Атлантида, стр. 102

– Вы упомянули шельфовый ледник Росса, доктор, где нарастание ледового покрова происходит быстрее всего, – заговорил Питт. – Скажите, возможен такой вариант, что он вдруг оторвется от континента и сползет в море? И чего следует ожидать, если это произойдет?

Вопрос повис в воздухе. Все затаили дыхание в ожидании ответа. Френд помрачнел:

– Мы просчитали вероятность и последствия такого события. Компьютерное моделирование показало, что резкое смещение ледника вызовет существенное нарушение равновесия, достаточное для того, чтобы начались активные подвижки земной коры.

– Что вы подразумеваете под «резким смещением»?

– Из созданной нами модели следует, что ледник Росса должен целиком оторваться от берега и удалиться от него минимум на шестьдесят миль. В этом случае его смещенная масса усилит прецессию Земли ровно настолько, чтобы сдвинулись полюса – со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– И сколько же времени ему понадобится, чтобы продрейфовать шестьдесят миль?

Френд на миг задумался, потом сказал:

– Учитывая направление и скорость господствующих течений в данном регионе Антарктики, не более тридцати шести часов.

– И нет никакого способа остановить этот дрейф? – упавшим голосом спросила Лорен.

– Я такового не вижу, мисс Смит, – с прискорбием покачал головой Френд. – Сомневаюсь, что даже тысяча водородных бомб мегатонной мощности сможет расплавить достаточное количество льда, чтобы это как-то сказалось на критической массе. Но вы зря всполошились – ведь все мои рассуждения представляют собой чисто теоретические выкладки. Я, например, просто не представляю, что может вызвать отрыв ледника Росса и его сползание в море?

Питт переглянулся с Сэндекером. Им обоим привиделся один и тот же кошмар, и каждый из них без слов знал, что думает другой. Питт перевел взгляд на Лорен:

– Скажи пожалуйста, нанотехническое предприятие Вольфов, на котором из морской воды извлекаются ценные металлы и минералы, расположено далеко от ледника Росса?

Глаза Лорен расширились от страха:

– Ты думаешь...

– Как далеко? – мягко повторил Питт.

Лорен судорожно вздохнула, но все же сумела взять себя в руки.

– Обогатительный комбинат находится на самом его краю. Питт снова обернулся к Френду:

– Вы можете оценить размеры и массу ледника Росса, доктор?

– Он огромен. – Френд даже руками развел, демонстрируя эту величину. – К сожалению, в моем распоряжении нет более точных данных, но смею вас уверить, что это самое крупное в мире прибрежное ледовое образование.

– Подождите-ка минуту-другую, – встрепенулся Йегер, открыл свой переносной компьютер и быстро забегал пальцами по клавиатуре. Присутствующие молча наблюдали, как он набирает код доступа и входит в компьютерную сеть ПУМА. Через несколько минут на экране монитора появились затребованные цифры и комментарии к ним. Йегер начал зачитывать их вслух:

– Площадь ледника составляет двести десять тысяч квадратных миль и примерно равна площади Техаса. Протяженность линии берегового припая, без учета выходящего в море периметра, около тысячи четырехсот миль. Толщина льда – от тысячи ста до двух тысяч трехсот футов. Гляциологи иногда сравнивают его с гигантским ледяным плотом, намертво примерзшим к берегу. – Йегер оторвался от экрана и поднял глаза на внимательных слушателей. – Комп выдал еще кучу дополнительной информации, но самое существенное я уже сказал.

– Неужели в человеческих силах отколоть и сбросить в море ледовый массив длиной в тысячу четыреста миль и размером с Техас? – изумилась Пэт.

– Понятия не имею, – пожал плечами Питт. – Но готов прозакладывать последнюю рубашку, что именно такой проект разрабатывала и готовила семья Вольф на протяжении нескольких поколений.

– Боже мой! – потрясение прошептал Френд. – Это же просто немыслимо!

– Все сходится, док, – энергично кивнул Джиордино. – Вы еще не знаете этих поганцев, а вот мы с Дирком успели неплохо их изучить. Настырные и наглые – похлеще нью-йоркских шлюх!

Питт негромко кашлянул.

– Вот теперь я почти не сомневаюсь, что в распоряжении Вольфов имеются достаточно мощные средства, чтобы вызвать подвижку ледника и сползание его в море, следствием чего станет нарушение баланса вращения Земли и увеличение прецессии до критического уровня. Ну а дальше произойдет то, о чем нам любезно сообщил в своей лекции доктор Френд, – смещение земной коры и изменение положения полюсов. Человечество будет уничтожено, и только суда-ковчеги Вольфов с горсткой избранных на борту смогут устоять перед натиском гигантских приливных волн. Их вынесет в море, где они несколько лет проплавают, пока природа не успокоится. А как только Вольфы и иже с ними убедятся, что земная суша снова безопасна для проживания, они сойдут на берег и на костях семи миллиардов человек, не говоря уже о животных и растениях, построят свою Четвертую империю.

Исполненные горечи и гнева слова Питта потрясли всех без исключения. На лицах слушателей отразились отчаяние и ужас. Никто из них не мог до конца представить злодейство подобного масштаба – бесчеловечность дьявольского замысла потомков и наследников бесноватого фюрера просто не укладывалась в уме.

– Помоги нам бог, если это правда, – чуть слышно прошептала Лорен.

Питт в упор посмотрел на Сэндекера:

– Вы должны незамедлительно поставить в известность президента, сэр.

– Я проинформировал и постоянно держал в курсе его научных советников и руководителя аппарата Джо Флинна, но до сих пор никто не воспринимал угрозу всерьез.

– В таком случае им придется чертовски быстро изменить свое отношение, – проворчал Джиордино.

– Да и нам тоже не помешает кое-что переосмыслить в свете открывшихся обстоятельств, – заметил Питт, – и выработать конкретный план действий. До часа "X" остается всего три дня, а это очень мало. И если мы всерьез хотим помешать Вольфам устроить человечеству Апокалипсис, Армагеддон, Судный день и Варфоломеевскую ночь вместе взятые, нам следует поторопиться.

Пилот реактивного самолета, принадлежащего корпорации «Дестини Энтерпрайзес», выровнял машину и без малейшего толчка посадил ее на длинную и ровную ледяную полосу. То был один из последних самолетов уже распроданного воздушного флота – японский «Огонь дракона», построенный по специальному заказу. На фюзеляже, крыльях и хвостовом оперении – ни эмблем, ни номеров. Целиком окрашенный в белый цвет, он практически сливался со снежным ландшафтом, выруливая к отвесным скалам у подножия высокой горы, покрытой льдом и фирном.

Машина мчалась, не сбавляя скорости. Казалось, она вот-вот врежется в ледяную стену, но, когда до нее осталось каких-нибудь двести футов, ледовые утесы как по волшебству разошлись в стороны. Въехав в ворота, пилот медленно сбросил газ и развернулся носом к выходу на пятачке посреди просторного ангара, вырубленного в толще льда руками заключенных почти шестьдесят лет назад. Двигатели коротко взвыли, перейдя на холостой ход, пилот перекрыл подачу топлива, турбины умолкли, и самолет окончательно остановился. Массивные ледяные створки на резиновых колесиках поехали навстречу друг другу и вновь сомкнулись.

В ангаре находились еще два самолета – военно-транспортные модификации аэробуса «А340-300». Один из них мог нести двести девяносто пять пассажиров и двадцать тонн груза. Второй имел чисто грузовые функции. Возле обеих машин возились механики, проверяя двигатели и заполняя баки горючим для будущей эвакуации всего персонала на гигантские суда, ожидающие последних пассажиров в закрытом чилийском заливе.

Огромный ангар напоминал разворошенный муравейник. Рабочие в комбинезонах различных цветов сновали во всех направлениях, лишь изредка вполголоса перебрасываясь друг с другом короткими фразами. Им предстояло погрузить больше ста контейнеров с эменитскими древностями и остатками награбленных во время войны сокровищ, а также священные нацистские реликвии. Все это подлежало перевозке на борт «Ульриха Вольфа».