Эзотерическая астрология, стр. 43

Сильное включение Весов, особенно плохо проработанных, нередко бывает связано с экстраординарным, но не катастрофическим нарушением потока событий, который вдруг останавливается и на некоторое время оставляет человека наедине с самим собой, не меняя, однако, его основных программ. Рассказывают, что в не такие уж далекие времена вызвали как-то Рабиновича в КГБ и спрашивают: "Скажите, у вас есть брат в Америке?" — "Есть", — отвечает Рабинович. "А почему вы ему никогда не пишете?" — "А вот прямо сейчас и напишу, — отвечает Рабинович. — Дайте мне листок бумаги", — и начинает письмо такими словами: "Здравствуй, дорогой Хаим! Наконец-то у меня появилось время и место, чтобы написать тебе…"

Глава 19. Водолей

Фаза растворения, стихия воздуха

Тема: разрушение восходящего канала.

Водолей сам по себе загадочный знак; однако своим существованием он проливает свет на одну из самых таинственных загадок человеческого бытия, заключающуюся в видимом бессилии мудрости. Мудрость в ее обычном понимании синонимична работе восходящего канала: она есть продукт длительных наблюдений за плотным планом, выделения существенных черт его развития, правильного обобщения присущих ему качеств, абстрагирования от несущественных потребностей и т. д. Казалось бы, с накоплением мудрости и приобретением опыта не должно оставаться никаких проблем, — но реальность, увы, опровергает этот логический вывод. Как справедливо заметил поэт:

И фаза растворения, наступая порой тихо и почти незаметно, а иногда и внезапно-катастрофически, разрушает с таким трудом и тщанием накопленный багаж совсем не "материального" содержания — и тем обиднее бывает не только с ним расставаться, но и признавать сам факт его гибели.

С наступлением фазы растворения восходящий канал начинает отчетливо плохо работать, и текущий ремонт, бывший достаточно эффективным в фазе осуществления, теперь уже не дает существенного облегчения: рядом с залатанными старыми дырами появляются новые, еще более устрашающих размеров. Дефекты в работе канала бывают трех видов, и в зависимости от обстоятельств проявляются по очереди или одновременно.

Во-первых, восходящий канал начинает хуже собирать и обобщать информацию от плотного плана. Частично "вина" здесь лежит на самом этом плане, так как он изменил свое состояние, перейдя в фазу растворения, и теперь собирать о нем существенную информацию нужно не так, как раньше, и, главное, теперь тонкий план интересуют совсем другие подробности и обстоятельства его жизни. Но, кроме того, разрушается и сам процесс сбора информации, являющийся частью восходящего канала: она поступает не столь четкая и подробная, регулярная и надлежащим образом оформленная, что-то скрывается, временами просачивается дезинформация и т. д.

Во-вторых, отчетливо изменяется реакция тонкого плана на трансляции восходящего канала. Если раньше (в фазе осуществления) содержание его сообщений не вызывало существенных нареканий или, в случае сбоев, выдавались четкие корректировочные указания, то теперь в тонком плане как будто (и это, как мы знаем, действительно так) что-то разлаживается: он не спрашивает или молча, но достаточно выразительно игнорирует ту информацию, без которой раньше не обходился, интересуется чем-то другим, но чем именно, выразить толком не может, его потребности становятся хаотичными и непредсказуемыми.

И в-третьих, начинает хуже работать сам канал: его язык оказывается плохо приспособленным для взаимодействий как с плотным, так и с тонким планами, во время трансляций происходит утечка информации и энергии и добавляются внешние шумы, что приводит к существенным искажениям в трансляциях. Мало того, вокруг появляются подозрительные "помощники", которые под видом бескорыстной помощи на самом деле норовят отобрать у канала существенную часть его работы и в конечном счете отправить его на свалку, при этом, что ужаснее всего, очень плохо ориентируясь в природе плотного плана и потребностях тонкого и тем самым фактически разрывая связь между ними.

Однако понижение качества работы восходящего канала в фазе растворения оправдано с эволюционной точки зрения. Дело в том, что его трансляции, проводись они в стиле Весов, то есть фазы осуществления, очень быстро разрушили бы тонкий план объекта до основания, гораздо быстрее, чем это предполагается по его карме. Растворяющийся тонкий объект уже не управляет плотным планом так четко, как это было в фазе осуществления, ему не нужна столь же подробная информация, и, если она появится, он не сможет ее адекватно ассимилировать. Так от стареющего дедушки семья по общему соглашению начинает утаивать некоторые подробности своей жизни, "чтобы его не волновать попусту", да и сам он постепенно отделяется от излишне напряженной, тревожно-эмоциональной жизни взрослых домочадцев, а также чересчур громких детских криков, топота и веселья: слабеют глаза, подводит каузальная память, особенно на текущие события (интересно, что воспоминания зрелости и юности нередко хранятся лучше, чем события месячной или даже недельной давности).

По своему основному смыслу Водолей принимает отчет плотного плана о прошедшей жизни, уже очевидно клонящейся к закату. В этот период работа, занимавшая объект в фазе осуществления, уже в основном выполнена, его миссия подходит к концу и обнажается ее смысл — и недоделанные тонкости. Именно этот ставший вдруг видимым смысл существования плотного плана, внезапно углубившийся и ставший как бы объемным, и должен оттранслировать восходящий канал — после чего рассыпаться на куски, которые будут радостно утилизированы окружающей средой, то есть пойдут на строительство и укрепление окружающих восходящих каналов.

Водолей приходит для того, чтобы свидетельствовать об умирании плотного объекта, воспринять не локальный, а именно глобальный, охватывающий все его бытие сокровенный смысл жизни объекта и утилизировать этот смысл, то есть передать его тонкому плану. Если смотреть глазами фазы осуществления, то Водолей — это просто неисправные или низкокачественные Весы, но фактически это, конечно, не так. Водолей передает очень тонкую информацию, совсем не такую, как Весы, хотя чисто внешне их деятельность может быть и похожа. Разница же заключается прежде всего в том, что Весы сосредоточены в основном на определенной функции, работе, которую выполняет (плотный) объект, а Водолей — на этом объекте самом по себе, на процессе его разрушения и обнаруживающейся при этом дополнительной, ранее неизвестной или непонятной информации о его жизни в целом, проливающей новый свет на его миссию и роль в судьбе тонкого плана. Кроме того, трансляции Весов поддерживают существование и равновесие тонкого объекта в целом, а водолейские передачи его дисбалансируют и в конечном счете разрушают, — но опять-таки в рамках кармы тонкого плана, то есть поддерживая уже действующую программу его самоуничтожения.

В водолейском жанре пишется духовное завещание стареющего деятеля науки, посвятившего всю жизнь изучению фольклора северных народностей СССР и теперь подводящего итоги своей полувековой деятельности. За это время ученый прошел длинный путь от наивного, но энергичного и обожающего народное словцо аспиранта филфака ЛГУ до маститого академика, обремененного государственными премиями и многочисленными учениками во всех регионах страны. Правда, страна теперь уже другая, и даже называется по-другому, от северных народностей в их первозданном виде мало что осталось, а их фольклор растворился под мощным нажимом массовой телевизионной культуры; что же до методов изучения и анализа, которыми в юности и позже пользовался академик, — длительная командировка в "поле", опросы населения, составление вручную картотек и их осмысление персональными мозгами без какого-либо участия компьютера, — то они (и методы, и мозги), конечно, безнадежно устарели, и ученый это прекрасно понимает. Но все же есть какая-то смутная недосказанность, незавершенность научного пути, которая заставляет стареющего академика вспоминать какие-то куски прошлой жизни, мелькавшие и забытые идеи, возможно перспективные, но не опробованные методики опроса… с ними, как на грех, смешиваются впечатления от местной природы, фауны, антропологических особенностей изучаемых народов, их интонаций, темпа речи, всплывают совсем уже конкретные и вовсе ненаучные воспоминания о разных людях, с которыми сводила судьба, — и все это кажется не просто "фактами биографии", а чем-то гораздо более значительным и для кого-то или для чего-то необходимым, а потому требующим оформления и передачи.