Ночь смерти, стр. 7
— Знаю. Ничего не поделаешь. — Миссис Палмер нужно было чем-то себя занять, и она стала разливать кофе по чашкам. — Думаете, лейтенант, Дэвид вернулся в Нью-Йорк?
— Мы точно знаем, что вернулся. — Ева умолкла в нерешительности, затем подумала, что Палмеры и так все узнают из выпусков новостей. — Рано утром на Рокфеллеровской площади нашли тело судьи Уэйнджера. Это дело рук Дэвида, — продолжала она, игнорируя стон, сорвавшийся с губ Хелен. — Он сам передал мне доказательства. Сомнений никаких.
— Его должны были лечить. Держать в изоляции от людей, чтобы Дэвид не мог причинить вред ни окружающим, ни самому себе.
— Иногда система дает сбой, миссис Палмер. Бывает, все делаешь правильно, но все равно терпишь неудачу.
Хелен встала, подошла к окну и застыла, устремив взгляд на улицу.
— Нечто подобное вы уже говорили мне раньше. Нам. Что мы все делали правильно — делали все от нас зависящее. А причина в самом Дэвиде. Вы были очень добры, лейтенант, но вы не можете знать, как это тяжело, не можете знать, что чувствуешь, понимая, что породил чудовище.
«Конечно, — подумала Ева. — Но я знаю, каково это — быть порождением чудовища, которое растило меня восемь лет моей жизни. И я живу с этим всю жизнь».
— Мне нужна ваша помощь, — Ева не стала делиться с миссис Палмер своими воспоминаниями. — Может быть, у вас есть предположения, куда он мог направиться или к кому пойти. Дэвид нашел убежище, — продолжала она. — Укромное место, где он может продолжать свои дела. Частный дом, небольшое здание в Нью-Йорке. В самом городе или поблизости.
— У него ничего нет, — взмахнул руками Том. — При переезде мы продали все. Наш дом, мой бизнес, фирму Хелен. Даже летний дом в Хэмптоне. Мы оборвали все связи. Дом, в котором Дэвид… жил в тот последний год… тоже был продан. Мы живем тут тихо и скромно. Деньги от распродажи лежат на счету. У нас не хватает духу… нам они не нужны.
— У него есть собственные средства, — напомнила Ева.
— Да, наследство. Трастовый фонд. Оттуда Дэвид финансировал свою «работу». — Том протянул руку и крепко сжал пальцы жены. — Мы пожертвовали эти деньги благотворительному фонду. Все места, куда он мог вернуться, теперь принадлежат другим людям.
— Хорошо. Возможно, вы что-нибудь вспомните. Свяжитесь со мной, даже если догадка покажется вам неправдоподобной. — Ева встала. — Я сообщу вам, когда Дэвид снова окажется в тюрьме. А затем забуду ваш адрес.
Ева молчала, пока они с Рорком не сели в машину и не поехали назад.
— Они все еще любят его. Несмотря на то, что он совершил, и на то, что он собой представляет, в глубине души они его любят.
— Да, причем так сильно, что помогли бы тебе остановить его — если бы знали как.
— А нас никто так не любил. — Ева на секунду оторвалась от дороги, и их взгляды встретились. — Мы с тобой не знали подобной привязанности.
— Нет. — Рорк откинул прядь волос с ее щеки. — Пока не нашли друг друга. Не печалься, Ева.
— У него глаза матери, — пробормотала она. — Синие, чистые и ласковые. Думаю, миссис Палмер изменила цвет глаз, потому что не могла каждое утро видеть их в зеркале.
Ева вздохнула и встряхнулась.
— А Дэвид может, — тихо добавила она.
4
В это утро больше не осталось никаких дел — ни новых данных, ни других ниточек для проверки. Завтра будут — она не сомневалась. А теперь остается только ждать.
Ева вошла в спальню, намереваясь немного вздремнуть.
«Нужно спасти хотя бы часть дня, — подумала она. — Устроить рождественский обед, вернуться в нормальную жизнь».
Сильный пьянящий аромат елки напомнил Еве о том, что в это их первое совместное Рождество Рорк хотел соблюсти все традиции. Бог знает, сколько он выложил за живые ели, расставленные по всему дому. А эту, у окна спальни, по его настоянию они украшали вместе.
Почему-то это было для него очень важно. С некоторым удивлением Ева осознала, что разделяет его чувства.
— Елочка, зажгись, — приказала она и улыбнулась, наблюдая за вспыхнувшими огоньками.
Подойдя к дивану, Ева сняла кобуру и бросила на пол. Потом присела на подлокотник и принялась стягивать ботинки. За этим занятием ее застал Рорк.
— Хорошо. Тебе нужно немного отдохнуть. Я должен сделать несколько звонков. Скажешь, когда проголодаешься?
Склонив голову, она рассматривала его фигуру на фоне дверного проема. Затем выпустила из рук второй ботинок и медленно встала.
— Иди сюда.
Заметив блеск в ее глазах, Рорк почувствовал, как желание вскипает в его крови.
— Куда?
— Ты меня прекрасно слышал, хитрец.
— Чем могу быть вам полезен, лейтенант? — пересекая комнату, Рорк не отрывал взгляда от ее глаз.
«Традиции, — подумала Ева, — должны с чего-то начинаться». Она потянула Рорка за рубашку, заставив приблизиться вплотную.
— Я хочу, чтобы ты разделся, и поживее. Так что поторопись, если не хочешь напороться на грубость.
— Может, я люблю грубость. — Его ответная улыбка была не менее дерзкой, и ей захотелось немедленно приникнуть к его губам.
— Да? — Она начала подталкивать его к кровати. — Тогда тебе должно понравиться.
Движение было стремительным — стрельнув глазами, Ева резко дернула за ворот рубашки Рорка, так что пуговицы посыпались на пол. С силой сжав ладонями его бедра, она вонзила зубы ему в плечо.
— Боже, боже, как я люблю твое тело. Отдай его мне.
— Хочешь его? — Он рывком приподнял ее, так что она привстала на цыпочки. — Попробуй возьми.
Закрыв ему рот жарким поцелуем, Ева попыталась вывернуться. Рорк сопротивлялся. Ева нырнула вниз и опрокинула бы его, не предугадай он ее движение. Они уже боролись раньше — и оба оставались довольны результатом.
В конце концов, тяжело дыша, они вновь оказались лицом к лицу.
— Сейчас я тебя повалю, — предупредила Ева.
— Попробуй.
Они снова схватились. Никто не хотел уступать. Инерция подняла их по ступенькам подиума, на котором стояла кровать. Ева просунула руку между ног Рорка и слегка сжала пальцы. Этот прием она использовала впервые. Жар его тела передался ее руке, и она на мгновение отвлеклась. Отклонившись в сторону, Рорк опрокинул Еву на кровать.
Она перекатилась через спину и села на корточки.
— Давай, крутой парень.
Теперь она улыбалась. Ее лицо раскраснелось от борьбы, в глазах вспыхивали золотистые искорки желания, а за спиной светилась рождественская елка.
— Какая ты красивая, Ева!
От неожиданности она заморгала, выпрямилась и во все глаза уставилась на Рорка. Даже мужчина, который ее любил, никогда не называл ее красивой.
— Что?
Больше ничего Ева произнести не успела — Рорк прыгнул на нее и повалил на кровать, обхватив за талию.
— Подлец! — Она едва не рассмеялась, ухитрившись сделать «ножницы» и оказаться наверху. Но Рорк использовал инерцию и продолжил переворот, снова прижав ее к кровати. — И твоя попка красивая.
— Твоя тоже, — упиравшийся в живот локоть сбил дыхание, но Рорк снова набрал полную грудь воздуха. — И все остальное тоже. Я собираюсь заполучить твою красивую попку вместе с остальным.
Ева вертелась и извивалась, и ей почти удалось выскользнуть из-под него. Потом его губы втянули ее сосок сквозь ткань блузки. Ева застонала, выгнулась, крепче прижимаясь к Рорку, а рука, ухватившая его за волосы, не оттолкнула голову, а притянула ближе.
Когда Рорк начал расстегивать на ней блузку, Ева отстранилась, длинными сильными ногами обхватила его бедра, нашла губами его губы, а он выпрямился, став на колени в кровати.
Руки и ноги их сплелись, пальцы скользили по влажной коже.
Рорк действовал быстро и решительно; его умные пальцы знали ее самые уязвимые места, угадывая ее желания и исполняя их. Трепеща и вскрикивая, Ева позволила себе балансировать на грани экстаза.
И снова они катались по кровати, с всхлипами, стонами и едва слышным шепотом. Жар накатывал волнами, нервы и желания были обнажены. Лихорадочно прижимаясь губами к его губам, Ева перекатилась наверх и обхватила его ногами.