Змей, стр. 41
— Почему, Хуан?
— В течение двадцати трех лет она оберегала эту коллекцию от Луиса. А после смерти матери Луис начал распродавать ценные бумаги, чтобы иметь возможность кутить. Барселонская копия исчезла навсегда. Пропала. Возможно, ее купило какое-то высокопоставленное и весьма состоятельное лицо.
— Представляю, сколько денег можно было бы получить за этот журнал сейчас.
— Да. Но думаю, в ближайшее время подобная находка невозможна. К счастью, перед исчезновением бумаги видел друг семьи, монах-доминиканец Бартоломе де Лас Касас. Тот самый монах, который переписывал журнал. При этом Лас Касас относился с большим почтением к Колумбу и пропускал в рукописи все, что его смущало.
— А какое это имеет отношение к украденному документу?
— Терпение, мой друг. Документ о так называемом пятом путешествии также переписывался Лас Касасом. Как и раньше, он скопировал только отдельные куски.
— Ты видел этот документ?
— Видел. Прелюбопытный экземпляр. Я не поленился отправиться в Национальную библиотеку в Мадриде, чтобы сравнить оригинал и копию. Это великолепная подделка. Я уверен на девяносто девять процентов, что все написано Лас Касасом.
— О чем там говорится? Ты помнишь?
— Такое невозможно забыть. История походила на фантастические рассказы о потерянных городах, крайне популярные в Испании тех времен. Колумб совершил свое четвертое и последнее плавание в 1502 году. До этого он пережил трудности, разочарования, нервные срывы. При дворе Колумба уже считали чудаком, но не прогоняли, полагая еще как-нибудь использовать. А сам он был уверен, что открыл Азию и еще найдет золото, восстановив таким образом свою репутацию.
— И ему удалось?
— Нет. Все случилось с точностью до наоборот. Четвертое путешествие оказалось катастрофически провальным. Колумб потерял четыре корабля, высадился на Ямайке, где заболел малярией и страдал от артрита. Однако в украденном отчете говорилось, будто он приплыл в Испанию, тайно снарядил корабль на свои деньги и вернулся в Новый Свет, чтобы найти несметные сокровища. Те, о которых Колумб услышал во время самого первого путешествия.
— А в этом вахтенном журнале говорится что-нибудь о дальнейших событиях?
— Изготовитель фальшивки использовал очень умный литературный прием, чтобы заставить читателя гадать. Повествование ведется от руководителя экспедиции и внезапно обрывается. И далее нигде не говорится, достиг ли корабль своей цели и вернулся ли в Испанию.
— Корабль ведь мог погибнуть, а вахтенный журнал — попасть в руки других путешественников.
— Да, могло быть и так. Видишь, какой простор для игры воображения.
— А что, если это не придуманная история, Хуан?
— Почему ты так думаешь?
— Меня настораживают некоторые факты. Зачем кому-то понадобилось делать столь великолепную фальшивку?
— Это же элементарно! Для продажи чего-то ценного из твоей страны, скажем, Бруклинского моста, хорошо иметь документик с как можно большим количеством печатей и подписей.
— Убедительный аргумент, Хуан. Если я найду идиота, готового заплатить большие деньги за не принадлежащую мне собственность, то подпишу документы сам и отправлюсь восвояси с кругленькой суммой наличными. В данном случае можно не подделывать официальные подписи.
— Но ведь объектом продажи может быть нечто более правдоподобное, чем мост. В таком случае на документы смотрят по-другому.
— В том-то и дело. По твоим словам, документ подделан превосходно. Для сравнения: скажем, если ты знаешь, что мост принадлежит Бруклину, целые кипы бумаг с подписями и печатями не заставят тебя его купить. Точно так же не нужно быть великим экспертом, чтобы понять: перед тобой — подделка, когда видишь, что документ датирован после смерти Колумба. Правда, возможно, Лас Касас переписывал журнал, зная все про фальшивку.
— А зачем монаху нужно было предпринимать столь кропотливый труд и копировать поддельный журнал? Ты сказал, что Лас Касас относился к Колумбу с почтением и старался скрыть его отрицательные качества. Станет ли человек, при таком отношении к выдающейся личности, давать ход документу, из которого ясно: великий герой сошел с ума?
— Вероятно, Лас Касас и не рассчитывал на то, что кто-нибудь когда-нибудь увидит этот документ.
— Все возможно, — пробормотал Перлмуттер. — Однако зачем кто-то решился преодолеть немало препятствий, чтобы украсть этот фальсификат?
— Как я уже сказал, это крайне любопытный источник.
— Настолько любопытный, что кто-то рисковал сесть из-за него в тюрьму?
— Мне ясна твоя точка зрения, Джулиан. Не знаю, как объяснить случившееся. Эх, если бы у меня был оригинал вахтенного журнала. Но увы!
— Значит, еще одна тайна Колумба.
— Да. — Последовала пауза, затем Хуан продолжил: — Ты можешь просмотреть его.
— Прости, что просмотреть?
— Документ. Я сделал копию и перевод на английский, чтобы выступить на конференции. Меня, знаешь ли, тоже манит все таинственное и необыкновенное.
— Значит, тебя также терзают сомнения, мой друг.
— Разумеется. Как я уже сказал, это очень хорошая подделка. У меня есть твой номер факса. Отправлю сегодня.
— Огромное спасибо. А я, в свою очередь, хотел бы поделиться рецептом салата из креветок. Шеф-повар одного ресторанчика в Нью-Орлеане выдал его, предупредив, что рассечет меня как лобстера, если я разболтаю секрет. Так что учти: на карту поставлена моя жизнь.
— Ты настоящий друг, Джулиан. Опасность придаст пикантности этому блюду.
— Бон апети, амиго.
Глава 23
Вот и появилась первая страница обещанного факса. Перлмуттер расчистил на столе место, чтобы разложить интересующие его бумаги. Подкрепившись чашкой кофе, Джулиан принялся читать записи, возможно, сделанные самим Колумбом и скопированные Бартоломе де Лас Касасом.
23 мая 1506 года.
Досточтимый, великолепный и могущественный король Испании, наш господин высочайшей милостью.
Я отправляюсь в Индию снова и, вероятно, уже не вернусь потому что стар, немощен и болезнь точит мое тело. Мне предстоит тяжелый и опасный путь. Я совершу это плавание без Вашего высочайшего на то соизволения. Полагаясь только на себя и удачу, я снарядил «Нинью», которая славно прослужила мне со времени первого путешествия.
Я отправляюсь в путь не как адмирал, а как простой моряк — капитан, отплывший из Испании в Индию на поиски новых земель и золота для Кастилии. Это золото наш господин мог бы использовать для завоевания Святой Земли. Таковы были мои намерения.
Однако мне следует начать рассказ с событий, случившихся четырьмя годами ранее. Мой король, осведомленный о тяготах и лишениях путешествия 1502 года, освободил меня от оков, простил ошибки, снова осыпал почестями и снарядил экспедицию из четырех кораблей. Мы пережили сильнейший шторм и нашли новые земли, которые я назвал в честь короля и королевы. Я был очень болен, и часто казалось, будто смерть пришла, но я продолжал командовать кораблями из маленькой каюты.
Это было неудачное и полное разочарований путешествие. Мы не нашли пролив, открывающий путь на запад. Аборигены встретили нас не дружелюбно, как в первый раз, а копьями и стрелами. Все было против меня — и погода, и ветры. Наконец мы нашли тихую бухту, где высадились на берег и прожили там один год и пять дней, пока нас не спасли. А дальше случилось худшее в моей жизни плавание.
Однако страшнее штормов, болезней и нападений аборигенов было осознание того, что несмотря на все мои попытки служить Их Величествам и открыть для них врата рая, я не справился с вещами, которые вышли за грань моего понимания и возможностей. Нанося на карту новые земли, я потерял четыре корабля и нашел мало золота. И что еще хуже, за это время моя королева покинула свое королевство, чтобы уйти в вечное царство Творца нашего.
Мне известно только одно лекарство от печали — найти цель, которая вела бы меня, как в первых путешествиях. За время долгого и несчастливого пребывания на островах я понял: то, что я искал, было у меня под рукой. У меня был ключ к двери, за которой спрятаны несметные сокровища.