Старшины Вильбайской школы, стр. 8

ДИРЕКТОР ПРЕДСТАВЛЯЕТ ШКОЛЕ НОВОГО СТАРШИНУ

Описанный в последней главе смелый (подвиг фагов из отделения Паррета не остался незамеченным, хотя и не имел тех последствий, какие мог бы иметь в другое время. Потерпевшая сторона рассказала дело со всеми подробностями старшему классному старшине своего отделения. Но результат этой жалобы доказал только предусмотрительность, с какою маленькие буяны выбрали для выполнения своего предприятия именно это, а не другое время. Старший классный старшина отделения мистера Вельча передал жалобу своих фагов Блумфильду, но тот едва успевал наказывать за проступки, совершаемые в его собственном отделении, а потому посоветовал классному старшине отделения мистера Вельча обратиться к главному школьному старшине. Классный старшина отделения мистера Вельча указал Блумфильду, что в настоящую минуту школа не имеет главного старшины, и спросил его уже с досадой, что же он наконец прикажет ему делать, на что Блумфильд ответил, что это «не его забота». Тем дело и кончилось.

Было ясно, что до тех пор, пока школа будет оставаться без старшины, закон будет бездействовать. Такое положение долго не могло продолжаться: все ждали скорой перемены. И действительно, на другой день классные старшины получили от директора приказание собраться в библиотеке на следующее утро.

Все знали, что значило такое приказание, а когда в тот же день прошел слух, что Риддель приглашен к директору на чай, то воем стало ясно, куда дуст ветер.

— Здравствуйте, Риддель! Как поживаете? — встретил Ридделя директор, когда тот после долгих колебаний решился наконец переступить порог страшной гостиной. — Это Риддель моя милая; кажется, ты его уже видела у нас… С моей свояченицей, миссис Стринджер, вы тоже, кажется, знакомы…

Риддель покраснел и с внутренней дрожью подошел сперва к хозяйке, потом к другой даме, ее сестре. Обе с снисходительным видом протянули ему руку.

— Надеюсь, мистер Риддель, что ваши родители в добром здоровье? — обратилась к юноше миссис Патрик деловым тоном.

— Благодарю вас, они здоровы, — отвечал Риддель и вдруг, спохватившись, что от смущения сказал неправду, поспешил поправиться: — то есть отец здоров, а мать хворает, — и еще более сконфузился.

— Очень жаль это слышать, — заметила хозяйка тем же тоном, пронизывая гостя своими строгими глазами. — Надеюсь, по крайней мере, что нездоровье вашей матери не серьезно?

— Надеюсь, что так. Благодарю вас, сударыня, — пробормотал Риддель, не замечая, что выражается не совсем точно.

— Извините, как вы сказали? — произнесла хозяйка с полуулыбкой, слегка подаваясь вперед и склонив голову набок.

— Виноват, я хотел сказать: надеюсь, что да, — отвечал Риддель, внезапно заметив свою ошибку и окончательно теряя голову.

— Вы хотите сказать, что думаете, что нездоровье вашей матушки серьезно? — неожиданно заговорила миссис Стринджер, подаваясь вперед так же, как ее сестра, и тем же тоном, только с более глубокими, басовыми нотами в голосе.

— О нет, вовсе нет… надеюсь, что нет, — забормотал несчастный Риддель.

— Очень рада это слышать, — сказала миссис Стринджер.

— И я тоже, — сказала хозяйка.

Тут Риддель начал серьезно подумывать о бегстве; неизвестно, на что бы он решился, но в эту минуту произошла маленькая диверсия в лице служанки, вошедшей в комнату с чайным прибором, и мысли его приняли более спокойный характер.

— Садитесь к столу, Риддель, и займитесь чаем, — ласково сказал ему директор, догадавшись, должно быть, что пора придти на выручку бедному юноше. — Расскажите мне, что говорят в школе о предстоящих шлюпочных гонках. Чья лодка должна выиграть? Как решила школа?

— Кажется, большинство стоит за лодку Паррета, — отвечал Риддель, взглянув благодарными глазами на своего избавителя.

— По всей вероятности, мистер Риддель хочет сказать: «за лодку мистера Паррета»? — сказала миссис Патрик самым мягким тоном, но подчеркивая слово «мистера».

— Виноват, я ошибся, — поспешил поправиться Риддель.

— Я думаю, что мы будем сильно чувствовать отсутствие Виндгама, — продолжал директор, делая вид, что не слыхал замечания жены.

— Мы и теперь его чувствуем.

Удивительно, как Риддель мог произнести такую связную фразу, если принять во внимание, что в эту минуту он лавировал перед миссис Стринджер, которая, стоя против него, торжественно ждала, чтобы он пропустил ее к чайному столу. Риддель почувствовал облегчение, когда чай был разлит и он мог заняться своей чашкой и не видеть обращенных на него пристальных взглядов хозяек.

— Кажется, вы не любитель общественных игр? — спросил Ридделя директор после небольшой паузы.

— Нет, сударь, — отвечал Риддель, упорно избегая смотреть на дам.

— Я нахожу, что физические упражнения принесли бы вам пользу.

— Действительно, глядя на мистера Ридделя, можно заподозрить, что он слишком предается умственным занятиям, — заметила хозяйка.

На эту фразу, которой предназначалось служить комплиментом, но которая по тону больше походила на выговор, Риддель уже решительно не нашелся что ответить и от смущения чуть не захлебнулся горячим чаем.

— Не говоря уже о вашем здоровье, — продолжал директор, — я думаю, что и ваши отношения с товарищами были бы лучше, если бы вы принимали больше участия в их удовольствиях.

— Я сам это иногда чувствую, сударь, — сказал Риддель, и в голосе его зазвучали искренние ноты.

— Надеюсь, мистер Риддель, что не боязнь за свое здоровье мешает вам принимать участие в этих столь полезных удовольствиях? — обратилась к Ридделю хозяйка.

— Виноват, сударыня, я не понял вашего вопроса, — отвечал Риддель, начиная опять теряться.

Миссис Патрик не любила, чтобы ее переспрашивали. Она была уверена, что речь ее всегда ясна и не нуждается в повторениях. Она повторила свою фразу несколько медленнее и в тех же выражениях:

— Надеюсь, что не боязнь за свое здоровье мешает вам участвовать в этих столь полезных удовольствиях?

Риддель подумал с минуту и ответил с торжествующим видом человека, с успехом вышедшего из трудного испытания:

— Благодарю вас, сударыня, я совершенно здоров.

— Очень рада это слышать, — произнесла хозяйка холодно, потому что фраза Ридделя показалась ей суховатой и не совсем кстати.

— И я тоже, — отозвалась из-за чайника сестра хозяйки.

Наступило молчание. Риддель хотел, чтобы оно протянулось до той минуты, когда ему пора будет уходить. Не будь в комнате дам, он с удовольствием поговорил бы с директором о делах школы, но при существующих условиях оставалось только молчать и терпеливо ждать конца испытания.

Он едва мог скрыть свою радость, когда пробило одиннадцать часов и он мог встать и уйти. В этот вечер Риддель лег спать с жестокой головной болью. Но, прежде чем он ушел, директор успел шепнуть ему в передней:

— Риддель, мне нужно переговорить с вами кое о чем. Приходите ко мне в кабинет завтра утром.

Риддель сказал, что придет, и от души пожалел, что директор не догадался раньше позвать его в свой кабинет и не избавил его таким образом от напрасной пытки.

Риддель сейчас же догадался, что хочет сказать ему директор и почему пригласили его сегодня к чаю, и нельзя сказать, чтобы обрадовался тому, что его ожидало.

Как и большинству школьников, ему не приходила мысль о необходимости назначения нового главного старшины до тех пор, пока Виндгам не уехал из школы. Когда же это случилось и когда Риддель стал догадываться, кому предстоит быть преемником Виндгама, им овладел ужас. Он знал, что не может быть старшиной; он чувствовал, что не годится для этой роли. Уж лучше он уйдет из школы… Он прекрасно знал, что думают о нем товарищи. Они смеются над ним за его нелюдимость, подозревают его в трусости, вообще презирают его. Как же при таких условиях он может быть их старшиной?

— Пожалуйста, сэр, назначьте кого-нибудь другого, — сказал Риддель директору, когда тот на другое утро объявил ему о том, что выбрал его главным старшиной в школе. — Я знаю, что не могу быть старшиной в школе.