Протоколы Собраний Сионсикх мудрецов, стр. 16
Молодое поколение судей будет воспитано во взглядах о недопущении таких злоупотреблений, которые могли бы нарушить установленный порядок отношений наших подданных между собой.
Ныне гоевские судьи творят поблажки всяким преступлениям, не имея представления о своём назначении, потому что теперешние правители, при определении судей на должность, не заботятся внушить им чувство долга и сознания дела, которое от них требуется.
Как животное выпускает своих детей на добычу, так и гои дают своим подданным доходные места, не думая им разъяснить, на что это место создано.
От того-то их правления и разрушаются собственными силами, через действия своей же администрации.
Почерпнём же в примере результатов этих действий ещё один урок для своего правления.
Мы искореним либерализм из всех важных стратегических постов нашего управления, от которых зависит воспитание подчинённых нашему общественному строю.
На эти посты попадут только те, которые будут воспитаны нами для административного управления.
На возможное замечание, что отставка старых служащих будет дорого стоить казне, скажу, во-первых, что им найдут предварительно частную службу взамен теряемой, а во-вторых, замечу, что в наших руках будут сосредоточены все мировые деньги, следовательно, не нашему правительству бояться дороговизны…
Наш абсолютизм во всём будет последователен, а потому, в каждом своём постановлении наша великая воля будет уважаема и беспрекословно исполняема: она будет игнорировать всякий ропот, всякое недовольство, искореняя всякое проявление их в действии наказанием примерного свойства.
Мы упраздним кассационное право, которое перейдёт в исключительное наше распоряжение — в ведение правящего, ибо мы не должны допустить возникновения у народа, чтобы могло состояться неправильное решение нами поставленных судей.
Если же что-либо подобное произойдёт, то мы сами кассируем решение, но с таким примерным наказанием судьи за непонимание своего долга и назначения, что эти случаи не повторятся…
Повторяю, что мы будем знать каждый шаг нашей администрации, за которым только и надо следить, чтобы народ был доволен нами, ибо, он вправе требовать от хорошего правления и хорошего ставленника.
Наше правление будет иметь вид патриархальный, отеческой опеки со стороны нашего правителя.
Народ наш и подданные увидят в его лице отца, заботящегося о каждой нужде, о каждом действии, о каждом взаимоотношении, как подданных друг к другу, так и их к правителю.
Тогда они настолько проникнуться мыслью, что им невозможно обходиться без этого попечения и руководства, если они желают жить в мире и спокойствии, что они признают самодержавие нашего правителя с благоговением, близким к обоготворению, особенно, когда убедятся, что наши ставленники не заменяют его властью своею, а лишь слепо исполняют его предписания.
Они будут рады, что мы всё урегулировали в их жизни, как это делают умные родители, которые хотят воспитывать своих детей в чувстве долга и послушания.
Ведь, народы, по отношению к тайнам нашей политики, вечно несовершеннолетние дети, точно также, как и их правления…
Как видите, я основываю наш деспотизм на праве и долге: право вынуждать исполнение долга есть прямая обязанность правительства, которое есть отец для своих подданных.
Оно имеет право сильного для того, чтобы пользоваться им во благо направления человечества к природно-определённому строю — послушанию.
Всё в мире находится в послушании, если не у людей, то у обстоятельств или у своей натуры, во всяком же случае — у сильнейшего.
Так, будем же мы этим сильнейшим, ради блага.
Мы обязаны, не задумываясь, жертвовать отдельными личностями, нарушителями установленного порядка, ибо, в примерном наказании зла лежит великая воспитательная задача.
Когда царь Израильский наденет на свою священную голову корону, поднесённую ему Европой, он сделается патриархом мира.
Необходимые жертвы, им принесённые, вследствие их целесообразности, никогда не достигнут числа жертв, принесённых, в течение веков, манией величия — соревнованием гоевских правительств.
Наш царь будет находиться в непрестанном общении с народом, говоря ему с трибуны речи, которые молва будет, в тот же час, разносить на весь мир.
Протокол № 16
Обезвреживание университетов. Замена классицизма. Воспитание и звание. Реклама власти «правителя» в школах. Отмена свободного преподавания. Новые теории. Независимость мысли. Наглядное обучение.
С целью уничтожения всяких коллективных сил, кроме наших, мы обезвредим первую ступень коллективизма — университеты, перевоспитав их в новом направлении.
Их начальства и профессора будут подготовляемы для своего дела подробными тайными программами действий, от которых они безнаказанно не отступят ни на йоту.
Они будут назначаться с особой осторожностью и будут поставлены в полную зависимость от правительства.
Мы исключим из преподавания государственное право, как и всё, что касается политического вопроса.
Эти предметы будут преподаваться немногим десяткам лиц, избранным по выдающимся способностям из числа посвящённых.
Университеты не должны выпускать из своих стен молокососов, стряпающих планы конституции, как комедии или трагедии, занимаясь вопросами политики, в которых и отцы-то их ничего никогда не смыслили.
Плохо направленное ознакомление большого числа лиц с вопросами политики создаёт утопистов и плохих подданных, как вы сами можете усмотреть, из примера всеобщего воспитания в этом направлении гоев.
Нам надо было ввести в их воспитание все те начала, которые блистательно надломили их строй.
Когда же мы будем у власти, то мы удалим всякие смущающие предметы из воспитания и сделаем из молодёжи послушных детей начальства, любящих правящего, как опору и надежду на мир и покой.
Классицизм, как и всякое изучение древней истории, в которой более дурных, чем хороших примеров, мы заменим изучением программы будущего.
Мы вычеркнем из памяти людей все факты прежних веков, которые нам не желательны, оставив из них только те, которые обрисовывают все ошибки гоевских правлений.
Учение о практической жизни, об обязательном строе, об отношениях людей друг к другу, об избежании дурных эгоистических примеров, которые сеют заразу зла, и другие подобные вопросы воспитательного характера будут стоять в первых нумерах преподавательской программы, составленной по отдельному плану для каждого звания, ни под каким видом не обобщая преподавания.
Такая постановка вопроса имеет особую важность. Каждое общественное звание должно быть воспитано в строгих разграничениях, согласно назначению и труду.
Случайные гении всегда умели и сумеют проскочить в другие звания, но, ради этой редкой случайности, пропускать в чужие ряды бездарности, отнимая места от присущих этим рядам по рождению и занятию — совершенное безумие.
Вы сами знаете, чем всё это кончилось для гоев, допустивших эту вопиющую бессмыслицу.
Чтобы правящий крепко засел в сердцах и умах своих подданных, надо, во время его деятельности, преподавать всему народу в школах и на площадях об его значении и деяниях, о всех его благоначинаниях.
Мы уничтожим всякое свободное преподавание.
Учащиеся будут иметь право, вместе с родными, собираться, как в клуб, — в учебные заведения: во время этих собраний, по праздникам, преподаватели будут читать, якобы, свободные лекции о вопросах человеческих взаимоотношений, о законах примера, о репрессалиях, рождающихся от бессознательных отношений и, наконец, о философии новых теорий, ещё не явленных миру.
Эти теории мы возведём в догмат веры, как переходную ступень к нашей вере.
По окончании изложения нашей программы действий, в настоящем и будущем я вам прочту основания этих теорий.
Словом, зная из многовекового опыта, что люди живут и руководствуются идеями, что идеи эти всасываются людьми только, при помощи воспитания, даваемого с одинаковым успехом всем возрастам, конечно, только различными приёмами, мы поглотим и конфискуем в нашу пользу последние проблески независимости мысли, которую мы давно уже направляем на нужные нам предметы и идеи.