Операция "Спящая красавица", стр. 15
Высокий человек, по виду типичный итальянец — жгучие глаза, тонкие усики, — кричал в микрофон:
— Синьоры и синьориты! Я Джанни Джироне, хозяин этого ресторана! Итак, мы начинаем наш конкурс толстяков! Кто съест больше всего бифштексов? Кто получит тысячу долларов? Скоро мы это узнаем… — Итальянец оглядел толпу. — Может, среди вас найдутся еще желающие принять участие в конкурсе?
— Найдутся! — закричал Лешка и начал протискиваться к рингу. — Я желаю!
— О, такой молодой и уже такой толстый, — одобрительно сказал Джанни Джироне. — Как тебя звать, обжора?
— Алекс, — ответил Толстиков.
— Поприветствуем Алекса, дорогие синьоры и синьориты!
Толпа зааплодировала.
— Занимай место на ринге, парень, — хлопнул Лешку по плечу Джанни Джироне. — И покажи нам, как ты умеешь обжираться!
Толстиков влез на ринг и сел за столик. Перед ним тут же появилась тарелка со спагетти и бифштексом, густо политыми кетчупом. Лешка даже зажмурился от удовольствия, предвкушая, как он сейчас будет есть.
Джанни Джироне ударил в гонг.
— Начали!
Толстиков набросился на еду. Остальные толстяки только-только успели прожевать первый кусок бифштекса, а Лешка уже очистил всю тарелку. Перед ним тотчас возникла новая тарелка со спагетти и бифштексом. Лешка и ее очистил.
А дальше пошло-поехало!
Третья тарелка… четвертая… пятая… шестая… Толстиков краем глаза видел, как участники конкурса один за другим покидают ринг. Некоторых из них уносили на руках. Джанни Джироне кричал в микрофон:
— Полный нокаут, синьоры и синьориты! Полный нокаут!..
Наконец на ринге осталось всего два участника. Лешка Толстиков и итальянец по имени Марио.
В зале было полно итальянцев. И все они шумно болели за «своего».
— Ма-ри-о! Ма-ри-о!.. — дружно скандировал зал.
А Лешка уже начинал понемногу сдавать. И немудрено. Ведь он съел двадцать пять бифштексов, не считая спагетти! И сейчас с трудом запихнул в рот двадцать шестой.
— Ма-ри-о! Ма-ри-о!.. — скандировали итальянцы.
«Все! Я проиграл», — подумал Толстиков, чувствуя, что двадцать седьмой бифштекс ему уже не осилить.
И тут он услышал знакомый голос.
— Ле-шка! Ле-шка! — звонко кричала Джейн. — Давай! Сделай его!..
Как у спортсменов открывается второе дыхание, так у Толстикова открылся второй аппетит. Он набросился на двадцать седьмой бифштекс, потом на двадцать восьмой, затем на двадцать девятый и с ходу — на тридцатый!
Это была победа!
Джанни Джироне поднял Лешкину руку.
— Алекс — чемпион! — провозгласил хозяин ресторана и вручил Толстикову пачку долларов: — Держи приз, парень, ты его выиграл в честной борьбе!
На ринг выскочила счастливая Джейн и, повиснув у Лешки на шее, расцеловала его в измазанные кетчупом щеки. Вот это была настоящая награда!
А потом Лешка заказал для Джейн ужин. Все те же спагетти все с тем же бифштексом.
— М-м, как вкусно, — причмокивала девочка от удовольствия. — В жизни не ела такой вкуснятины.
Толстиков сидел рядом с Джейн и старался не смотреть в ее тарелку. Его мутило от одного вида спагетти и бифштекса. Но зато у него в кармане лежала куча баксов. Первый раз в жизни Лешка заработал такие большие деньги. И хоть его желудок распирало от тридцати бифштексов, самого Толстикова распирало от гордости, что он оказался крутым парнем.
Лихо расправившись с едой, Джейн вытерла салфеткой губы.
— Ну что, Лешка, — спросила она, — клевая идея еще не появилась?
Толстиков ненароком икнул.
— Ой, прости, Джейн… По-моему, я малость переел.
— Пустяки. Главное, что у нас теперь есть баксы. Сейчас мы снимем номер в отеле, а завтра на свежую голову решим, что делать дальше. Как говорят у вас в России: «Утро вечера мудренее».
Толстиков опять икнул. Теперь уже от удивления.
— Откуда ты знаешь, что у нас так говорят?
— Это любимая папина поговорка. — Джейн встала. — Ну что, пошли?
— Ты думаешь, нам сдадут номер в отеле?
— Конечно, сдадут.
— У нас в России детям номера в гостиницах не сдают.
— Но мы же не у вас в России. О'кей?
— О'кей, — сказал Лешка. И они пошли к выходу.
— Чао, синьор Джироне, — помахала девочка на прощание хозяину ресторанчика.
Итальянец засиял.
— Чао, синьорита, чао, — стал посылать он вслед уходящей Джейн воздушные поцелуи.
Ребята вышли на улицу.
Глава XII НЕГРИТЕНОК ХЭТ
А на улице их ждала засада. Пятеро крепких парней лет по семнадцати преградили Джейн и Лешке дорогу.
— Тормозите, детки, — сказал один из них.
Лешка и Джейн растерялись. А парни быстро схватили их за руки и затащили в подворотню.
— Гоните «зелень». — В свете фонаря блеснуло лезвие ножа-выкидухи.
— Какую «зелень»? — оторопело спросил Толстиков.
— Не прикидывайся лопухом, птенец. — Парень приставил Лешке нож к подбородку. — Гони бабки, которые ты в ресторане огреб.
Вот так Толстиков за одну минуту превратился из крутого парня в беспомощную жертву. Мозг его лихорадочно заработал. Что же делать?.. Что же делать?.. Ну а что тут сделаешь, если тебя окружили бандиты да еще нож к подбородку приставили.
«Эх, и почему я не каратист», — с сожалением подумал Лешка.
В общем, Толстиков молчал. Джейн тоже молчала.
— Ну чего молчите? — спросил парень с ножом. — Вам не ясно?
— Ясно, — сказала Джейн.
— А раз ясно, то гоните бабки.
— И побыстрее, — добавил другой парень. — А то мы очень нервные. Можем и ножичком пырнуть.
Лешка оглянулся в слабой надежде увидеть милиционера… ну, то есть полицейского. Но ни полицейских, ни тем более милиционеров поблизости не было. Вообще никого не было. Кроме пятерых амбалов с ножом.
А через минуту к ним добавился шестой. Он вкатил в подворотню на японском мотоцикле «Хонда» с высоким рулем.
Шестому амбалу было лет двадцать пять, и он, видимо, верховодил в этой компании. Заглушив мотор, вожак спросил повелительным тоном:
— Ну что, стрясли бабки?
— Трясем, Кокосовая Рожа.
— Больно долго трясете.
Вожак слез с мотоцикла и подошел к Толстикову. У парня был бритый затылок и небритая челюсть. А еще от него разило спиртным.
— Привет, чемпион по бифштексам, — с ухмылкой сказал он Лешке. — Давай вытаскивай баксы. — Бандит повернулся к Джейн. — Или, может, они у тебя? — Он резко взмахнул рукой, словно намереваясь ударить Джейн.
Девочка отпрянула. Вожак расхохотался.
— Не бойся, детка. Не трону. Я добрый.
Вслед за ним захохотали и остальные бандиты. Пока они хохотали, Джейн быстро оценила ситуацию. Парень поставил мотоцикл так, что по одну сторону от «Хонды» оказались Джейн с Лешкой, а по другую — вся банда. Один лишь вожак стоял рядом с девочкой.
И Джейн, недолго думая, заехала ему коленом в живот.
Бандит охнул и опустился на землю.
Остальные бандиты остолбенели. Они не ожидали, что девчонка с одного удара вырубит их главаря.
— Бежим, Лешка! — крикнула Джейн и первая понеслась в глубь двора.
Толстиков кинулся следом.
Джейн неслась как ветер. А вот Лешка при всем своем желании не мог нестись как ветер. Ему мешали тридцать бифштексов в животе. Да и сам живот тоже мешал.
Опомнившиеся парни в два счета догнали Толстикова, повалили и уже собрались пинать ногами, но тут, словно из-под земли, вырос то ли японец, то ли китаец. Щупленький и с узкими глазками.
— Нехолосо, нехолосо, — сказал он, осуждающе покачав головой. — Сисязе отпусите мальсика.
— Вали отсюда! — заорал на него один амбал.
— Желтая обезьяна! — заорал второй.
— Счас схлопочешь! — заорал третий.
А четвертый и пятый амбалы кинулись к японцу (или китайцу), чтобы осуществить угрозу третьего. Но японец или китаец оказался то ли каратистом, то ли дзюдоистом. Он мгновенно раскидал парней по сторонам, будто те были не здоровыми амбалами, а тряпичными куклами.