Здравствуй, я твой ангел (СИ), стр. 37

Больше я ничего сделать не могу. Ведь так, да?

Да.

Наверное.

Боясь передумать, я быстро нацарапала то, что хотела, и принялась за создание дальнего телепорта. Меня ждет Алекс. Я ему нужна.

Рядом со мной он смеется и чувствует себя счастливым. А для меня это главный залог собственного счастья. Видеть его улыбку. И улыбаться в ответ.

Я обещала своему вампиру когда–то, что всегда, уходя, буду возвращаться. Пора выполнять обещание, не смотря на глупые сомнения сердца.

Не медля больше, я активировала плетение телепорта и решительно шагнула в появившееся свечение. Что ж, ты сам дал мне свободу, мой когда–то любимый надвиг…  

* * *  

Пустая комната озарилась телепортационной вспышкой, из которой вышел высокий, статный мужчина. Его платиновые волосы в освещении свечей казались белоснежными, а странные глаза цвета льда отливали синевой. Спина, в другое время отличавшаяся королевской осанкой, сейчас была обреченно сгорблена. Потухший взгляд равнодушно прошелся по комнате.

« И зачем я сюда пришел? – отстраненно подумал надвиг. – Неужели надеялся застать ее здесь? Как глупо… "

Но в глубине души Кэссандр действительно надеялся на это. Пусть и понимал, что это безнадежно.

«То, что ты со мною сделал, не прощают» — слова Диали прочно врезались в память. И он тоже это понимал – что простить его уже нельзя. Поэтому и сдался. Поэтому и отпустил. Ведь без прощения прошлого нет надежды на будущее.

Медленно он подошел к кровати, и, усевшись на покрывало, устало запустил руки в свои волосы, безнадежно портя идеальную прическу. Уловив тонкий аромат фиалок, Кэссандр болезненно поморщился.

« Хаос, комнату срочно надо проветрить, иначе еще немного и от ее запаха я окончательно рехнусь. Буду жить в маленьком домике с мягкими стенами и добрыми ласковыми колдомедиками в белых мантиях. А что? Все о тебе заботятся, не достают социально опасные вампиры одним своим существованием, девушки, опять таки, не будят всякие нехорошие чувства. Тьма, похоже, я уже сбрендил, раз думаю о таком».

Внезапно его взгляд наткнулся на свернутый листок бумаги, одиноко лежащий на подушке. Немного помедлив, мужчина взял его и, мгновение замерев, осторожно раскрыл.

Прошла минута, две, а Кэссандр все еще неверяще смотрел на листок, не в силах оторвать взгляда.

На белой гофрированной бумаге размашистым почерком было написано одно–единственное слово: «Прощаю».

Закрыв глаза, надвиг улыбнулся. Широко, не сдерживая себя и своих чувств, с каким–то светлым безумием. И все еще не до конца веря.

«Быть может, я сдался слишком рано? Быть может, и моя история еще не окончена?» — в глазах надвига загорелась решимость. Поднявшись, он кивнул самому себе. – «Дав мне прощение, ты, сама того не ведая, освободила мне дорогу.

Так что придется мне еще немного за тебя побороться, Адиалия Ленгро. Ради собственного душевного спокойствия». 

* * *  

Как она могла его простить?! – возмущенно всплеснула руками Судьба, отворачиваясь от колодца миров. – После всего, что он сделал!

Змей с усмешкой наблюдал за ее метаниями.

– Для того, чтобы простить, нужно понять.

– Но как же это? – на Судьбу было жалко смотреть. – Надвиг причинил ей столько боли. У нее что, совсем гордости нет?

– Порою, мы раним, любя. И дочь осознала это.

– О чем ты? Не понимаю.

– Чтобы не говорил надвиг о причинах своих преступлений, единственной верной остается любовь, преданная, как ему тогда казалось, а от того требующая отмщения.

– Это уязвленное самолюбие и ничего больше, – упрямо поджала губы Судьба.

– Не забывай, что любовь тоже бывает разной. – Задумчиво прищурился Змей. – Но, так или иначе, а для мира исчезла еще одна угроза.

– Что ты хочешь сказать?

– Кэссандр отказался от своих планов.

– Но откуда ты это знаешь? И почему отказался?

– Надвиг решил побороться. Исправить прошлые ошибки. Но он понимает, что это не удастся, если не отказаться от этих безумных планов по завоеванию власти.

Если честно, – поморщилась Судьба, – не понимаю, как они ему вообще в голову пришли. Вроде бы умный мужик, а все туда же – власть над миром ему подавай.

– Одиночество, моя милая. Причиной всем подобным злодеяниям чаще всего становится одиночество. И попытка заглушить чувство вины. – Прошелестел Змей.

– Такие, как этот надвиг, мук совести по определению не испытывают, – хмуро заметила его собеседница, вновь склонившись над колодцем, в котором отображался сидящий в напряженной позе Кэссандр. Внезапно он резко встал и, кивнув своим мыслям, исчез в свечении телепорта.

– И все же… ставлю на твоего Александрия. – Тряхнула головой Судьба.

– А я поберегусь пока делать ставки, – хитро сощурил алые глаза Змей.

* * * 

Адиалия. 

Почувствовав, что перемещение закончилось, я приоткрыла глаза. Выругалась. Подумала, и выругалась еще раз.

Не знаю, что происходит, но я где угодно, но не в Академии, куда должна была переместиться! Наверное, из–за моего не совсем адекватного состояния у телепорта сбились настройки.

Вокруг меня каменными гигантами возвышались полуразрушенные колонны. Потолок чернел где–то вдалеке, а стен вообще не было видно. Единственным источником света здесь служили несколько факелов, неровно чадящих на близ меня стоящих колоннах. Тишина стояла такая, что я отчетливо слышала, как бьется мое сердце.

Удар, еще удар.

Очнувшись, я попыталась поскорее убраться из этого места. Но место, видно, было против – телепорт так и не появился. Так, это еще что такое?

Я хотела сотворить хотя бы полноценное заклинание освещения, но и тут меня ждала неудача. Чувствуя подступающую панику, я попыталась вызвать банальный фаербол, но в руке так ничего и не появилось.

И тут в темноте одной из колонн зажглись два алых огонька. После еще пара – но уже совсем рядом со мной.

А затем еще, и еще…

Вскоре все неосвещенное пространство вокруг меня было усыпано такими же огоньками.

Раздалось тихое шипение, и до меня наконец дошло, что светящиеся точки – это глаза. И не думаю, что их обладатели настроены добродушно…  

Глава 10

Адиалия. 

Я, настороженно глядя в темноту, где притаились неизвестные мне твари, медленными шагами отошла к колонне, на которой висел факел. Если я не ошибаюсь, то сейчас вокруг меня не что иное, как нежить – у кого еще будут такие милые глазки красного цвета? Магия почему–то мне не доступна. Оружия нет. А значит, единственный способ для меня выбраться отсюда пусть не здоровой, но хотя бы живой, висит за моей спиной – вся нежить смертельно боится солнечного света. Он для них как серная кислота для людей. Но просто огонь тоже сойдет.

Надеюсь.

Стараясь не делать резких движений, я несмотря протянула назад руку и на ощупь нашла факел. Как назло, когда я под угрожающее рычание тварей попыталась вытащить его, оказалось, что он никак не хочет выходить из креплений. Тут я заметила движение рядом со мной – какая–то нежить решила подойти и вступила в освещенный круг. Увидев ее оскаленную в беззвучном рыке пасть с треугольными иглами зубов в три ряда, я, ойкнув, активнее задергала так некстати застрявший факел.

Тем временем другие твари, решив последовать примеру собрата, стали медленно приближаться ко мне. Почему они медлили, оставалось для меня загадкой – ведь давно уже могли разорвать мою неудачливую персону на тысячи маленьких серафимов. На этой нежизнерадостной мысли мне наконец–то улыбнулась удача – злосчастные крепления решили сдаться, отпуская факел на свободу. Не растерявшись, я крепко ухватила его за основание и ткнула в морду одной из тварей, которая успела подойти совсем уж близко. Та жалобно взвизгнула, отпрыгивая назад в темноту. Оставшаяся нежить остановилась, не решаясь приблизиться.