Скрытное сердце, стр. 19
– Не так и долго, как ты думаешь, – улыбнулась Сильвия, – но так уж, и быть, вставай.
– Мы пойдем на ленч к папе? – спросила Люси. Сильвия кивнула.
– Думаю, что да.
Они пошли в другой конец комнаты, чтобы достать платья Люси из гардероба. Открывая его, Сильвия на мгновение посмотрела в зеркало и, увидев свое отражение, загляделась. Ее глаза сияли, а на губах застыла улыбка. Казалось, только сейчас девушка узнала о себе правду: оказывается, она красива! Невероятно красива!
«И я этому очень рада! Очень-очень рада!» – подумала она.
Глава 7
Леди Клементина, совершенно обессилевшая после разговора с мисс Уэйс, откинулась на спину и закрыла глаза. Через какое-то время она подняла руку и дернула за изящный шнурок звонка, висящий в складках полога. Разговор с Сильвией не доставил ей удовольствия. Надо было с самого начала, быть пожестче, и ничего подобного в ее доме не произошло бы.
– Вы звонили, миледи?
На ее звонок явилась служанка по имени Пурвис, худенькая остроносая женщина среднего возраста. Ее жеманство и манерность временами приводили леди Клементину в ярость. Она держала ее при себе отчасти потому, что Пурвис была хорошей служанкой, а еще потому, что Пурвис по-своему любила ее, если, конечно, можно было назвать любовью чувство человека, обожавшего только себя.
– Скажи Бейтсону, чтобы принес мне бутылку шампанского, – велела леди Клементина. – Я устала.
Пурвис подошла к самой кровати и разгладила какую-то невидимую неровность на покрывале.
– Очень хорошо, миледи, – сказала она жеманно. – Но лучше бы вы обошлись без него.
Леди Клементина посмотрела на нее с нетерпением. Ее всегда раздражало, когда Пурвис заводила разговоры о ее здоровье, и начинала раздавать советы. Любопытно, что сама она подобных советов совершенно не придерживалась, а скорее все делала наоборот.
– Скажи Бейтсону, чтобы он немедленно принес мне шампанского, – резким голосом велела леди Клементина.
– Очень хорошо, миледи.
Пурвис отправилась выполнять приказание с мученическим выражением человека, который сделал все, что мог.
Когда за ней закрылась дверь, леди Клементина снова мысленно вернулась к Сильвии Уэйс.
«Мне следовало заставить ее упаковать вещи в ту самую ночь, когда она приехала», – подумала она. Сильвия была очень красива, а леди Клементина хорошо знала, что от красивых женщин одни неприятности. Как случилось с Алисой, от которой можно было ожидать чего угодно. То она учиняла скандал, то увольняла человека только за то, что он ее ослушался. Правда, Алиса вряд ли делала все это преднамеренно. У жены ее сына не хватило бы ума и сообразительности додуматься до чего-нибудь подобного. Должно быть, все происходило случайно. Алиса была слишком бесхитростна, слишком занята собой, чтобы придумать такой простой способ вывести свою свекровь из себя.
Так или иначе, но Алисе все же, удалось преподнести сюрприз в виде Люси. Леди Клементина помнила, в какой ярости она была, когда Роберт привез в дом свою невесту. Стоило ей всего лишь взглянуть на стройную фигурку и ничего не выражающее лицо своей невестки, как она сразу же поняла, что сын совершил ошибку.
Она не могла себе простить, что позволила Роберту так долго оставаться в Лондоне. С его внешностью и деньгами он был просто обречен. Любая честолюбивая мать, имеющая дочь на выданье, постарается заманить в свои сети столь завидного жениха. Но кто же, мог предположить, что вполне надежный роман с замужней женщиной закончится так резко и сын попадет прямо в руки Алисы. А она воспользовалась его слабостью, соблазнила его своей дурацкой легкомысленностью и кокетством, кошачьей игривостью и глупыми разговорами. Но кто мог предвидеть и ожидать, что Алиса и ее мать окажутся такими хитрыми и станут настаивать на срочном и тайном бракосочетании по причине семейного траура.
Леди Клементина до сих пор отчетливо помнила то чувство ужаса, которое она испытала, прочитав письмо сына. В нем сообщалось о его женитьбе и о том, что он должен приехать в Шелдон-Холл с молодой женой в тот самый день вечером. В первый момент она просто онемела от потрясения, затем попыталась успокоить себя надеждой на то, что Роберт все же подумал, что делает, и выбрал себе жену, достойную того положения, которое ей предстояло занять.
Ведь леди Клементина так любила Роберта! Как много она всегда делала для него. Возможно, даже намного больше, чем следовало, но для нее никогда не было пределов.
Но как, ни любила она своего красивого сына, еще более дорогим для нее был Шелдон-Холл. Это была самая сильная любовь в ее жизни.
Раздался стук в дверь. Бейтсон принес бутылку шампанского. Леди Клементина наблюдала за тем, с каким важным видом он аккуратно наполнил тонкий высокий бокал небольшим количеством золотистой жидкости. Взяв бокал с подноса, она поблагодарила его.
Бейтсон поставил бутылку так, чтобы леди Клементина могла легко до нее дотянуться.
– Что-нибудь еще, миледи?
– Нет, спасибо, Бейтсон. А где сэр Роберт?
– Пошел в конюшню, миледи. Он оставил записку мистеру Джеймсону. Думаю, что в ней сообщается о сумме денег, которые будут платить мисс Уэйс в качестве жалованья.
– Хм, он рискует нажить себе крупные неприятности из-за этого.
– Это немыслимая сумма, моя леди.
Леди Клементина отхлебнула шампанского. Какой все-таки хороший человек этот Бейтсон! Трудно представить, что бы она без него делала. Он держал ее в курсе всего того, что происходило в доме. У нее не было от него никаких секретов. Он тоже ничего от нее не утаивал, в этом она была совершенно уверена. Жаль, что его не было рядом с Робертом в Лондоне. Окажись он там – ни до какой женитьбы не дошло бы. По крайней мере, она хотя бы узнала обо всем заранее. Но Бейтсон находился здесь, в Шелдон-Холле, рядом с ней. Он был нужен ей именно в то время. Ей даже трудно было представить сейчас, что бы она делала без него тогда. Но об этом думать не хотелось. Это было то, о чем не знал никто. Только она и Бейтсон. Тайна, как заноза, сидела в ее сознании. О ней не позволялось говорить. О ней нужно было постараться забыть.
Она должна думать о Роберте! Всегда только о нем и ни о ком другом! Он – продолжение Шелдон-Холла. Он и его наследник, которому еще предстоит родиться. Когда леди Клементина впервые увидела Алису, то сразу поняла, что эта женщина не сможет произвести на свет внука, о котором она мечтала, мальчика, достойного стать продолжателем их рода, уходящего корнями в двенадцатый век. Она как сейчас видела стоящую в холле элегантную Алису, красивую какой-то безжизненной красотой, счастливую и смеющуюся над тем, что ей только что сказал Роберт. Она выглядела довольно привлекательно, но в ней отсутствовала жизненная сила. Леди Клементина это сразу поняла. Невестка была хрупкой, и ее игривость была просто лихорадочной энергией человека, активного до тех пор, пока его чем-то развлекают, но теряющегося и падающего духом при столкновении с малейшей трудностью или скукой. Таких людей леди Клементина видела сразу. Ведь в ней, в этой маленькой с виду женщине, было столько несгибаемой воли, что она могла сделать больше, чем обычный мужчина, и при этом почти не устать! Алиса была не той невесткой, о которой она молила Всевышнего, вот почему ужас и отчаяние охватили ее при известии о том, что без ее совета и одобрения сделал Роберт.
А затем прошло четыре долгих года, в течение которых Алиса так и не родила сына. На протяжении всей своей жизни в Шелдон-Холле она то хихикала, то дулась. И все время страстно мечтала о возвращении в Лондон, к той полной развлечений жизни, которую когда-то вела, которой наслаждалась и которой ей теперь так не хватало. Ей было скучно в сельской местности, и это она поняла вскоре после того, как прошла эйфория от медового месяца. Она ненавидела резкий, пронизывающий ветер, дующий с вересковой пустоши, который бодрил леди Клементину лучше любого шампанского. Все в этом доме, начиная с огромного количества слуг и кончая феодальными устоями, казалось невестке досадным и неудобным. Возможно, со временем леди Клементина и простила бы ей многое, если бы Алиса полюбила Шелдон-Холл. Но все получилось наоборот, и это было расценено, как непростительное преступление. Сначала леди Клементина презирала невестку за ее слабость, но когда узнала, что та терпеть не может Шелдон-Холл, начала просто ненавидеть ее.