Они учились в Ленинграде, стр. 27
«Погода с утра чудесная. С горы, где расположен наш лагерь, виден уже желтеющий лес. Ясное, тихое, теплое утро ранней осени.
У нас в лагере с утра большое оживление. Еще бы, пятнадцать ребят вступают в комсомол! Накануне вечером к нам приехала представительница райкома комсомола, чтобы провести прием в лагере.
Наш клуб — обыкновенный деревенский сарай, но сегодня он выглядит по-праздничному. Земляной пол тщательно выметен, стол накрыт чистой скатертью, и на нем огромный букет полевых цветов. С потолка свешиваются гирлянды цветов и хвои.
Как мы волновались! Задавали друг другу вопросы из устава ВЛКСМ, боясь ошибиться от волнения. Сначала вызвали Юру и предупредили всех нас, чтобы мы дальше входили поодиночке.
Наконец, зовут нас всех.
Товарищ из райкома, вручая комсомольский билет, говорила каждому из нас:
— Храни комсомольский билет. И каждый из нас думал:
«Да, я буду хранить свой комсомольский билет, буду хранить свою честь комсомольца».
Казалось, что мы за этот день выросли.
Вечером мы долго не могли уснуть и говорили о том, как всё это быстро произошло и как хорошо, что мы уже комсомольцы, и именно теперь, когда весь советский народ ведет ожесточенную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками».
Уже больше двух месяцев идет битва у Сталинграда. Там, на Волге, решается судьба Родины.
240 дивизий брошено на нашу страну. А союзники всё еще не открывают второго фронта на Западе!
Мы, жители Ленинграда, отлично понимаем, какие дни переживают сталинградцы. Ведь бои идут на подступах к городу.
Болью в сердце отзываются слова: «наши войска отведены на внутренний оборонительный рубеж».
В лагере все как будто условились не говорить о Сталинграде. Это молчание — признак того, что каждый из старших ребят понимает серьезность положения.
Сталинграду должны помочь и помогут.
Возвращение в город
Каждый день дождь и холодный ветер. Мы зябнем в ватниках и часто промокаем до нитки. Идет уборка капусты и картофеля.
Из сарая слышатся песни. Там уже не клуб, а место заготовки капусты на зиму.
Дети не особенно стремятся уехать в город. Мальчики предлагают утеплить помещение и остаться на зимние лесозаготовки. Мы знаем, что наш любимый перийский лес обречен на рубку: городу нужны дрова.
— А как же будет с ученьем? — спрашиваю я.
— Учителя будут приезжать по очереди на неделю. Будет неделя математики, неделя естествознания и так далее. Историю и немецкий будете вы преподавать! — отвечают они мне.
Я не знаю, как мы двинемся в город с таким количеством вещей. Дети ими «обросли»: тут и банки с засоленными грибами, и наволочки, набитые клюквой или сухими грибами, и пучки сухой травы. А главное, у всех мешки с овощами, снятыми с индивидуальных грядок.
Эти грядки дети вскопали в свободное время и засеяли семенами, полученными от Матвея Афанасьевича.
Хорошо, что десять процентов с заработка мы будем получать овощами в городе.
Наконец получено известие. 12 октября мы должны возвращаться в город, а 15 октября уже начнутся занятия в средней школе.
Дожди так размыли дорогу, что на машине к нам не проехать. Машина нас будет ждать на шоссе, а до нее наши вещи довезут на телегах.
Наконец наступил долгожданный момент — подводы поданы. Мальчики, схватив свои вещи, мчатся к ним. Девочки в отчаянии: мешки такие тяжелые, что их даже не поднять. Наши младшие, «малявки-козявки», как их называют мальчики, поднимают плач:
— Нам не снести вещей! Что мы будем делать?
— Давайте ревущим «перийцам» помогать, — говорит Боря.
— Не только ревущим, но всем девочкам! — добавляет Валерий, взвалив на плечи тюк.
Наконец всё погружено, и мы едем к станции. В вагоне дети сидят, окруженные тюками, мешками, кадушками, и грызут овощи.
— Кто скажет, что в Пери было плохо? — спрашивает Вова.
— Только не «перийцы», — отвечает за всех Надя.
На топливо разбирают деревянные дома на окраинах. Наша школа всё лето разбирала на дрова дом. Дрова должны быть завезены в школу в таком количестве, что в классах будет тепло.
В воскресенье 18 октября горком ВЛКСМ проводит общегородской воскресник.
Я еду с четвертыми классами за Невскую заставу разбирать деревянные дома, а Валентина Васильевна со старшими — на правый берег Невы на оборонные работы. Первые, вторые и третьи классы пойдут в сад собирать кленовые листья. Листья будут сушить и перерабатывать на табак.
За заставой много полуразрушенных домов, лежат груды досок и бревен. Наша задача — поднести доски к трамвайным путям. А ночью их погрузят на платформы и развезут по учреждениям.
Носить доски надо на расстояние в триста метров. Девочки столпились у доски, как муравьи у соломинки, и, подняв ее, дружно тащат к трамвайным путям. Положив, бегут за новой ношей.
Мальчики что-то мастерят у обломков тут же валяющейся детской коляски.
— Мальчики! Не делом заняты, надо работать.
— Мы сейчас приладим колеса и будем бревна возить, — радостно сообщают они.
Действительно, через некоторое время им удается создать какое-то техническое сооружение, облегчающее их труд.
— А, «перийцы» за работой! — приветствует детей бывший начальник лагеря. Она тащит огромное бревно.
— Отойдите, ребята, сейчас балки будем сбрасывать! — кричит с крыши соседнего дома директор одной из школ нашего района. Он вооружен ломом, которым ломает крышу.
И вдруг взрыв хохота.
Найденное среди обломков дома лукошко с пухом надето на голову мальчугана 4-го класса. Озорники весело хохочут, а пух летит во все стороны. Бедная жертва отряхивается, стараясь вытащить пух изо рта, носа и ушей.
Я не могу сердиться. Это нужная разрядка для малышей.
Куча досок и бревен у трамвайных путей.
— Молодцы ребята! — хвалит детей организатор работы.
В 14 часов мы едем домой. Настроение у ребят хорошее и аппетит тоже.
В школе нас ждет обед.
Дети по-прежнему получают в школах трехразовое горячее питание.
Сегодня после занятий в школе опять ездили за Невскую заставу на заготовку дров. Но воскресник был сорван сильным артиллерийским обстрелом. На проспекте Обуховской обороны пришлось укрыться в подъезде каменного дома.
Снаряды падали очень близко, и на нас сыпались стекло и штукатурка.
На обратном пути мальчики говорят о Сталинграде.
— Какому городу тяжелее, — спрашивает один, — нашему или Сталинграду?
— Это ты артиллерийского обстрела испугался. Вот тебе и показалось, что ты в Сталинграде! Там бои на улицах, там вся земля дрожит и света не видно, — убежденно говорит второй.
— А у нас под самым городом фашисты.
— Ну и что же? Они сидят в окопах. А в Сталинграде каждый день наступление…
— Ленинграду помогли остановить врага, помогут и Сталинграду, — уверенно говорит Игорь, как всегда, верный своему оптимизму.
Сегодня опять воскресенье, и мы вновь на заготовке дров. Работали до 17 часов, чтобы наверстать упущенное за эти дни.
На заготовку дров выходим почти ежедневно. Правда, сейчас немного легче, так как работаем у школы. Подъезжают трамвайные платформы с дровами. Учителя, молодые учительницы и технический персонал разгружают их, а дети носят дрова к дому.
Наиболее сильные из старших мальчиков сбрасывают их через окно в подвал.
Я смотрю на труд школьников и проникаюсь глубочайшим уважением к этим детям, юношам и девушкам. Ведь не раз, не два они выходят на работу, тяжелую и для взрослых. Мы работаем каждое воскресенье и каждый день после уроков. Кончится заготовка дров, начнутся другие работы.