Таинство любви сквозь призму истории, стр. 24

Короче, Пипе был типичным мужчиной эпохи Содружества и Реставрации. Он смотрел на секс гораздо шире, чем требовали пуритане, и намного уже, чем типичный для Реставрации распущенный взгляд, который она поощряла и с которым мирилась.

Последнее слово о женщинах эпохи Реставрации принадлежит блистательной герцогине Ньюкасл, скончавшейся в 1673 г. в возрасте 57 лет:

«Мужчин заставляют нами восхищаться, любить и желать, но не обладать нами, не радовать нас. Они отдают в наше распоряжение себя, свою силу, личность, жизнь, становятся рабами нашей воли и прихотей. Мы для них святые, которых они обожают и почитают. Чего нам остается желать, став тиранами, госпожами и богинями мужчин?»

Глава 8

ВЕК ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ

Из всех периодов, на которые делится история Англии, XVIII в. был самым восхитительным и живописным. Общественная жизнь приобретала индивидуальный характер, набирал силу средний класс, общественное сознание постепенно осознавало горести и несправедливость, переживаемые беднотой.

Но то был век грубости, силы, жестокости. На Тайберне и в Ньюгейте по-прежнему совершались чудовищные публичные зрелища; устраивалась отвратительная травля быков и медведей, публичные осмотры Бедлама 37 привлекали огромные толпы, хохотавшие над безумием умалишенных.

Порочные удовольствия в Лондоне стали более организованными, проституток насчитывалось больше прежнего. Этому во многом способствовали «либертены», объединенные в многочисленных клубах. Самих либертенов можно назвать предшественниками современных стиляг.

Щеголи и франты рыскали по улицам, избивая стражников, пугая стариков, колотя стекла и занимаясь насилием. В «Клубе хулиганов» изобрели забаву под названием «ущипни льва за нос». При этом следовало задрать жертве нос, одновременно ткнув в глаза пальцами.

Либертены хватали женщин, сажали в тачку и сталкивали вниз с Ладгейт-хилл.

Члены «Клуба деканов» после выпивки слушали длинные лекции о «театральных распутниках, бездельниках с Хеймаркет 38 или придворной куртизанке». Описывались ее «пышные, точно сдобные булочки, ягодицы, соблазнительные сочные губы, отвислые груди, все внешние признаки, подтверждавшие, что ее прелестная светлость – неутомимая компаньонка в постели».

Затем члены Клуба отправлялись «атаковать дам в масках, которые слонялись возле театра в купленных из вторых рук меховых накидках, готовые открыть сад любви любому храброму спортсмену, любителю приключений, желающему устроить своему щенку пробежку».

Отношение либертенов к женщинам было откровенно сексуальным, основанным на ненависти и вражде. Фактически секс, точно так же, как в римский период, был связан с насилием. В XVIII в. отмечается мания «обесчещения девственниц», страсть к несовершеннолетним девочкам, бичевание.

Все эти пороки олицетворял сэр Фрэнсис Дашвуд. В «Клубе адского пламени» утверждали, что он «далеко превзошел всех распутников, известных со времен Карла II».

Общество «Медменхем» устраивало сатанинские оргии, которые происходили сперва в одноименном аббатстве, а потом в известковых пещерах парка Вест-Уикомб. «Монашками» были шлюхи, местные девушки, леди из общества. Вот что о них говорится:

«Не оставалось порока, о котором он (сэр Фрэнсис) не позаботился бы. В подвалах хранились запасы самых изысканных вин, деликатесы из всех климатических поясов».

Как только все было готово к банкету, слугам позволяли устроиться в нижнем конце стола, где они «соперничали друг с другом в громких песнях, весьма непристойных и смелых рассуждениях…».

После еды, прежде чем предаться наслаждениям, возносили торжественные хвалы сатане, которому поклонялись.

Довольно простые помещения были «оснащены для всех мыслимых способов удовлетворения похоти, имелись для этого и соответствующие объекты».

Сэру Фрэнсису принадлежал пай в публичном доме миссис Стэнхоуп близ Друри-Лейн. У либертенов было принято вкладывать деньги в бордели, которые они частенько посещали.

Современный тип борделя пришел в Лондон из Парижа в 1750 г. Первый открыла миссис Годби на Бервик-стрит в Сохо. Дом был роскошно меблирован, девушки великолепно одеты. Поскольку на их обучение и гардероб уходили немалые деньги, содержанки практически превращались в заключенных и перед поступлением в дом от девушки требовалось согласие на беспрекословное повиновение.

Миссис Годби сколотила большой капитал на своем «доме изящных любовных развлечений» и через несколько лет ушла на покой в собственное сельское имение. Ее успех вдохновил десятки последовательниц, известнейшей из которых была Шарлотт Хейес, содержательница «Клуатра» на Пэлл-Мэлл. Ее девушки изображали поклонниц какой-то неизвестной религии и именовались «монашками». Всех их очень тщательно подбирала сама миссис Хейес, опытная куртизанка.

Судя по сохранившейся расчетной книге дома, взималась фантастически высокая плата. Цены варьировались от десяти до двадцати гиней – по современным меркам сумму надо умножить на десять. Миссис Хейес, любившая приветствовать избранных клиентов, переодевшись таитянской королевой Обереей, отошла от дел, скопив двадцать тысяч фунтов.

В ее книге пару раз записаны женщины-клиентки, которым предоставляли мужчин-компаньонов. Эта тенденция медленно возникала в лондонских борделях XVIII в. В некоторых местах женщинам разрешалось появляться в публичных залах лишь в масках, чтобы свести к минимуму шокирующую возможность встречи мужа с женой, явившихся в одно место в один и тот же вечер.

Описывая английского любовника, Тэн, французский философ, отмечает его «непоколебимую гордость, желание всех себе подчинить, провокационную любовь к дракам, жажду власти».

Сводни всецело учитывали эти особенности, предоставляя клиентам девственниц, несовершеннолетних и жертв для бичевания. Как обычно в истории, последнее извращение распространялось со скоростью эпидемии.

Королевой бичевания стала миссис Тереза Беркли, создавшая корпорацию под названием «Беркли-Хорс» – «Лошадки Беркли». Заведение располагалось в доме 28 на Шарлотт-стрит в Портленд-Плейс, и его хозяйка за восемь лет заработала десять тысяч фунтов.

Согласно одному свидетельству, «она предоставляла арсенал орудий, который был неизмеримо богаче, чем у любой другой хозяйки… в ее заведении любой располагающий достаточной суммой может испытать бичевание палками, плетьми, кнутами, ремнем; его будут колоть иглами, скрести разными жесткими щетками и скребницами, пускать кровь и мучить до полного удовлетворения».

XVIII век породил нескольких знаменитых английских куртизанок, прославившихся остроумием и красотой. В отличие от Нелл Гвин, Джейн Шор, Элис Перрерс и прочих, главным образом получивших известность как любовницы короля, эти женщины тщательно берегли независимость, оказывая благосклонность исключительно за наличные.

Китти Фишер, одна из самых примечательных в свое время, брала за ночь 100 гиней. Эта сумма в четыре-пять раз превышала годовой заработок девушки ее класса, честно выполнявшей работу горничной.

Герцог Йоркский однажды провел с ней ночь, а утром расплатился банкнотом в 50 фунтов, больше ничего при себе не имея. Китти в полную силу продемонстрировала свой знаменитый характер, предупредив, чтобы он никогда больше к ней не приближался. В знак презрения она отослала банкнот кондитеру, приказала запечь его в торт и съела его за завтраком.

Если женщины того времени могли стать Венерой, богиней любви, за деньги или бесплатно, весьма немногих мужчин можно с ними сравнить. «Увеселительные сады» в Лондоне распространяли безнравственность. Публика наслаждалась бесчисленными аттракционами в Воксхолл-Гарденз, но Пипе еще во времена Карла II приходил в ярость из-за процветающих там пороков, а теперь, в 1763 г., магистрат обнес «темные тропинки» забором.

«Галерея кривых зеркал» одно время принадлежала к более высокой категории, и можно было увидеть там пятидесятичетырехлетнего лорда Картрета с юной женой, – «преисполненный любви, он останавливался через каждые пять шагов, чтобы поцеловать ее».