Поцелуй незнакомца, стр. 11
Кружево оказалось зашито так искусно, что и не угадаешь, где было разорванное место.
Шенда со вздохом напомнила себе, что все эти дела ее совершенно не касаются, самое главное – чтобы граф не знал, что она на него работает. Он, казалось ей, был бы недоволен, если бы узнал, что среди его слуг оказалась дочь викария. Ей пришлось бы уехать и подыскивать себе новое пристанище. От одной этой мысли Шенда похолодела.
– Нам тут так хорошо живется, – сказала она Руфусу и решила, что будет прятаться у себя, покуда граф не возвратится в Лондон. А тогда можно будет снова гулять по саду и лесу.
Но Руфус беспокоился и оглядывался, и Шенда подумала, что надо его вывести, пока нет опасности столкнуться с графом. Она знала, что Бейтс ожидает его сиятельство после обеда. Поэтому она с Руфусом сбежала вниз по боковой лестнице, открыла дверь в сад. С той самой минуты, как стало известно, что граф возвратился с моря, садовники трудились не покладая рук, чтобы сад стал еще прекраснее, чем всегда. Дни стояли теплые, деревья и кусты покрылись весенним цветом. На клумбах распустились цветочные бутоны. Трава зеленела, как сукно на бильярдном столе.
Шенда свернула на затененную дорожку за тисовыми кустами, ведущую к каскаду.
Это было ее любимое место, она готова была без конца любоваться, как вода из лесного ручья с шумом низвергается по камням.
На камнях росли водные растения, розовые, желтые и белые, красиво расцвечивая серые глыбы. А внизу располагался каменный бассейн, куда теперь опять напустили золотых рыбок, и они лениво плавали взад-вперед среди листьев водяных лилий и торчащих кулачками бутонов, которые вот-вот раскроются.
– Ах, как красиво, как красиво! – вслух произнесла Шенда. А затем про себя помолилась, чтобы граф ее не увидел и ей не пришлось бы оставить эти прелестные места. Почему-то ей при этом вспомнился незнакомый джентльмен, который помог освободить Руфуса из капкана. Он тогда поцеловал ее, но ей до сих пор не верилось, что это было на самом деле. Как могла она допустить, чтобы совершенно незнакомый мужчина поцеловал ее в губы? Она могла объяснить это только тем, что совершенно растерялась из-за беды, приключившейся с Руфусом, и из-за встречи с джентльменом, не походившим ни на кого из ее знакомых.
– Это, конечно, нехорошо, – шепотом призналась она самой себе. – Но вообще-то это было чудесно!
Но время шло, и опасаясь, как бы ее не увидели, Шенда заторопилась обратно в замок.
– Гости его сиятельства уже приехали! – объявила миссис Дэйвисон, впопыхах вбежав в комнату, где Шенда уже снова сидела за рукоделием.
– Красивые? – спросила она.
– Да еще какие! И разодеты по последней моде! Шляпки до того высокие, что еще чуть-чуть, и небо заденут.
Шенда рассмеялась. Переехав в замок, она обнаружила, что миссис Дэйвисон любит разглядывать номера дамского журнала, и действительно, они оказались, на ее взгляд, не только содержательными, но и забавными.
Карикатуры на высший свет были до того уморительные, что Шенда удивлялась, как это высмеянные Роландсоном, Крукшенком леди и джентльмены, тем более – принц Уэльский, не обижаются? Великосветских дам они изображали неимоверно тучными или наоборот тощими, как палки, потешались над модой носить полупрозрачные платья и нагромождать на шляпки целые снопы украшении. Постоянной, мишенью карикатуристов служили те, кто важничают и чванятся.
– Бог знает что они себе позволяют, эти рисовальщики, – говорила миссис Дэйвисон. – Но все равно смешно, ну просто умора!
Желая позабавить Шенду, она показала ей в библиотеке оригинальные сатирические гравюры.
– Покойный граф собирал их многие годы, – рассказывала миссис Дэйвисон. – Как появятся в книжной лавке на Сент-Джеймс-стриит, сразу оттиск идет сюда.
– Значит, его сиятельству они нравились?
– Очень даже нравились! А уж потом, как он занемог, они все равно продолжали приходить, заказ-то никто не отменял. Так что тут они все, и самые последние, сегодняшние, как говорится.
Из этих гравюр Шенда многое узнала о так называемом, высшем свете. Конечно, в рисунках было много уродства и преувеличения, но кое-что можно было почерпнуть из них, а также из книг, которые стояли в библиотеке и служили ей неисчерпаемым источником радости и удовольствия. Она и отцовские книги все перевезла с собой – ни за что на свете она бы на рассталась с ними.
Библиотека в замке была огромная. До недавнего времени ею заведовал специальный библиотекарь, который теперь состарился и отошел от дел. В соответствии с волей владельцев он приобретал все интересные книги, как только те выходили из печати. И вот теперь для Шенды они были как ключи в рай – уходя из библиотечной комнаты, она всегда уносила с собой полдюжины книг. И, выполнив порученную работу, погружалась в чтение. Книги переносили ее в незнакомый мир и продолжали ее образование, приостановленное со смертью отца. У Шенды в жизни было два наставника: старая деревенская учительница, бывшая раньше гувернанткой в высшем свете, и конечно отец.
Учиться Шенда была всегда рада, ей казалось, что в сутках не хватает часов, чтобы усвоить все знания. Они составляли одно с тем волшебным миром, который обступал ее в лесу. И каждая прочитанная книга из графской библиотеки открывала перед Шендой новые: неисследованные, неведомые просторы.
– Ну, вот. Мало в доме работы, еще прибавится! – в сердцах сказала Шенде миссис Дэйвисон.
– А что случилось? – спросила Шенда.
– Леди Граттон изволила приехать без горничной! Что-то с ней случилось, мне сказали, перед самым отъездом ее милости сюда. – Миссис Дэйвисон вздохнула. – А значит, у меня будет одной работницей меньше, потому что Рози придется обслуживать ее милость, а уж я-то знаю этих знатных дам, им надо, чтобы все подносили и уносили круглые сутки!
Раздосадованная миссис Дэйвисон шумно удалилась, оставив Шенду в одиночестве. Та тоскливо посмотрела вслед домоправительнице. Она, конечно, понимала, что со своим желанием поближе рассмотреть светских красавиц, гостящих у его сиятельства, ей следует сидеть и помалкивать. Для нее важно никому не показываться на глаза, и не видать ей ни этих прекрасных дам, ни самого графа.
– Я должна быть очень-очень осторожной! – напомнила она себе.
Слова эти она произнесла вслух, и при звуке ее голоса Руфус спрыгнул с соседнего кресла и положил лапку ей на колени.
– Я должна быть очень осторожной, – повторила ему Шенда. – И ты тоже. Еслиты залаешь, и его сиятельство услышит он может сказать, что собаки в доме ему не нужны. И тебя выселят в конюшню!
А так как об этом Шенда и думать не могла без ужаса, она тут же схватила песика на руки и крепко прижала к груди.
– Мало того, – прошептала она ему, – нас с тобой вообще могут отсюда выгнать, а этого допустить никак нельзя! – Она поцеловала его шелковистую головку. – Нам здесь хорошо. Ты накормлен и напоен, и я тоже, и нам надо быть паиньками и держаться очень незаметно!
Глава 4
Граф с хозяйского места любовался столом, накрытым в Большой Обеденной зале. Когда-то, мальчиком, он наблюдал такую же картину с высоты музыкантских хоров. Он украдкой поднимался туда по винтовой лестнице и смотрел сквозь щели в дубовых панелях на роскошные обеды, которые давали его отец с матерью. Отец, сидящий во главе стола, в кресле с резными фамильными гербами, казался ему королем. Мать, с блестящей диадемой в волосах и в бриллиантовом колье на шее, приходила в детскую перед выходом к гостям, чтобы поцеловать сына и пожелать ему спокойной ночи. – Вы похожи на сказочную принцессу, маменька! – сказал он ей как-то. Мать рассмеялась. Она обнимала его и ласкала, и когда она умерла, он думал, что никогда не забудет ее любви и нежности и что ни одна женщина не сможет с ней сравниться.
Но сейчас он думал только о том, что других таких ослепительно красивых женщин, как Люсиль и остальные дамы, собранных за его столом, не существует на всем белом свете. Белокурые, темноволосые, огненно рыжие, каждая по-своему очаровательна и неотразима. Устоять перед такой не под силу ни одному мужчине. Тем более, думал граф с легкой усмешкой, если этот мужчина так долго пробыл в плаваниях.