Дядя Митя — Айболит, стр. 20
За разговорами не забывали о главном — искали плантации с лечебными травами и наносили координаты на карту. Только в двух таежных кварталах обнаружили поляны со зверобоем, конским щавелем, крапивой, но особенно много росло тут шиповника перед цветением.
Каждый из приятелей хотел обнаружить первым таинственный корень. Травники забирались в самые глухие и сырые овраги и ямы, но растение не обнаруживали.
— Ты, Клеопатра, все подряд не грызи! — Пес неодобрительно покосился на козу. — Вас, травоядных, до зелени только допусти — мигом под корешок подчистите! Вероятно, какая-нибудь из твоих подружек извела заветное растение.
Клеопатра, озадаченная грубым намеком, скрылась в кустах. Шурша ветками, она кружила вблизи от группы.
И вдруг раздался громкий треск. Из малинника с невиданной сноровкой вырвалась коза. Следом на поляну выдвинулся медведь. Зверь уставился на друзей маленькими бессмысленными глазками.
— Бежим! — закричал мальчик.
Но Милорд, отвлекая хищника и спасая человека, отважно кинулся вперед. Медведь взмахнул когтистой лапой, намереваясь одним ударом разделаться со смельчаком, но вдруг заревел, схватившись за голову. То камышовая муха пулей врезалась ему в глаз. Заварилась обычная для таежной жизни свара. Клеопатра, не замеченная зверем, обогнула хищника, разбежалась и всадила ему в спину пару острых рожек.
Вконец разобиженный мишка дико завопил, и несдобровать бы юным ветеринарам, если бы…
— Фая! — крикнул Саша. — Покажи, на что ты способна!
Что-то ослепительно-светлое и легкое, как молния, стремительно упало сверху. Вокруг бешеного зверя замкнулось несколько красноватых пульсирующих колец, вертевшихся с неземной скоростью. Яростный медведь оказался в ловушке. Он не мог шагнуть или взмахнуть лапой, натыкаясь на прочную стену. Наконец зверь поднял голову и заревел беспомощно и обиженно.
Прошла томительная минута. И вдруг медведь быстро уменьшился в размерах — превратился в маленькое мохнатое, гудящее, как разбуженный шмель, существо. Оно потешно скакало на мохнатых лапках и размахивало игрушечными конечностями.
— Новый вид животного — гуденожка! — назвал Саша бывшего медведя, который носился между травинками.
Золотисто-огненные кольца внезапно разорвались, превратившись в смерч, и растаяли в голубом безмолвии без звука и без запаха.
И тут приятели заметили, что медведь зацепил гончака когтями. Капли собачьей крови алели на широких листьях мяты.
Дяди Мити рядом не было. Но Саша уже знал, что надо сделать, чтобы помочь гончаку. Мальчик быстро распотрошил аптечку, промыл рану дистиллированной водой, очищенной от примесей и солей, прижег больное место спиртом — Милорд подпрыгнул до макушки березы. Обработанную и обеззараженную простым и надежным способом рану мальчик присыпал стрептоцидом и крепко забинтовал. Конечно же, в душе он немного гордился. Но это была гордость заслуженная.
— Вот это я понимаю! — уважительно, как равного в ветеринарных делах, похвалила камышовая муха. — Из тебя выйдет толковый доктор.
Саша изловил в густой траве мини-медведя, подержал на ладони и посадил на ветку.
— Пусть отдохнет, пока из тайги не выберемся! — решила камышовая волшебница. — Потом верну ему прежние габариты и вес.
Клеопатра, давно жевавшая лесные дары, вдруг призывно проблеяла. Друзья бросились к ней, чуя неладное. Но мелкожующее животное стояло спокойно, задрав легкомысленную бородку.
— Насилу отыскала, — скромно произнесла Клеопатра. — Вот он, куст рубидиевый!
В скромной, но гордой позе, в смиренных словах проглядывала укоризна собачьему нюху, человеческой наблюдательности и ста поисковым глазам мухи.
Это был действительно редчайший куст! Стараясь не повредить растение, приятели бережно выкопали три корневых отростка. Длинные, извилистые, они напоминали псов, бегущих за добычей, как корень женьшеня похож на фигуру человека. Правда, поначалу в горячке на это не обратили внимания. Сходство приметил лишь Милорд, но по своей нечеловеческой скромности промолчал.
В высоком небе мигали первые звезды, когда поисковая группа вернулась в село. Дядя Митя встретил ее на пороге дома с фонарем и рюкзаком — отправлялся на поиски друзей, встревоженный опозданием. Но когда увидел, что они принесли из леса, перестал сердиться и долго хвалил приятелей. Конечно, про медведя ему не сказали.
ПО СЛЕДУ ГОНЧИХ СОБАК
Накануне той ночи дядя Митя повел себя странно. Во-первых, велел помощникам спать сразу же после обеда, чего ни разу не заставлял. Во-вторых, попросил владельцев собак собрать деревенскую стаю на прививку. Уже с раннего утра во дворе амбулатории раздавался лай, пыль столбом висела. Но после обеда в селе стало так тихо, будто все до единой собаки уснули.
А ночью… Звездной ночью, остро пахнувшей зеленью, дядя Митя разбудил своих жильцов.
— Подъем, помощник! — тормошил доктор разоспавшегося мальчика. — Чудо проспишь!
На крыльце амбулатории скакал и прыгал Милорд, будто у него не четыре лапы, а сорок четыре пружины, спрятанные в ногах, раскрутились разом.
А по двору… По всему двору молча и стремительно носились десятки собак со светящейся шерстью. Все они подозрительно сильно походили на Милорда.
— Да наша, наша порода! — развеял сомнения радостный Милорд. — Гончие псы! Прямиком из космоса, а ни на грамм усталости. Вот что, значит выучка!
— Не может быть! — протер Саша сонные глаза. — Живые небесные собаки. Глазам своим не верю!
— В практике ветеринарных врачей может всякое случиться! — раздался из темноты глуховатый голос дяди Мити. — Забегают же в большие и шумные города дикие звери! А тут никаких препятствий — падай с неба, и никто тебя не остановит.
— Мне дружок один предложение соблазнительное сделал, — насупясь, признался Милорд. — Это, значит… в созвездие махнуть со стаей.
— Улететь? — огорчился Саша, которому было очень жаль потерять нового друга с добрым сердцем и решительным характером. — Ты там, Милордик, жить не сможешь, замерзнешь.
— Заскучаешь без нас! — сурово напомнила камышовая муха. — Я иногда спорила с тобой, но ведь не со зла! Я за правду горой стояла!
— Спасибо, дорогие мои, за хорошие слова! — отозвался пес. — Тому гончаку я так и заявил: успею к вам в свое время. А главное, что привык к вам, к дяде Мите. Я буду служить при ветеринарной амбулатории до конца своих дней!
Из темноты вынырнул спешащий доктор.
— Саша, — сразу же прояснил ситуацию дядя Митя, — нам надо до утра обработать это ослепительное общество. У огненных псов за тысячелетия притупилось чутье. А гончак без нюха хуже болонки. Я приготовил мазь из рубидиевого корня.
И закипела работа во дворе. Дядя Митя подзывал пациента, будто ему каждый день приходилось заниматься собаками космоса, заученным ловким движением раскрывал челюсти, а Саша бросал в светящиеся изнутри пасти ложку рубидиевой массы.
Собаки из пыльного космоса глотали волшебную кашу совершенно так же, как наши дворовые иди породистые псы, — не пережевывая.
И прыгали, мешая друг другу и повизгивая.
Пришлось Милорду наводить железную дисциплину среди собратьев.
В животном мире порядок и организованность все еще держатся на силовом равенстве — случайном и ненавязчивом.
Поэтому сначала рубидиевый корень получил вожак звездной стаи. Это был огромный рыжий гончак, ростом с годовалого бычка.
Саша с волнением поднес ложку к широкой пасти пса. Целебная каша ухнула в горло с таким звуком, как пустое ведро падает в глубокий колодец.
Но, проглотив порцию, вожак вдруг попросил нежным голосом, так не вязавшимся с его крупным дородным телом:
— Еще ложечка будет для хорошей собаки?
— Всё поровну! — отказал было Саша, потому что собачья очередь растянулась до калитки, но дядя Митя разрешил: