На парусах мечты, стр. 32
Судно наполнили громкие голоса и крики. Корделия вскочила на ноги и увидела, что Марк оказался прав.
Морским течением корабль прибило к суше, но радоваться было рано — вдоль берега торчали острые скалы, на одну из которых они и налетели.
Высокий утес возвышался над морем, мрачный и пустынный; тишину, царившую вокруг, нарушали лишь крики чаек и треск деревянной обшивки корабля, который все глубже врезался в скалу, подгоняемый прибоем.
Корделия смотрела на отвесные края утеса, понимая, что не может быть и речи о высадке на него не только тяжелораненых, находившихся в полубессознательном состоянии, но и способных передвигаться.
На полуют прибежал Джузеппе.
— Как вы думаете, где мы находимся Велла? — спросила она.
Он выразительно пожал плечами.
— Возможно, на Сицилии, госпожа. Не знаю. Но корабль долго не протянет. Я должен попытаться переправить вас на скалы, чтобы спасти.
— Спасибо, Джузеппе, но я не покину капитана Стэнтона.
— Но, госпожа, вы так молоды. Бессмысленно умирать, когда я могу спасти вас.
Говоря это, он наматывал на руку кусок каната. Корделия покачала головой.
— Нет, Джузеппе, я останусь здесь. Но вы можете попытаться спастись. И поступите правильно.
Вид у Веллы был растерянный, и чтобы показать ему, что он не обязан был оставаться с ней, она вернулась к Марку и опустилась на палубу.
Стоять на ногах все равно было невозможно. С каждым ударом набегавшей волны корабль стонал и дрожал, словно от боли, постепенно разваливаясь.
— Что происходит? — твердым голосом спросил Марк, и Корделия поняла, что он полностью пришел в сознание.
— Боюсь, что мы уже ничего не сможем сделать, — ответила она. — Корабль налетел на скалу и вот-вот развалится.
Марк сделал усилие, пытаясь сесть, но она остановила его, положив руки ему на плечи.
— Не двигайся, — сказала Корделия. — Все равно невозможно высадиться на берег или взобраться на этот отвесный утес — Ты должна попытаться. Она улыбнулась.
— Предпочитаю остаться с тобой.
— Ты должна спастись! Обязана сделать это!
— Для этого нет ни малейшей возможности, — сказала Корделия нежно.
Как бы в подтверждение ее слов, волны с такой силой толкнули корабль на скалу, что часть носа отвалилась и тут же была унесена в море.
— Мне не страшно, — сказала Корделия. — Я люблю тебя, Марк, и скоро мы будем вместе с Дэвидом.
Она наклонилась и поцеловала его в холодную щеку, при этом совершенно неожиданно для себя вспомнив, как Дэвид читал ей вслух свои любимые книги в Стэнтон-Парке.
Это всегда были истории о рыцарях, но порой она слушала его невнимательно.
И вот сейчас ей на память пришла история о галере Ордена, чуть не затонувшей в море.
«Моряки, — с чувством произносил Дэвид, — принялись читать отрывки из Евангелия от святого Иоанна с такой пылкостью, что воды моря сразу успокоились и галера вместе с моряками была спасена».
«Молитва спасла галеру, — подумала Корделия, отнимая губы от щеки Марка. — Почему мне раньше не пришло в голову, что молитва способна сотворить чудо, если читать ее со всем душевным рвением?»
Встав на ноги, она с трудом добралась до перил полуюта и посмотрела на палубу, заполненную ранеными.
— Мы — христиане! — крикнула девушка, и ее голос зазвенел, перекрывая шум моря. — Так будем же молить о помощи, потому что сейчас никто, кроме бога, не может спасти нас!
Она глубоко вздохнула, вспоминая слова молитвы иоаннитов, которую так часто читал ей Дэвид.
— Великий боже, ты послал своего любимого ученика Иоанна, чтобы он нес слово твое и гласом вопиющего в пустыне пророчил и предрекал пришествие Христово. Милостивый боже, внемли нам через заступника нашего Иоанна, под чьим крестом мы пребываем, и спаси нас от погибели или даруй нам умереть с мужеством, кое рыцари Ордена являли во имя твое многие лета!
Когда Корделия кончила молиться, воцарилось молчание, но потом с разных концов палубы и с полуюта послышались голоса моряков:
— Боже, спаси нас! — Святой Иоанн, приди нам на помощь!
Она закрыла глаза, наполненные слезами.
Слова молитвы шли из глубины ее сердца, и, произнося их, она была уверена, что сам Дэвид вкладывал ей в уста святые слова.
Корделия повернулась к Марку, движимая желанием прикоснуться к нему — убедиться, что он рядом, и потому не страшась смерти.
Она, словно прощаясь с этим миром, обвела глазами пространство, простиравшееся за кормой. Не веря своим глазам, девушка зажмурилась, затем снова посмотрела в морскую даль.
Из-за утеса, буквально в четверти мили от их разбитого корабля, качаясь на волнах, двигалось трехмачтовое судно. Ветер раздувал паруса и трепал белый стеньговый флаг! На мгновение Корделии показалось, что английский корабль был лишь плодом ее воображения.
Но он был реальным и нес им спасение. Тогда она поверила, что бог и святой Иоанн услышали ее молитву.
Глава 7
Корделия оглядела себя в зеркале и убедилась, что платье ее из белого тонкого муслина прекрасно сидит на ней. И все-таки она осталась недовольной.
— Я очень бледная, — сказала она горничной, помогавшей ей одеваться. — Может быть, лучше выбрать розовое?
— Дело не в цвете платья. Вам необходимо побыть на солнце, миледи. Поэтому-то доктор позволил вам сегодня спуститься вниз и полежать на террасе.
«Наконец-то я покину спальню, — подумала Корделия. — Конечно, она очень уютная, но в последнюю неделю стала казаться мне настоящей тюрьмой».
Доктор, однако, продолжал настаивать, что за пределы палаццо Сесса ей выходить нельзя, пока окончательно не восстановятся силы.
— Я уже так давно в Неаполе, — пробормотала она, — а только и вижу, что эти четыре стены.
— Почти шесть недель, миледи. Сегодня восьмое августа. Два месяца прошло, как французы захватили Мальту!
Корделии казалось, что прошло не два месяца, а два года, потому что все это время она не видела Марка.
Правда, леди Гамильтон приносила ей новости о капитане Стэнтоне. Он поправлялся, нога его заживала. Ежедневно в посольстве появлялся слуга Марка, чтобы справиться о здоровье кузины его хозяина.
После хоть и радостного, но изнурительного возвращения в Неаполь на борту «Громовержца», который спас их от гибели у скалистого берега Сицилии, Корделия слегла от болезни.
Ей было стыдно за свою слабость, но пережитый ужас морского сражения, уход за ранеными и угроза неминуемой гибели «Святого Иуды» подорвали ее силы.
Более того, оказавшись на борту «Громовержца», где ее устроили со всеми удобствами, она вела непримиримую борьбу с корабельным хирургом, считавшим главным методом лечения раненых ампутацию конечностей.
— Гангрена не заставит себя ждать, миледи, — поучительным тоном говорил он, — поэтому лучше сразу принять решительные меры.
Когда же Корделия не позволила этому безжалостному мяснику приступить к своей работе, он в негодовании бросился к капитану и нажаловался на ее вмешательство.
К счастью, капитан, человек молодой и впечатлительный, был настолько покорен красотой и обаянием Корделии, что соглашался во всем с ней, а не с доводами корабельного лекаря.
После спасения «Святого Иуды» пятеро раненых умерли, но остальные благодаря стараниям Корделии постепенно поправлялись.
Она настояла, несмотря на протесты капитана, на том, чтобы лично промывать и перевязывать раны у всей команды «Святого Иуды»— от барона до младшего юнги.
Девушка чувствовала личную ответственность за тех, кого спасла, и не могла допустить, чтобы они умерли теперь, находясь под присмотром и в безопасности.
— Они считают вас ангелом милосердия, миледи, — сказал ей как-то капитан. — Будьте осмотрительнее, а то вас возведут в ранг святых!
— У меня нет ни малейшего желания стать святой, — улыбнулась Корделия.
Думая о Марке, ей меньше всего хотелось быть святой.
На борту «Громовержца»у него начался сильный жар. Корабельный лекарь был уверен, что виной тому являлась не сделанная своевременно ампутация, Корделия же считала причиной лихорадки большую потерю крови и простуду, вызванную пребыванием на палубе, которую заливали волны.