Невольный обман, стр. 21

— Пистолет! Думаю, вас надо вооружить. Вы умеете стрелять?

— Умею. Я стреляла из старого дуэльного пистолета, который достался моему отцу в наследство от его деда, в мишень у нас в саду.

— Надеюсь, вам не придется им воспользоваться, — вздохнул генерал. — Просто на тот случай, если дела пойдут совсем плохо, разумнее иметь при себе оружие.

С этими словами он протянул пистолет Теоле, и она взяла его, подумав при этом совершенно спокойно и равнодушно, что если дела действительно «пойдут плохо», то ей, возможно, придется приберечь этот пистолет для себя самой.

— Он заряжен, — предостерегающе произнес генерал.

— Я буду очень осторожна, — заверила его Теола и положила пистолет на одеяло.

— Предлагаю вам попробовать уснуть, Теола. Лично я именно это и собираюсь сделать. Завтра наверняка будет трудный день.

— Конечно, вы должны поспать, — ответила Теола. — Все зависит от вас, всем это хорошо известно.

— Я думал об этом сегодня, во время нашей свадьбы, — сказал генерал. Он помолчал, потом прибавил:

— По-моему, излишне говорить, как вы были прекрасны и что означает для народа вера в то, что вы пришли к нему на помощь в самый трудный момент его жизни.

В его голосе прозвучали такие потки, от которых Теола почувствовала себя так, словно ее всю пронизывала музыка.

— Спасибо, — ответила она. Генерал откинулся на одеяло.

— Спокойной ночи, Теола! — произнес он совсем другим голосом.

Теоле хотелось попросить его не засыпать и поговорить с ней еще немного. Ей так много хотелось узнать, так много хотелось услышать. Но она понимала, что ему просто необходимо отдохнуть. Он трудился весь день и теперь, если ему удастся уснуть хотя бы на короткое время, будет готов руководить своей армией в один из самых важных моментов в жизни страны.

«Господи, позволь ему победить!»— молилась про себя Теола.

Вместо того, чтобы лечь на спину, она легла на живот, чтобы иметь возможность смотреть на выход из пещеры, на лунный свет, и подняла взгляд к заснеженным вершинам, возвышающимся над ними.

Ей казалось, что они указывают дорогу на небеса, или, может быть, к тем богам, в которых верил ее отец? Возможно, эти боги завтра будут с ними, и духи, обитающие в горах и стекающих с их склонов водопадах, поддержат их, чтобы в Кавонии воцарились мир и счастье.

Теоле не хотелось спать. Ей хотелось продолжать молиться, потому что она чувствовала, как важно, чтобы ее молитвы были услышаны.

«Помоги нам, папа, — молилась она, обращаясь к отцу. — Подскажи генералу, как действовать правильно. Помоги ему победить его врагов».

Было очень тихо. Теола чувствовала, как ее охватывают красота и покой этой ночи, принадлежащей другому миру, и уже не помнила о солдатах, сидящих в ожидании, в засаде, с оружием в руках.

Она знала, что генерал спит мирно и без сновидений, как может спать только солдат в минуты отдыха. Она слышала его ровное дыхание и жалела, что здесь так темно и невозможно посмотреть на него и увидеть совершенные черты его лица сейчас, когда оно так безмятежно, спокойно.

Внезапно Теола уловила какое-то движение. Она подумала, что между скал двигается какое-то животное, и вздрогнула от страха при мысли о том, что это может быть змея. Затем, не веря собственным глазам, она разглядела голову человека!

Он крался совсем рядом, чуть пониже пещеры, и, глядя на него сверху, Теола поняла, что он ползет между скалами, поднимаясь все выше и пробираясь почти бесшумно прямо к ним.

У нее мелькнула мысль, что это, должно быть, один из солдат несет генералу какое-то сообщение и не хочет быть замеченным вражескими разведчиками.

Она спрашивала себя, следует ли ей разбудить генерала и сказать ему, что его ищет какой-то человек. Но пока она колебалась, человек поднялся чуть повыше, и Теола увидела у него в руке длинный острый нож! Она поняла, что это вовсе не вестовой, а враг!

Не задумываясь, совершенно инстинктивно, Теола опустила руку на одеяло и схватила пистолет, который ей дал генерал.

Человек поднялся еще выше, теперь он находился у самого входа в пещеру, и Теола увидела, как сверкнул в его руке занесенный нож. Она выстрелила, грохот многократным эхом отразился в пещере, и не успел генерал вскочить, как нападавший уже опрокинулся назад и медленно покатился вниз по склону горы, сопровождаемый множеством камней.

— Что случилось? Почему вы стреляли? — спросил генерал.

Тут он заметил на гранитном выступе у самого входа в пещеру нож, который убитый только что держал в руке.

Нож зловеще блестел в свете луны, и Теоле не потребовалось ничего объяснять.

Генерал спустился по скалистому склону вниз, туда, где лежал нападавший. Теола слышала, как он разговаривает с солдатами.

Она сидела и дрожала, и все же убийство человека не вызвало в ней того ужаса, которого она ожидала. Вместо этого она ощущала некую отстраненность, словно случившееся ее вовсе не касалось.

Генерал вернулся в пещеру. Он поднял пистолет Теолы, лежащий там, куда она его уронила, и начал перезаряжать его.

— Вы спасли мне жизнь!

— Кто… этот… человек? — спросила Теола.

— Он был лазутчиком из армии короля, — коротко пояснил генерал.

— Вы думаете, они теперь знают, что мы здесь? — испуганным голосом спросила Теола.

— Сомневаюсь, — сказал генерал. — Думаю, этот человек увидел, как мы приехали. Вместо того чтобы доложить своему командиру, как ему следовало сделать, он решил поступить умнее и потребовать награду, назначенную за мою жизнь.

— Значит, вы еще сможете застать их врасплох?

— Надеюсь, — ответил генерал, — и еще раз — спасибо!

Он говорил спокойно, словно решил не выказывать в данный момент никаких чувств. И, почувствовав, чего он ждет от нее, Теола легла и закрыла глаза. И ей припомнились слова из легенды: «Нимфа спасет свет от тьмы».

Если она — нимфа, тогда светом Кавонии, несомненно, является Алексис Василас, и она спасла его от тьмы смерти и, возможно, самих кавонийцев от вражеской тьмы.

Глава 5

Теола знала, что генерал не спит.

Он молчал и совсем не шевелился, и все же она инстинктивно чувствовала, что он не спит. Ей казалось, он прислушивается, не насторожил ли тот выстрел, которым она убила нападавшего, вражеские войска.

Тогда Теола стала убеждать себя, что звук выстрела из ее пистолета не мог разнестись слишком далеко, и если разведчик был один, то нет причин беспокоиться, что выстрел слышал кто-то еще, кроме их собственных солдат. Но она могла понять, почему генерал так тревожится и боится, что его планы сорвутся. Ей хотелось поговорить с ним, хотелось убедить его в том, что она поступила правильно.

Она убила человека! Но ведь у нее не было другого выхода! И Теола не сомневалась в правоте генерала, предполагавшего, что этот разведчик видел, как они приехали, и надеялся заработать награду, обещанную королем за Алексиса Василаса, живого или мертвого. Если бы ему удалось убить генерала, революция потерпела бы поражение! Король вернулся бы и стал обращаться с народом еще более сурово, чем прежде.

Теперь, когда она поняла, насколько жестоким было правление короля Фердинанда, ей казалось невероятным, что он просидел на троне так долго. Но у него хватило ума защитить себя и своих австрийских прихлебателей силой оружия, с помощью которого можно было подавить мятеж почти в самом зародыше.

Безоружные люди, какой бы решимостью ни были наполнены их сердца, беспомощны против современных орудий войны.

Теола понимала, что потребовались долгие годы подготовки, прежде чем Алексис Василас мог быть уверен, что у него наконец появилось достаточно сил, чтобы бросить вызов всемогущим австрийцам.

Луна поднялась на небе еще выше, и теперь при ее свете и ярком сиянии звезд Теола могла различить очертания фигуры генерала, лежащего в другом конце пещеры. У нее возникло ощущение, что, хотя он лежит в темноте, его окружает ореол света. Света, который должен увлечь за собой его народ после того, как он победит всех врагов.