Сказки для Саши, стр. 20
А тут как раз Олимпиада Ада приближалась. Тренер Хведька Косорылов говорит:
– Всё у нас есть – и звания, и признания… А вот единственной награды нет – олимпийской. Хотите в Ад поехать?
– Очень хочу, – говорит Нюшка, а на самом деле Натка.
– Так давайте больше тренироваться!..
Через месяц Тыр-Пыр пожаловался:
– Чтой-то я устал танцевать. И ты, Нюшка, для меня чтой-то тяжела стала. И скорости у тебя никакой.
А Натка ему отвечает:
– А ты мне тоже надоел хуже горькой редьки. И музыка у нас не та, и костюмы не те, и вообще коньки тупые. И сам ты тупой, я тебя ненавижу.
В общем, разладился у них танцевальный дуэт. Но тут вмешался тренер.
– Вы чего? – говорит. – Али с ума съехали?.. Поругаться прямо перед Олимпиадой!.. Я этого не допущу. А ну, быстро на коньки и на лёд шагом марш!.. Мы завтрева прямо в Ад полетим и оттуда без медалей не возвратимся!.. Ишь, парочка!.. Как дам сейчас тебе, Тыр-Пыр, по лбу, а тебе, Нюшка, под зад – сразу у меня затанцуете.
И поехали они в Ад на Олимпиаду. А там соревнования курьёзные. То есть серьёзные, я хотел сказать. Там ошибок не прощают. Особливо в танцах на льду.
Вот вышла наша парочка на середину. Замерли все, ждут музыки.
Наконец, грянула.
Наша парочка начала своё выступление блестяще.
Нюшка-Натка выглядела как никогда. Красавица ненаглядная. И без единого волдыря и прыщика. Фигуряют! И двойной аксель, и тройной ёксель, и между ними моксель продемонстриррр-ррр-рр… что такое?..
На мокселе Тыр-Пыр споткнулся – тыр-пыр по льду левым коньком, пыр-тыр правым – и в результате восемь дыр на табло. Не заметил даже, как Нюшку не удержал, уронил, она шлёпнулась и даже не перевернулась – полный раскосец в танце и спортивной карьере ледовое побоище. Называется на спортивном языке – пипец. Есть такое короткое слово, венчающее карьеру большого спортсмена.
Хведька стиснул зубья, смотрит волком и начинает в раздевалке разговор по душам:
– Что случилось, ребяты?.. Какие-то вы не такие, словно растренированные.
– Ничего сам не понимаю, – говорит Тыр-Пыр. – Я её держу, а она как будто другая. Чувствую… будто подменил её ктой-то. Будто не моя это Нюшка.
– Именно что не твоя! – говорит Натка. – Я такая же, как всегда. А вот ты – слабак, подбросить меня можешь, а поймать – нет. Разве ж это партнёр?.. Ну, на кой мне такой?
И плачет-заливается.
Тыр-Пыр тоже расстроенный стоит.
– Ладно, – говорит. – Разъехались. Если я тебя не устраиваю, ищи другого партнёра.
– И найду, – кричит Настя. – А ты пшёл вон!..
А Тыр-Пыр уже и не слышал последних слов. Вышел, дверью хлопнул, да так, что вся Олимпиада вздрогнула, Ад аж затрясся.
И в тот же момент случилось чудо.
Натка опять покрылась волдырями и прыщиками и превратилась в ту, которой раньше была. Опять стала жить по старинке ведьмой. Со змеёй внутрях.
А настоящая Нюшка вернулась к Тыр-Пыру, и снова начали они счастливо жить.
Но не в большом спорте, а просто.
И только тренер Хведька Косорылов ничего не понял, что случилось.
Он не понял, что всё в мире только на любви держится.
Когда влюблённых водой не разольёшь, ножиком не разрежешь, друг от дружки не отымешь.
ПРО ЖЕЛЕЗНОГО
МАЛЬЧИКА И
СТЕКЛЯННУЮ ДЕВОЧКУ
У одного железного мальчика была любимая подруга – стеклянная девочка.
Мальчик, когда её видел, бил себя в грудь и получался такой звук:
– Боммммм!
А девочка ему отвечала:
– Дзынннь!
И они понимали друг друга.
Но однажды парень говорит «Бом!», а «Дзынь!»
не слышит.
Он ещё раз бомкнул, а ответа никакого.
Опять… Снова и снова на каждый его сигнал – её молчание в ответ.
Он ждёт, что она дзынькнет, а стеклянная девочка не отзывается. День, неделю, месяц!.. перерыв длиной в год… Он очень страдал, хотя и был железный.
Наконец, он решительно несколько раз ударил себя в грудь, да так сильно, что его грудная клетка помялась:
– Бомммммм!.. Боммм!.. Бомммм! Бомммм!..
Не услышать этот звук было невозможно, но ответом на него была лишь тишина. Страшная тишина! Оглушительная!
Прошло много лет. Железный мальчик стал стариком и на вид не таким уж и железным. На его грудной клетке можно было заметить тысячи вмятин, да и сама грудь покрылась ржавчиной и уже не могла звенеть, как раньше. Иногда казалось, что она издает какой-то скрежет, – и вот, когда железного мальчика-старичка уже повезли на свалку металлолома, он собрался с силами и в последний раз, что было духу бомкнул, да так громко, как никогда до того у него не получалось.
И вдруг он услышал тихое-тихое:
– Дзынь…
Это стеклянная старушка, наконец, отозвалась. Но поздно.
Она рассыпалась у него прямо на глазах. И тысячи осколков украсили свалку так, что ржавый металлолом засверкал и заулыбался блестящей улыбкой.
Ах, Саша-Саша… Всё-таки любовь и счастье – это когда кто-то и бомкает, и дзынькает, но без перерывов, в которых становится оглушительно слышна страшная тишина.
ПРО ЧИЖИКА
Все соловьи, как известно, здорово свистят.
Чижик говорит:
– Я тоже так могу.
Ему говорят:
– Не свисти.
А Чижик всё равно настаивает.
И действительно, Чижик умел свистеть, но по-своему.
Его спрашивают:
– Тебе сколько лет?
– Пятнадцать, – хотя все знают, что ему не больше трёх.
– Ты где родился?
– В Африке, – хотя все знают, что Чижик из псковских.
– Да как тебя зовут?
Ему бы ответить правду – Чижик. А он:
– Аурелио Эспиноза Капуччино Баланчино граф Тверской-Задунайский.
Ему говорят:
– Послушай, Аурелио, кончай свистеть.
А он:
– Я из рода павлинов. Меня все соловьи почитают. А голос мой известен во всем мире.
– Ну и где ж ты пел, Чижик?
– В консерватории. Прошлым летом. Арию Бертрана из оперы Глинки «Руслан и Джульетта».
– Послушай, Бертран, нет такой оперы у Глинки.
– У Глинки, может, и нет, а у меня есть.
– И у тебя нет. Ты же не композитор.
– Это вы так считаете. А я забил 19 голов за сборную.
– Так ты ещё и футболист?
– Ещё и чемпион мира по подводным шахматам. И по фигурному катанию среди штангистов.
– Ну, Чижик, не свисти.
– Да вы меня не знаете. А не знаете – не говорите.
– Ну, хорошо. Что ты нам ещё скажешь из того, что никогда не было?
– Всё было, но прошло. Например, когда я был в горячих точках… И спас несколько народов…
– Ты был в горячих точках? В каких?
– Во всех. В Андалузии, в Гвадалквивире, на Чукотке…
– Какая горячая точка на Чукотке?.. Там же холодно!..
– Я участвовал во всех жарких боях и схватках. Меня трижды ранили, и пять раз я горел. В танке, под проливным дождём в пустыне Сахаре.
– И не сгорел?
– Я спасся чудом, когда мы ушли на Северный полюс.
– Ты был на Северном полюсе?!
– По четвергам я там бываю и сейчас. Есть также специальные рейсы. Через Антарктиду.
– Хватит нам лапшу на уши вешать, Чижик.
– Ничего я вам не вешаю. Я только хочу сказать, что эти соловьи совершенно не умеют свистеть.
И с этими словами Чижик взлетел. Между прочим, очень высоко.
