Маленькие мужчины, стр. 64

Глава 19

У камелька

Пришли октябрьские заморозки, и в больших каминах появилось радостное пламя. Сухая сосновая растопка Деми помогала дубовым сучьям Дэна, ярко пылать, и в дымовых трубах весело гудело. В становящиеся все длиннее вечера домашние охотно собирались у камелька, чтобы поиграть в разные игры, почитать или составить планы на зиму. Но любимейшим занятием было слушать разные истории, и от мистера и миссис Баэр ожидали все новых интересных рассказов. Но даже их запасы иногда иссякали, и тогда мальчики прибегали к собственным возможностям, не всегда успешно. Одно время успехом пользовались рассказы о привидениях. Для забавы выключали свет, давали огню в камине погаснуть, а затем, сидя в темноте, рассказывали самые ужасные истории, какие только могли придумать. Так как это привело к разнообразным страхам и общему состоянию нервозности среди младших, а также к тому, что Томми опять начал ходить во сне по крыше сарая, пугать друг друга привидениями было запрещено, и пришлось вернуться к более безобидным развлечениям.

Однажды вечером, когда младшие улеглись в теплые, уютные постели и уснули, а старшие все еще сидели у огня в классной, пытаясь придумать, чем заняться, Деми предложил новый способ решения вопроса. Схватив щетку для выметания очага, он замаршировал по комнате со словами: "Стройся в ряд!" И когда мальчики со смехом и толкотней встали в строй, он объявил:

— Даю вам две минуты на то, чтобы придумать игру.

Франц и Эмиль не присоединились к ним — первый что-то писал, второй читал биографию адмирала Нельсона [41], - но остальные думали упорно и, когда время истекло, были готовы дать ответ.

— Ну, Том, говори! — И щетка слегка коснулась его головы.

— Жмурки.

— Что ты скажешь, Джек?

— Коммивояжеры; хорошая круговая игра, и есть несколько центов для общего котла.

— Дядя не разрешает нам играть на деньги. Дэн, а ты что предложишь?

— Давайте устроим битву между греками и римлянами.

— А ты, Стаффи?

— Печь яблоки, делать воздушную кукурузу и колоть орехи.

— Отлично! Отлично! — воскликнули несколько голосов, и когда прошло голосование, предложение Стаффи победило.

Одни побежали в подвал за яблоками, другие на чердак за орехами, остальные занялись кукурузой.

— Надо бы пригласить и девочек, правда? — сказал Деми, в неожиданном приступе любезности.

— Дейзи отлично колет каштаны, — вставил Нат, желавший, чтобы его маленькая подруга разделила с ними удовольствие.

— У Нэн здорово получается воздушная кукуруза; обязательно надо ее позвать, — добавил Томми.

— Зовите ваших возлюбленных, мы не против, — сказал Джек, который всегда смеялся над невинными знаками внимания, какие эти маленькие мужчины и женщины оказывали друг другу.

— Как ты можешь называть мою сестру чьей-то возлюбленной? Это глупо! — воскликнул Деми с негодованием.

Джек рассмеялся.

— Она возлюбленная Ната. Разве не так, Друг Чирикалка?

— Да, если Деми не возражает. Я не могу не любить ее, она так добра ко мне, — отвечал Нат с застенчивой серьезностью, так как грубые манеры Джека смущали его.

— Нэн — моя возлюбленная, и я женюсь на ней примерно через год, и пусть никто из вас в это дело не встревает, — сказал Томми, решительно, так как они с Нэн уже решили все относительно своего будущего и собирались жить на иве, спускать вниз корзинку для еды и делать другие очаровательные, хоть и невозможные вещи.

Деми был умолк, пораженный решительностью Бэнгза, и тот взял его под руку и увел приглашать дам.

Нэн и Дейзи шили с тетей Джо какие-то маленькие одежки для ожидаемого младенца миссис Карни.

— Простите, мэм, не уступите ли вы нам ненадолго девочек? Мы позаботимся о них, — сказал Томми, подмигивая одним глазом, чтобы намекнуть на яблоки, щелкая пальцами для обозначения воздушной кукурузы и скрежеща зубами, чтобы передать идею раскалывания орехов.

Девочки мгновенно поняли эту пантомиму и начали снимать наперстки, прежде чем миссис Джо смогла решить, то ли у Томми судороги, то ли затевается какая-то необычная проказа. Затем Деми объяснил все весьма красноречиво, разрешение было с готовностью дано, и мальчики удалились, очень довольные.

— Не разговаривай с Джеком, — шепнул Томми, когда прогулочным шагом отправился вместе с Нэн через холл в кухню, чтобы взять вилку для прокалывания яблок.

— Почему?

— Он смеется надо мной из-за того, что я называю тебя моей возлюбленной, так что я не хочу, чтобы ты с ним разговаривала.

— Буду разговаривать, если захочу, — заявила в ответ Нэн, возмущенная властной манерой своего кавалера.

— Тогда я не буду считать тебя моей возлюбленной.

— Мне наплевать.

— Но, Нэн, я думал, ты меня любишь! — в голосе Томми звучал неясный упрек.

— Если тебе неприятно, что Джек смеется, мне на тебя совершенно наплевать.

— Тогда можешь забрать свое дурацкое колечко, я его больше носить не буду, — и Томми сорвал с пальца символ любви из конского волоса, врученный ему Нэн в обмен на такой же, только сделанный из щупальца омара.

— Хорошо, я отдам его Неду, — таков был ее жестокий ответ, поскольку Неду нравилась миссис Прыг-Скок, и он любезно вытачивал для нее бельевые зажимки, коробочки и катушки в количестве, достаточном для ведения хозяйства на широкую ногу.

— Тыща черепах! — воскликнул Томми — только так он мог дать выход своим чувствам — и, отбросив руку Нэн, погрузился в глубокое уныние, предоставив ей следовать за вилкой в одиночестве. И за это проявление пренебрежения озорная Нэн наказала его уколом в самое сердце, словно оно было всего лишь еще одной разновидностью яблок.

Очаг был выметен, и большие розовые яблоки поставлены печься. Совок раскалили, и на нем весело подпрыгивали каштаны, пока кукуруза вздувалась в своей жаркой проволочной тюрьме. Дэн колол свои лучшие грецкие орехи, все болтали и смеялись, а дождь стучал в окно, и ветер завывал возле дома.

— Почему Билли похож на этот орех? — спросил Эмиль, часто придумывавший глупые загадки.

— Потому что он "стукнутый", — отвечал Нед.

— Это нечестно! Вы не должны смеяться над Билли, так как он не может вам ответить. Это подло! — гневно воскликнул Дэн, с силой ударяя по ореху.

— К какому семейству насекомых мог бы принадлежать Нат? — спросил всегда выступавший в роли примирителя Франц, видя, что Эмиль пристыжен, а Дэн хмурится.

— Комаров [42], - усмехнулся Джек.

— Почему Дейзи похожа на пчелку? — спросил Нат, очнувшись от задумчивости.

— Потому что она королева улья, — отозвался Дэн.

— Нет.

— Потому что она милая.

— Пчелы не милые.

— Сдаюсь.

— Потому что она делает сладости, всегда занята и любит цветы, — сказал Нат, сваливая в одну кучу свои мальчишеские комплименты, так что Дейзи покраснела как мак.

— Почему Нэн похожа на осу? — спросил Томми, сердито глядя на нее, и добавил, не дав никому времени ответить: — Потому что она не милая, много жужжит по пустякам и больно жалит.

— Ага, Томми злится, и я этому рад! — воскликнул Нед.

А Нэн вскинула голову и ответила быстро:

— Какая посуда в буфете с фарфором похожа на Тома?

— Перечница! — ответил Нед, вручая Нэн ядрышко ореха со смехом, от которого Томми почувствовал, что готов подпрыгнуть, как горячий каштан на раскаленном совке и кого-нибудь стукнуть.

Видя, что маленький запас остроумия компании начинает использоваться с дурными намерениями, Франц снова бросился в прорыв.

— Давайте введем закон, по которому тот, кто войдет в комнату, должен будет рассказать нам историю. Кто бы это ни был, он должен будет подчиниться. Интересно, кто же окажется первым?

Остальные согласились, и им не пришлось долго ждать. В холле послышались тяжелые шаги, и в дверях появился Сайлас с охапкой дров. Его приветствовал общий крик, и он стоял, оглядываясь по сторонам с растерянной улыбкой на широком красном лице, пока Франц не объяснил ему, в чем заключается шутка.