Ловушка для Буратино, стр. 15

Леша даже пирог жевать перестал.

— Через форточку?! Учительница слегка смутилась:

— Ну, то есть я хотела сказать — пойду.

Мальчишки смотрели на Софью Николаевну, разинув рты. Они не ожидали от Сонечки такого поступка. Сонечка и сама от себя этого не ожидала.

Дело в том, что Софья Николаевна Оладуш-кина ни разу в жизни не ходила ни в казино, ни в ночной клуб, ни даже на дискотеку. И не потому, что была уж очень застенчивой. Нет. Просто ей не хотелось туда идти. Больше всего на свете Сонечка любила читать книги. И вечерами, уютно устроившись в кресле, она открывала томик своего любимого Бунина или томик своего любимого Пушкина и уносилась совсем в другой мир…

Но слова были произнесены. И теперь было уже непедагогично отказываться от собственных слов.

— Так что я там должна выяснить? — скороговоркой спросила учительница.

Димка опомнился и деловито заговорил:

— Первым делом, Софья Николавна, вам надо попасть в казино.

— Ну, я думаю, меня-то уж туда пустят.

— Не обязательно. Вдруг мест нет. Хотя вряд ли, конечно. Но всякое может быть. В этом случае вы должны отстегнуть на входе бабки.

— Что, что? — переспросила Сонечка. — Не поняла.

— Дать взятку охраннику, — пояснил Димка.

— А-а, понятно. А сколько надо дать? Молодцов прикинул.

— Я думаю, чирика вполне хватит.

— Чирик — это десятка? — наивно спросила Сонечка. — Значит, я должна дать десять рублей? Так мало?

— Каких рублей, Софья Николавна? Баксов. То есть долларов.

— Ой, а у меня нет долларов.

Димка достал из кармана доллары и протянул учительнице.

— Возьмите. Но только, когда станете играть, больших ставок не делайте. Играйте по маленькой. А то мне потом с матерью не рассчитаться…

— Да я вообще играть не буду.

— Нет, Софья Николавна, для отвода глаз надо немного поиграть. Ну там в картишки перекинуться.

— Ой, а я не умею в карты играть.

— Не умеете? — Молодцов подумал. — Тогда за рулетку садитесь. Там умение не требуется. Ставь фишки на номер — и все. Немного поиграете и идите покурить. — Он протянул учительнице пачку «Честерфилда».

— Ой, а я не умею курить.

Димка вздохнул. Ничего-то Сонечка не умела. Ни в карты играть, ни курить… Только и могла, что русский с литературой преподавать.

— В принципе вам курить не обязательно, — подкорректировал он свой план. — Вы просто, выходя из зала, пачку в руке держите. Будто курить идете. А сами быстро осмотрите все служебные помещения. Орешкина где-то там должна быть. А когда в зале будете, к посетителям приглядывайтесь. Есть ли среди них братва.

— Братва?

— Ну, бандиты, значит.

— А как я их узнаю?

— Братву сразу видать. Они или в брюках-слаксах, или в широких джинсах. Такие джинсы «трубами» называются; в них удобно драться и оружие прятать. Также у братвы стрижка короткая, чтоб во время драки за «загривок» не схватили. Ну и еще у них цепочки на шее, браслеты на руках и перстни-гайки на пальцах.

— И откуда ты, Дима, все это знаешь? — удивилась учительница.

— А вы что, никогда криминальную хронику по телику не смотрите?

— Я вообще телевизор редко смотрю, — призналась Сонечка и, вынув из шкафа серый костюм, пошла в ванную переодеваться.

Переодевшись, она вернулась в комнату.

— Ну, я готова.

Молодцов критически оглядел учительницу с ног до головы. Смущенно кашлянув, он произнес:

— Софья Николавна, вас в таком виде в казино не пустят.

— В каком — таком? — спросила Сонечка несколько уязвленно. — Это, между прочим, английский костюм. Очень дорогой. Я в нем в филармонию хожу.

— Казино — это вам не филармония, — ответил Димка. — Туда надо чего-нибудь покруче надевать.

— Покруче? Например, что?

— Ну, платье короткое. Или мини-юбку.

— Но у меня нет ни мини-юбки, ни короткого платья.

— А вон у вас, Софья Николавна, в шкафу короткое платье висит, — показал Толстиков на открытую дверцу шкафа.

— Это свитер. — Сонечка достала длинный свитер и повертела в руках. — Видите?

— По-моему, вполне за платье сойдет, — сказал Ромка. — У сестры точно такое же платье есть. Даже еще короче.

— Софья Николавна, — стали просить ребята, — наденьте. Всего-то один раз.

— Ну, я его, конечно, примерю, но если будет очень уж коротко… — Сонечка снова пошла в ванную.

— Софья Николавна, — окликнул ее Молодцов, — вы бы еще… — Он опять смущенно кашлянул. — Губы накрасили… и вообще…

В ванной Сонечка надела белый свитер, сделала макияж и, сунув ноги в серебристые туфли-лодочки, вышла к ученикам.

Когда она появилась в комнате, ребята не узнали свою учительницу. Перед ними была не Софья Николаевна Оладушкина, преподаватель русского языка и литературы; перед ними была топ-модель, сошедшая с глянцевой обложки журнала.

— Клевый прикид, — одобрительно заметил Димка.

— Да уж, — вздохнула Сонечка, рассматривая себя в зеркале, — видела бы меня сейчас Изабелла Юрьевна.

Глава XVI В подвале

А в это же самое время в подвале этого же самого дома сидела Катька Орешкина. Вернее, не сидела, а лежала.

Комната, в которой находилась Орешкина, мало походила на подвальное помещение. Она скорее напоминала гостиничный номер. Мебель, телевизор с видиком, туалет, ванная… Не было только окон, поэтому в комнате горел свет.

Катька лежала на широком диване и, закинув руки за голову, вспоминала те странные события, которые произошли с ней вчерашним вечером.

Поначалу все было совсем не странно. После школы Орешкина пришла домой, пообедала, сделала уроки; потом пришел Ромка, они немного поболтали. Катька отдала брату две пары черных колготок. Ромка погнал к Димке. А Катька решила навестить свою подругу Светку.

Дома у Светки они долго перемывали косточки одноклассникам и учителям, а когда это занятие им надоело, начали играть в компьютерные игры на Светкином компьютере. И Катька совсем забыла, что хотела подсмотреть, как брат будет целоваться с Ликой Соломатиной.

Вспомнила она об этом уже в десятом часу вечера. Хорошо еще Светка жила рядом с метро «Балтийская», от которой до «Пушкинской» ехать всего две остановки.

И Орешкина успела к окончанию спектакля. Она видела, как Ромка с Ликой, выйдя из театра, направились в сторону Звенигородской улицы. Срезав угол, Катька помчалась в глубь сквера. Прятаться.

Молодцов с Толстиковым, по всей видимости, уже сидели в кустах. Но где именно?.. Звать их Катька не решилась — вдруг Солома-тина услышит.

Поэтому она наудачу залезла в кусты примерно посредине между ТЮЗом и Звенигородской.

Только она устроилась, как появились Лика и Ромка.

Разговаривая, они шли по дорожке сквера. Катьке было слышно каждое слово.

— …Знаешь, Орешкин, — говорила Лика, — мне такая прогулка не нравится. Зашли непонятно куда. Еще какой-нибудь маньяк привяжется. Я боюсь.

— Со мной тебе нечего бояться, — выпендривался Роман.

— Да?.. — скептически сказала Лика. — А ты хоть драться-то умеешь?

— Еще как умею.

Катька зажала рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Драться он умеет! Ну выпендрежник.

И тут Орешкиной стало не до смеха. Из кустов, по ту сторону дорожки, выскочили двое в масках.

Это были не Молодцов с Толстиковым, а вполне взрослые мужчины. Один набросился на Ромку и ударил его чем-то по голове. Другой кинулся к Лике и схватил ее за плечо. Со-ломатина, не растерявшись, укусила его за руку и метнулась в кусты. Как раз туда, где пряталась Катька.

Орешкина и ахнуть не успела, как Лика налетела на нее, оттолкнула и полезла дальше. Катька упала. В ту же секунду кто-то навалился на нее сверху и послышался хриплый мужской голос: «Попалась, детка». Орешкина изо всех сил лягнула мужчину ногой. Бандит взвыл от боли. Но подоспел второй бандит; вдвоем они связали Катьке руки и залепили рот скотчем.

Вытащив Орешкину из кустов, бандиты повели ее по дорожке. На выходе из сквера их ждала машина.