БЕСПРОИГРЫШНОЕ ПАРИ (Банкир из Уайтхилл-Коттеджа), стр. 2
БАНКИР ИЗ УАЙТХИЛЛ КОТТЕДЖА
Много воды утекло с тех пор, как произошли события, о которых я хочу рассказать, но известная деликатность не позволяла мне коснуться их в своих записках. Однако сейчас можно предать гласности случай, происшедший в Уайтхилл-Коттедже, который еще раз подтвердил правильность избранного моим другом аналитического метода раскрытия преступления. Это дело дорого мне еще и потому, что в нем проявилось благородство характера Холмса, и я с радостью берусь за перо.
Многим запомнился август 1891 года. Стояли необыкновенно жаркие даже для такого времени года дни. Лето как будто из последних сил боролось с наступлением осени и давно давало повод для разговоров о капризах английской погоды.
Я исполнял обязанности врача, обливаясь потом, и, надо сказать, очень обрадовался, когда однажды утром, сидя за завтраком, получил записку от Холмса.
«Если вы не очень заняты, прошу вас составить мне компанию в поездке в Уайтхилл. Поезд от Чаринг-Кросс в 11.45.
Ваш Холмс».
Жена, заглянув через плечо в послание Холмса, сказала:
— Поезжай, дорогой. По-моему, прогулка на свежем воздухе тебе не повредит.
— Я с радостью приму приглашение моего друга. К счастью, в такую погоду никто не желает болеть, — ответил я с улыбкой.
Не прошло и получаса, как я встретил Холмса у пригородной платформы вокзала. В сером клетчатом пиджаке, кепке, с неизменной трубкой во рту он казался выше своих шести футов. Мой друг приветливо протянул мне руку и улыбнулся:
— Добрый день, Уотсон. Прошу вас в вагон. Поезд скоро отойдет. О билетах я уже позаботился.
Мы вошли в купе и заняли свои места. Холмс сразу же открыл окно. Поезд тронулся.
— Зачем мы едем в Уайтхилл? — спросил я.
— Сам еще не знаю, — усмехнулся Холмс. — Правда, судя по этой телеграмме, которая пришла сегодня утром, там случилось нечто серьезное.
Холмс достал из кармана лист желтой бумаги. Послание было коротко:
ПРОШУ ВАС НЕМЕДЛЕННО ВЫЕХАТЬ В УАЙТХИЛЛ КОТТЕДЖ ВСЕ РАСХОДЫ БУДУТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ОПЛАЧЕНЫ
-КВИНФОРД-
— Не тот ли это банкир, Сайрус Квинфорд, глава «Квинфорд Вест Бэнк»? — спросил я.
— Вы правы, мой друг. Я уже навел справки. Сайрус Квинфорд, американец по происхождению, уже более десяти лет живет в Англии. Говорят, он вышел из бедняков, но напал на золотую жилу в Калифорнии, обратил золото в деньги и основал совместную англо-американскую банковскую контору, взяв в компаньоны наших соотечественников Джеймса Лайтера и Годфри Герберта. Квинфорд действительно живет в Уайтхилле, в имении Уайтхилл-Коттедж.
Между тем мы уже подъезжали. Поезд застучал на стрелках, показались кирпичные крыши маленькой железнодорожной станции.
— Держу пари, Уотсон, нас уже ждут. — Холмс указал на молодого человека, одетого в легкий светлый костюм и соломенную шляпу. Он беспокойно шагал взад и вперед по платформе, сжимая в руках толстую трость с металлическим набалдашником. Не успели мы выйти из вагона, как он со всех ног бросился к моему другу.
— Наконец-то, мистер Холмс. С вашей стороны было очень любезно дать мне ответную телеграмму. Какое несчастье! — в отчаянии воскликнул он, взмахнув тростью. Черты его правильного лица, обрамленного светлыми волосами, были бы красивы, если бы их не искажало выражение горя и смятения. — Простите, я не представился, — сказал молодой человек, сжимая руку Холмса. — Уолтер Квинфорд, сын покойного...
В его голубых глазах вспыхнули слезы.
— О, мистер Холмс, мой отец... он убит, и я не могу оправиться от потрясения.
Холмс какое-то время молчал, давая Уолтеру возможность взять себя в руки, а потом представил ему меня. Мы сели в экипаж и помчались в сторону от станции.
Вскоре пролетка доставила нас к большому двухэтажному дому с мезонином.
— Прошу вас наверх, в комнату отца, — тихо сказал Уолтер. Его слова как будто пробудили меня ото сна, только сейчас я понял, что вся дорога прошла в молчании.
Мы вошли в дом. Передо мной открылся холл с камином, с высоким потолком. Сюда выходили двери обоих этажей, с середины антресолей спускалась лестница, по ней мы и поднялись. Уолтер открыл дверь, выходящую прямо на лестничный пролет.
Невозможно привыкнуть к убийствам. Тяжелое чувство охватило меня, когда я вошел в комнату. За небольшим письменным столом спиной к нам сидел человек. Голова его беспомощно упала на лежащие на столе листы бумаги. Они были забрызганы кровью из раны на затылке. Правая рука покойного сжимала чистый лист, а левая, соскользнув со стола, почти касалась пола. Лицо человека, чуть прикрытое упавшими на лоб длинными волосами, неуловимо напоминало стоявшего в комнате Уолтера.
Холмс подошел к столу.
— Пуля прошла навылет, — заметил он.
Приблизившись, я заметил на лбу убитого вторую рану.
— Она застряла в оконной раме, — продолжал мой друг, указав на отверстие в окне, у которого стоял стол.
— Постойте, постойте, - вдруг возбужденно пробормотал Холмс. Он склонился над трупом, стараясь смотреть по траектории полета пули. — Вот оно как! — пробормотал он и нахмурился.
— Скажите, мистер... — Холмс повернулся к Уолтеру, но вдруг остановился. Мой взгляд последовал за его глазами, и я увидел, что юноша страшно побледнел, силы изменили ему, и только стремительный бросок Холмса спас его от падения. Мой друг усадил Уолтера в кресло, а я схватил со стола бутылку виски и влил ему в рот несколько глотков прямо из горлышка. Румянец медленно возвратился на лицо Уолтера Квинфорда, он открыл глаза.
— Прошу меня извинить, но находиться здесь выше моих сил. Я спущусь вниз. О, бедный отец! — воскликнул он и, пошатываясь, вышел из комнаты.
Я осмотрел кабинет. Справа и слева от меня размещались шкафы с книгами в кожаных переплетах. На столе, среди бумаг, многие из которых оказались банковскими счетами, стоял позолоченный письменный прибор, небольшой серебряный поднос с хрустальной рюмкой и бутылкой виски, вернувшей к жизни несчастного молодого человека.
Холмс был чем-то недоволен. В глазах его не было того блеска, который говорил, что Холмс нащупал след.
— Пойдемте вниз, Уотсон, нас ждет Уолтер Квинфорд, — сказал он наконец.
Квинфорд-младший был не один. Он сидел в кресле у камина в обществе двух джентльменов и дамы. Увидев нас, Уолтер встал и представил нам мистера Фредерика Лайтера, его жену Анну Лайтер и сэра Джона Герберта.
— Эти господа, — сказал Уолтер, — были свидетелями всего происшедшего.
— Да, да, мы к вашим услугам, — подтвердил Герберт.
Легкий ленч был уже подан, но никто не прикоснулся к еде.
— Мистер Квинфорд, — попросил Холмс, — расскажите, что произошло здесь вчера.
К этому времени Уолтер совершенно овладел собой.
— Мой отец, — начал он довольно спокойно, — пригласил к себе своих компаньонов — мистера Лайтера и сэра Герберта на уик-энд. Задумывалась увеселительная прогулка за город, Вы понимаете, мистер Холмс, — Уолтер попытался улыбнуться, — погода не способствует тому, чтобы оставаться в городе.
Однако после обеда отношения между компаньонами натянулись. Разговор незаметно перешел на дела. Но, должен признаться, я не последовал по стопам моего бедного отца, ничего не понимаю в делах и не могу вам точно описать подробности спора. — Взгляд Уолтера перешел на сидящих подле мужчин.
— Я понимаю, мистер Холмс, — продолжил Фредерик Лайтер, — вас, конечно, интересуют подробности нашей беседы.
— Пожалуйста, говорите, мистер Лайтер, — ответил мой друг.
— Итак, речь пошла о том, чтобы вложить капитал нашего банка в нефтяные разработки в Оклахоме. Вам, вероятно, известно, что мы с сэром Гербертом — основные совладельцы капитала «Квинфорд Вест Бэнк». Это предложение было для нас совершенно неожиданным, так как раньше наш банк подобными операциями не занимался. Джон сказал, что это дало за пять минут не решишь, предложение нужно тщательно обдумать, навести необходимые справки и вообще прощупать почву под ногами. Но Квинфорд стоял на своем.