Журнал "Полдень XXI век" 2005 №1, стр. 54
Задумавшись, едва не пропустил свою остановку. Отчаянно рванулся к двери, по ногам входящих.
Лишь оказавшись на улице, осознал весь комизм ситуации. Я не знаю, куда идти. За последние двое суток реальность ни разу не совпала с моим представлением о ней. На улице Лукашевича в доме семнадцать может не оказаться такой квартиры. Или в ней спокойно проживает последние тридцать лет гражданка Никанорова Раиса Федоровна. «Какой такой Стрелков-Малков, знать ничего не знаю!» — скажет она через цепочку. Останется один ориентир — Валера…
Его во дворе семнадцатого дома не оказалось, зато на детской качели сидела моя жена Алиса. Губы поджаты. В уголках покрасневших глаз резко обозначились паутинки морщинок…
— Привет, — сказал я неожиданно хрипло. Горло перехватило от тоски и нежности к любимой женщине. — Ты уже вернулась?
— Я никуда не ездила. Визу не успели открыть…
Внешнее спокойствие меня не обманет. Внутри у нее кипит шекспировская буря, срывая оснастку и ломая мачты у отчаянных смельчаков, рискнувших пуститься в плавание.
— Юра, где ты был?
— Не поверишь…
— Почему же? Поверю… Скажи: у тебя есть другая женщина? Я ведь чувствую. Скажи правду — нам обоим легче станет…
— Аля, посмотри на меня внимательно. Кто может польститься на такое жалкое, никчемное создание? Никакой женщины нет. Я люблю только тебя. Неужели ты не поняла за все годы: я однолюб. Пошли домой, а?
Она отталкивалась ногой и тихо раскачивалась, глядя вверх, на молодую луну. На лице блеснули мокрые дорожки от слёз.
— Аля, на мёня как-то неожиданно всё свалилось. Я отдохну и расскажу. Честное пионерское!
— Не трогай, ты мне противен!
Несмотря на упорное сопротивление, я поднял ее на руки и пошел к подъезду. Господи, как давно я этого не делал! Почему мы так живем? Почему мы не можем радоваться тому, что имеем?
— Скотина, — бормотала она, рыдая уже в голос. — Какая же ты скотина!
Ничего. Это пустяки. Это истерика. Это пройдет…
Я понял свою ошибку. Мы начнем сначала. Мы съездим в Херсон и привезем Ксению. Хватит ей болтаться у бабушки. Завтра же пойду за билетами…
— Пусти! Правда, пусти. Тебе же тяжело…
— Я тебя люблю. Очень.
Остаток пути поднялись на лифте. Жену все еще колотила мелкая дрожь. Я уложил ее в постель, напоил горячим молоком и долго сидел рядом. Она не возражала. Первый признак примирения…
Аля забылась тревожным сном, беззащитно по-детски всхлипывая. Я пошел на кухню, не включая свет, поставил чайник на огонь. Вытащил из блока новую пачку сигарет. Звонок в дверь. Как не вовремя…
Парень с сумкой через плечо. Не хватает только фуражки с кокардой для полного соответствия. Это он, это он — ленинградский почтальон…
— Срочная телеграмма. Распишитесь, пожалуйста.
Серьезный молодой человек. Ни тени улыбки. В свете тусклой лампы ставлю свою закорючку. Текст можно не смотреть. Я его знаю. Там всего одна строка. «Шкловский жив. Возвращайся. Ты нам нужен». И подпись: «Командор Котов»… Хорошо. Очень хорошо. Просто великолепно. Адмирал Стрелков никогда не бросал людей в беде.
— Юра, кто там? Таки разбудил жену…
— Спи, солнышко, почтальон приходил. Телеграмму принес.
— От мамы? Что-то с Ксюшей?
Зря я про телеграмму сказал. Не подумал…
— Не волнуйся. Всё в порядке. Это не от мамы. Это Марат так шутит. В гости нас приглашаемою следующей неделе.
Выпив две кружки крепкого чая, я сходил в спальню и, не удержавшись, поцеловал спящую жену. Потом без всяких усилий взмыл к потолку и вылетел через приоткрытую створку лоджии…
Ветер забил рот и ноздри. С непривычки тяжело дышать…
Суповой тарелкой выгнулся город. Я набрал высоту и лег на курс. Россыпь огней свернулась в яркую точку и осталась далеко позади. Встречный поток свистел в ушах и яростно трепал одежду. Над головой неподвижно висели звезды. Такого количества я не видел никогда. Внизу проплывали пятна света неправильной формы. Я скорее догадывался, чем узнавал, — Курган, Уфа, Нижний Новгород…
Вот и Москва. Я прошел на бреющем полете над Тверской, а над самой шапкой «McDonald's» столкнулся с астральным телом президента. Он прожевал чизбургер, запил его кока-колой и озорно подмигнул: «Летаем, значит, вот и славно». На кремлевской стене маленькие человечки отчаянно размахивали руками. «Отстаньте вы, в натуре!» — крикнул президент рассерженно и умчался в сторону микрорайона Южное Бутово.
До боли в животе захотелось есть. Заметив знакомую вывеску кафе «Встреча», я спикировал вниз. Зал был почти пуст. Музыкант тихо играл на аккордеоне ностальгический «Hotel California». Компания сильно пьяных прилично одетых мужчин шумно распределяла кредиты Мирового Валютного Фонда. В углу, вольготно вытянув ноги, дремал Серега Пенкин. Тимур с Маратом расписывали пулю. Без розетки Тим чувствует себя неуютно, и это бросалось в глаза.
— Третьим будешь? — радостно спросил Марат.
Я подошел к столу и решительно смешал им карты.
— Рыба!
Тим хихикнул. Видимо, проигрывал. Марат почесал в затылке и ехидно поинтересовался:
— Как дела у Володи Котова?
— Нормально. Не жалуется.
— А у тебя?
— И у меня все хорошо, — ответил я. — Короче, хватит. Тим, скажи ему, что я пришел просто поесть. Без базара, в общем…
Я оглядел зал в поисках официантки и увидел, что за столиком у окна сидит Аля. Она успела переодеться в свое самое красивое платье. Я подозвал сонную девицу и заказал четыре шашлыка и две порции хачапури. Меню мне без надобности. Здешний повар ничего другого готовить не умеет. Переходим сразу к вину.
— «Пино-Гри»? — осторожно спросил я жену. Она молча кивнула.
Она была очаровательна. Темное платье мягко облегало фигуру и подчеркивало все достоинства. Глубокое декольте и стройные ноги притягивали взгляд, как магнитом. Даже финансисты за соседним столом на время прекратили споры. Я купался в аромате «Дюны» и делал вид, что не замечаю завистливых вздохов.
— Где штаны порвал? — спросила Аля.
— Ветер был встречный.
— Может, пойдем домой, а то завтра на работу проспишь…
— Не торопись. Посидим еще немного.
Тим с Маратом достали картонное поле давно забытой настольной игры «Империя» и увлеченно делили планеты. Пенкин спал. Музыкант вспомнил про Элтона нашего Джона и лихо наигрывал что-то, отдаленно напоминающее «Goodbye Yellow Brick Road». Было хорошо, как во сне…
Сергей Стрелецкий
Моривасэ Моногатари
Назидательные и правдивые истории о странных и необычайных событиях, случившихся с отважным самураем Цюрюпой Исидором, его мудрым наставником Кодзё и другими лицами, обладающими разнообразными явными и тайными достоинствами
Однажды самурай Цюрюпа Исидор пошел в Бибиревское отделение милиции на улицу Лескова испросить дозволения на получение временной московской регистрации. Вернувшись, он долго сидел на циновке перед гипсовой статуей Будды, а затем взял мобильник и набрал номер наставника Кодзё.
— Наставник, — сказал самурай Цюрюпа Исидор, — а что говорил Будда о жадности?
И так печален был его голос, что шарфюреру Отто фон Какадзе, который слушал этот разговор по долгу службы, впервые после «Сказки странствий» захотелось плакать.
— Сейчас уже нет той жадности, о которой говорил Будда, — грустно сказал наставник Кодзё. — Но если бы Будда говорил о сегодняшней жадности, то он сравнил бы жадного человека с рыбой, которая пытается съесть червяка, много превосходящего длиною ее пищевод. И это был бы первый вид жадности. Второй же вид жадности, о котором, согласно твоему настроению, ты и спрашиваешь меня, это жадность другой рыбы — той, что пытается съесть червя, который еще не заглочен целиком первой рыбой, но уже частично прошел через ее пищевод.