какими силами?
— «Дельта».
— Ваше мнение…
— По основной операции?
— Да. Ведь осложнения не планировались.
— Похоже, мы потянули «пустышку».
— Поясните.
— Финансисты не действуют, как бойцы спецназа. Предполагаю, что нам подставили объект с целью выявления сил.
— То есть вы считаете, что объект — «кукла»? Я правильно вас понял? — Магистр почувствовал выступивший на лбу холодный пот.
— Нет. Но исключить такое предположение нельзя.
— Альбер… Вы взяли в разработку именно того, кого вам указали?
— Да.
— Уверены?
— Абсолютно.
— Тогда ошибки нет.
— Хм… В течение тридцати секунд, что называется «на автомате», он уничтожил троих боевиков экстра-класса!
— Вы говорите, он получил весьма высокую дозу препаратов…
— Этим можно объяснить многое, но не профессионализм в обращении с оружием и не устойчивые навыки в применении приемов специального рукопашного боя… Я свел показания «ската», Доктора и получил данные экспертизы по доставленному «скатом» материалу. Совпадение полное. Объект действовал сам, один.
— Вы сказали, он исчез.
— Да. По предположению Доктора, после резкой активности при синдроме «даун» наступает резкий упадок сил, полная дезориентация во времени и пространстве. Он, скорее всего, упал в воду и утонул.
— Утонул?
— До ближайшего берега — свыше тридцати километров. К тому же разразился шторм свыше пяти баллов.
— То есть вы предлагаете считать его мертвым.
— Возможно, труп обнаружат, возможно — нет. Но даже пловцу экстра-класса невозможно спастись в бушующем море при температуре воды восемь-десять градусов… Чудес не бывает.
— Итак, исчез.
— Да. Исчез.
— Альбер… Финансисты, располагающие данными о перемещениях финансового капитала общей стоимостью… У вас есть бумага под рукой?
— Да.
— Запишите, чтобы было нагляднее.
— Да.
— Один-ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-ноль… Записали?
— Да.
— Сумма, разумеется, в долларах.
— Я понимаю.
— Чтобы вам было еще понятнее… За эти деньги можно не только выкопать море посреди Восточно-Европейской равнины, за них можно закопать на пять метров вглубь любой мегаполис, будь то Москва, Шанхай или Нью-Йорк, и на другом месте построить новый! Ну а учитывая, что эти деньги не «мертвые», они работают, то общая контролируемая сумма…
— Я понимаю.
— Вот именно. Мне важно, чтобы вы поняли одно: ни ваша жизнь, ни моя на этом зелено-сером фоне не стоит ничего. Совсем ничего.
— Да.
— А потому — человек, обладающий информацией или даже участвующий в планировании движения такой суммы или хотя бы ее малой части, не может исчезнуть! Вы поняли, Альбер?
— Да, Магистр.
— Найдите мне его. Даже если для этого потребуется выпить море. Живого, мертвого, по частям — как угодно! В море, на небесах, в земле, в аду — где хотите! Най-ди-те!
— Я понял. Магистр.
— Все предложенное вами по Базе утверждаю.
— Есть.
— У вас достаточно людей и оперативных каналов?
— Да.
— Действуйте.
— Есть.
— И запомните, Альбер. Миллиарды и люди, их представляющие, никогда бесследно не исчезают. Чудес в этом мире не бывает.
Глава 5
Двое идут по кромке волн, осторожно переступая через оставшиеся после шторма лужи. Оба — в изрядном подпитии.
— Вот, блин… Юг, называется… Колотун, как в Мурманске.
— Да ладно тебе…
— Чего — ладно?! Отвалить столько бабок за путевку, и что?! «Море, телки, винище — рекой…» Кто базлал?
— Тебе что, вина здесь мало?
— Да этой «грязи» я мог и в Костомукше обожраться!
— Не скажи… Портвешок что надо! Сырец, девятнадцать оборотов, и башка после него не трещит! Да и цена — дешевле, чем у нас за молоко!
— Блин, Серый, да у меня уже конец опух от пьянства, ты понял?! Дом отдыха, блин! Тетки — как свиноматки перекормленные, трапеции, блин!
— Колян, ты забодал уже своим воем! Чего надо-то?
— Чего и всем: вина, баб и моря!
— Моря — вот оно, плескается, вина — щас возьмем, хоть залейся, ну а бабы…
— Не, ты мне скажи, куда отсюдова все классные шмары повыводились? Сашка Манохин лет пять назад в аккурат сюда ездил, рассказывал — блядей, как мастей!
— Насвистал соловейка, да и был таков.
— Ты это, Серый, ты на Сашку не кати, он мне кореш, четыре года в одном забое. Можно запросто и в лоб схлопотать! У меня не задержится!
— Да ладно, я так… Да и какой мужик не приврет по этому-то делу…
— Я те сказал, Серый, не тяни на Сашку! Не стал бы он корешу вкручивать!
Понял? Он — не ты!
— Да ладно, остынь. Когда он был-то здесь?
— Я ж тебе сказал — пять лет назад. Или шесть.
— Во. Пять лет назад пчелы были с гуся, по три ведра меда давали и жалом каску на лету пробивали! Рубли-то были хоть деревянные, да не фантики все ж карамельные! И зарплаты в шахте плюс северные плюс от бабы заныканные…
— Серый, не язви душу…
— Да это я к тому, что Сашка тот сюда не иначе как «пятихатку» привез!
Пол-«Жигулей», на месяц-то, а? Ротшильд Аль-Гарум! Вот девки вокруг него и вились!
— Да не… Просто и правда — время было другое… Душевнее с девками было, не то что теперь.
— Оно так. Красивая девка, мил друг, щас тоже понимает, что все бабок стоит! А уж это дело — в особенности.
— Так что ж теперь, в узелок завязать?