Сказки для Саши, стр. 19
– Наказать его!..
– Судить!
– Не надо его судить, давайте лучше без суда и следствия…
– Уничтожить его – и дело с концом!..
– Предатель!..
– И откуда он такой взялся?..
– Хочет быть на нас непохож!
– То же мне… какой добренький выискался!..
– А давайте посмотрим глубже: скорпион ли он вообще?.. Надо лишить его почётного звания «скорпион». И он недостоин называться насекомым. Позор!..
– Может ли вообще скорпион быть добрым?!
– Ответ ясен: не может!.. Значит, ему не место в наших рядах!..
– Значит, ему не место в нашей семье!..
Скорпиончик № 11 не выдержал всего этого, испугался. Да как закричит:
– Ма-аа-ама!..
Тотчас прилетела Мама-скорпионша, которая, конечно, хотела спасти своего дитятку, но не знала каким образом.
– Тихо!.. – заорала она. – Не трогайте моего сыночка. Он ещё маленький, многого в жизни не понимает. Пока. А вырастет – и научится кусать.
Я уверена, очень хорошо научится!.. Не хуже, чем вы!
– Правильно! – сказал Папа. – Это ведь ещё не сама охота. Это ведь ещё учения.
Вдруг в этот момент вскочил козлёночек и начал топтать всю семью скорпионов.
Всех своим копытом затоптал. Очень он был в ярости от пережитой нечеловеческой боли.
Папа-скорпион только и успел вымолвить:
– Вот козёл!..
А одиннадцатого скорпиончика козлёночек не тронул.
Они с той поры подружились.
Потому что оба были добрые. А добрые, Саша, умеют дружить.
СВЕТЛЯЧОК И СОЛНЦЕ
Жил да был Светлячок.
Он жил в темноте и всегда радовался черноте ночи.
– Как мне хорошо, когда зги не видать. И как тяжело становится на рассвете, – думал он. – А всё почему?.. А потому что Солнце, чтоб ему пусто было.
Короче, он решил, что Солнце – его главный враг. Если бы не Солнце, его жизнь была бы прекрасной. Ведь тогда бы была бы сплошная темнота. Круглые сутки. Месяцы. Годы. Века и тысячелетия.
– Пусть от этого всем будет плохо. Зато мне одному хорошо. Во тьме меня все видят, все меня приветствуют, а днём я незаметен, днём я никому не интересен, никому не нужен.
В общем, как сказал Поэт, да здравствует Тьма и да скроется Солнце.
Он, правда, совсем не так сказал, а наоборот, но Светлячку понравилось именно так, как он Поэта процитировал, а не как сказано на самом деле.
Вообще Светлячок себя очень любил – и за то, что он говорил, и за то, что он думал.
Короче, замахнулся Светлячок на Солнце.
И говорит:
– Сгинь! Пропади!
А Солнце улыбается в ответ.
– Прекрати смеяться, Солнце, а то хуже будет.
Солнце ещё пуще улыбается.
– Ах, так? – крикнул воинственный Светлячок. – Сейчас ты погаснешь!
И вдруг, надо ж такому случиться, в этот момент появилась на небе огромная туча, заслонила Солнце, и сделалось вокруг темно-темно.
– Вот тебе! – закричал Светлячок, и был готов уже праздновать победу. – Я же говорил, что ты сгинешь!
Но тут сверкнула молния, грянул гром, началась страшная гроза.
С неба стал хлестать дикий дождь.
Небо словно обозлилось на кого-то.
Светлячок хотел было спрятаться под какой-то листик, но крыши ему не хватило, потому что дождь был косой и три часа лил, как из ведра.
Гром продолжал греметь, а однажды та-ак жахнул, что у мокрого насквозь Светлячка внутри всё перевернулось, и он даже перестал светить.
Когда туча ушла, и Солнце снова водворилось на своё место, Светлячок валялся без сознания в траве и ни о чём даже думать не мог, не то что говорить.
Наконец, подсохло всё в природе, и Светлячок пришёл в себя.
Почистил крылышки, оправился. И думает:
– Не хочу жить на Солнце. Буду бороться с ним до конца.
Солнце опять только улыбнулось.
А Светлячок закричал:
– Эй, ты!.. Объявляю тебе войну!..
И собравшись с силами, полетел к Солнцу. Зачем? Чтобы его выключить. Чтобы его погасить.
Летел он целый день. Всё вверх да вверх.
А скоро наступил вечер, за ним ночь.
Светлячок опять торжествует:
– Моя взяла!.. Победа! Ура-аа!
Да только рано он праздновал. Наступило очередное утро, и Светлячок совсем сошёл с ума от злости. Это Солнце ему было просто поперёк дороги.
– Ну, погоди! Сейчас я в тебя врежусь!.. Берегись, гадина-говядина!
По мере приближения к Солнцу становилось все жарче и жарче.
И вот стало совсем нестерпимо.
Солнце перестало улыбаться, ему было жалко обезумевшего Светлячка. Оно как бы говорило ему:
– Вернись, глупенький. Ведь ты сгоришь, сумасшедший!
Но Светлячок никого не слышал. Потому что всю жизнь слушал только самого себя.
В какой-то момент он почувствовал, что тело его накалилось настолько, что он, обожжённый, вспыхнул, обуглился и разлетелся в прах. А всё почему?
Не надо было на Солнце замахиваться.
ПРО НЮШКУ И НАТКУ
Жил-был Тыр-Пыр-Восемь-Дыр.
И была у него подружка. Звали её Нюшка-Дритатушка.
А по профессии они были танцевальной парой на серебряных коньках, трижды чемпионы мира и четырежды его окрестностей.
И была меж ними любовь-морковь. Водой не разольёшь, ножиком не разрежешь, друг от дружки не отломишь.
– Не могёт такого быть! – сказала Королева красоты, а по совместительству ведьма по имени Натка-Мохнатка, когда парочка по телику выступала как одно целое под музыку Вивальди, тренер Хведька Косорылов.
У этой Натки было три тыщи поклонников, но ни с кем она не могла найти свое счастье. Только её кто-нибудь поцелует, сразу на ейной губе вскакивает прыщик, али того хуже – водяной волдырь на пол-литра весом. И потому не умела она никого любить, а целоваться любила, вот и вышло, что у нее на морде выросло три тыщи волдырей да прыщиков. Цифра приблизительная, но примерно точная.
Смотреть на эту красоту не было никакой возможности – кто глянет, тому нездоровится, неделю надо от такого ужаса отходить.
И вот эта Натка-Мохнатка начала над собой колдовать.
Первым делом посыпала голову горохом, в кофейную гущу натерла чеснока и выпила эту дрянь, потом разделась догола и завернулась в мокрую простыню, пропитанную кока-колой пополам с серной кислотой, и давай себя веником хлестать, затем в прорубь – шасть! – с целью очиститься, и так подряд семь раз, пока не дошла до состояния, которое врачи аттестовали бы как «полная офонарея с частичными перебоями и постоянным огранизмом организма».
Но врачи к Натке не приехали, поскольку Натка их не вызывала. Она умирала от зависти, а диагноз этой болезни, знай, Саша, самый печальный – человек становится неизлечим.
К концу колдовства вылезла изо рта Натки длиннючая ползучая гремучая Змея по имени Клава Пресмыкалова, полыхнула впереди себя ветвистым своим жалом и прошипела:
– Шшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш………… В переводе со змеиного это означало:
– Всё!.. Будешь ты отныне не Наткой-Мохнаткой, а Нюшкой-Дритатушкой. Влезешь в её шкуру, примешь её вид, а она твой. Поменяетесь жизнями и обличьями. И полюбит тебя Тыр-Пыр, и обретёшь ты с ним своё счастье!
Обрадовалась Натка, только спросила свою змею:
– А как же я вселюсь в эту Нюшку? Каким образом?..
– А это ты уж сама решай. На то ты и ведьма!.. Покедова!
И с этими словами Змея по имени Клава Пресмыкалова снова упряталась у Натки во внутрях.
В тот же вечер подкараулила Натка Нюшку у ледового дворца, где Нюшка фигуряла на коньках в паре со своим возлюбленным, и говорит ей:
– Ты, Нюшка, самая красивая, самая распрекрасная… Дай тебе Бог успехов в спорте и счастья в личной жизни.
И с этими словами прямёхонько влезла ей в душу.
Поверила Нюшка ведьме, и та очень скоро переселилась к ней.
И стала Натка Нюшкой, а Нюшка Наткой. Чего не бывает в жизни, и в большом спорте в частности.