Ядерный шантаж, стр. 13

«Серьезный противник, – заключил Берш, дочитав текст. Предотвращенные теракты, перекрытый канал поставки оружия боевикам, захват международного террориста весной прошлого года, вспомнил он слова Юдина. – Надо же, сам участвовал в задержании. Обычно руководители операций не склонны к личному геройству, а тут… У этого Чернышова ничего нет за душой, – сам собой пришел вывод. – Бессребреник гребаный! Человек, которому есть что беречь, не бросится грудью на пулеметную амбразуру. Значит, крышу не предоставляет, протекцию никому не оказывает и иных доходов, кроме зарплаты, не имеет. Принципиальный. – Последний вывод крайне опечалил Берша. – С таким типом невозможно договориться. Только валить». Щелкнув клавишей «мыши», Берш вернулся на один экран назад и уперся взглядом в фотографию Чернышова.

«Возможно, мои опасения напрасны, – попытался он себя успокоить. – И интерес оперативников ФСБ к Варенникову не более чем формальность. Но Шон сработал чисто, поэтому фээсбэшникам никогда не докопаться до истинных причин автокатастрофы и уж тем более – не установить мотивов ликвидации Симонова». Однако внешность человека с фотографии, свидетельствующая о его недюжинном уме и воле, упорстве, презрении к опасности и привычке идти до конца, заставила Берша пересмотреть ход своих мыслей.

«Нет, – сказал себе бывший разведчик, пристально разглядывая фотографию Чернышова. – Если этот полковник вцепится, то уже не отпустит и не успокоится, пока не подтвердит возникшие у него подозрения или не опровергнет их. Сейчас, когда разработка в самом разгаре, любой интерес спецслужб весьма некстати. Разработку необходимо форсировать, пока фээсбэшники не докопались до сути вещей». Придя к такому выводу, Берш тут же снял трубку и набрал номер своего ближайшего помощника Артура Губанова.

Берш знал Губанова еще со времен совместной службы в СВР. Из всех сотрудников возглавляемого им отдела именно к Артуру Губанову Берш испытывал наибольшее расположение. Дело тут было вовсе не в высоких профессиональных качествах Губанова. Кроме него, в отделе Берша работало немало способных сотрудников, но только Губанов из каждой зарубежной командировки привозил начальнику не просто ценные, а весьма дорогие подарки. Артур делал это без всякого напоминания, причем преподносил дары настолько естественно, что даже такой опытный агентурист, как Берш, и то порой поражался «абсолютной искренности» своего подчиненного. Ответная реакция Берша не замедлила сказаться. Губанов начал летать в загранкомандировки гораздо чаще коллег, а через год службы в отделе Берша стал самым доверенным сотрудником своего шефа. Только ему Берш поручал особые задания, которые не находили отражения в официальных командировочных предписаниях. Артур Губанов быстро разобрался, какие задания являются основными, а какие легендой, и при выполнении личных поручений Берша прилагал куда больше стараний, чем при работе по официальным заданиям. С выходом Берша в отставку профессиональная карьера его любимчика затормозилась. Слишком многие в департаменте научно-технической разведки завидовали привилегированному положению Губанова. Однако Берш не оставил своего фаворита и охотно взял его в службу безопасности «Промэкса» на должность своего заместителя. Так бывший начальник отдела СВР и его подчиненный вновь оказались вместе, о чем ни тот ни другой нисколько не жалели…

В трубке раздавались продолжительные гудки. После очередного гудка Берш сообразил, что от волнения набрал внутренний номер. В выходной день подчиненный на рабочем месте, разумеется, отсутствовал, и Берш перезвонил Губанову на мобильник. На этот раз пауза длилась недолго, Артур ответил уже после второго сигнала. Чувствительная трубка донесла до Берша музыку и оживленные голоса. Губанов был явно не один, а с веселой компанией.

– Отдыхаешь? – поинтересовался Берш.

Несмотря на бодрый голос начальника, Артур уловил тщательно скрываемое недовольство и поспешил с объяснениями:

– У приятеля день рождения. Вот и собрались небольшой компанией.

– Придется прерваться, – объявил Берш. – Через полчаса я жду тебя в офисе.

Берша не заботило, где в данный момент находится его сотрудник и успеет ли он явиться к назначенному сроку. Начальник службы безопасности просто отдавал приказания, и через тридцать минут Артур Губанов действительно появился в его кабинете.

– Ты подобрал людей для поездки в Арзамас? – сразу спросил Берш.

– Так точно. Заварзин, Овчаренко и Туманов, – без запинки назвал Губанов фамилии трех боевиков «Промэкса».

Берш одобрительно кивнул. Все названные были ему хорошо известны. До прихода в «Промэкс» каждый из них успел послужить в силовых структурах. Поэтому все имели соответствующий опыт и подготовку. Позже уже в качестве сотрудников службы безопасности корпорации не раз участвовали в острых акциях.

– Сегодня же свяжись с ними, – приказал Берш Губанову. – Завтра утром вы все должны сдать в «отдел обеспечения» свои фотографии для паспортов, чтобы к вечеру документы были уже готовы.

В структуре корпорации «Промэкс» существовала служба материально-технического обеспечения, но названный Бершем отдел не имел к ней никакого отношения. Под таким обезличенным именем скрывалось самое секретное подразделение корпорации. Это было детище Берша, и сам факт существования «отдела обеспечения» был известен только ему, Губанову да шести сотрудникам отдела. Именно здесь хранились технические средства и снаряжение для оперативно-разыскной деятельности, запрещенные российским законодательством к применению помимо специально оговоренных в законе структур, таких, как МВД, ФСБ, ФСО и Федеральная служба налоговой полиции. Однако отнюдь не склад шпионской аппаратуры составлял гордость Берша, а две лаборатории, входящие в состав нелегального отдела. В одной из них изготовлялись фальшивые документы. Копировальная аппаратура, на которой работали сотрудники лаборатории, позволяла им воспроизвести документ любой сложности и со всеми заложенными в него степенями защиты. Еще больше Берш гордился второй лабораторией. Здесь по химической формуле, добытой им еще во время службы в разведке, изготовлялись яды, не обнаруживаемые в организме жертвы.

Артур Губанов был одним из немногих людей, которым приходилось пользоваться продукцией обеих лабораторий. Поэтому он прекрасно понял смысл последней фразы Берша. Его удивила только срочность приказа.

– Зачем такая спешка? – поинтересовался Губанов.

– Обстоятельства изменились, – не вдаваясь в подробности, ответил Берш. – Вам придется выехать в понедельник. План действий тот же – визуальный контроль за работниками АМСЗ с нескольких наблюдательных позиций. Рядовые сотрудники меня не интересуют, поэтому фотографируйте только тех, кто пользуется служебными и личными автомобилями. Всю необходимую аппаратуру вместе с оружием получите в «отделе обеспечения» непосредственно перед выездом.

– Ясно, Петр Вениаминович. – Наклоном головы Губанов выразил полное понимание задачи. – Разрешите идти?

– Иди.

Берш удовлетворенно откинулся на спинку своего кресла: «Как только будут готовы документы прикрытия, группа наблюдения немедленно отправится в Арзамас-29. Если в понедельник члены думского комитета по экологии одобрят предложение Варенникова, а по-другому просто не должно быть, то через несколько дней депутат сам окажется в закрытом городе. Значит, к концу следующей недели я буду знать обстановку на АМСЗ. И тогда начнется новый этап операции».

Глава 10

ВЕТРОВ: «СЛУЧАЙНОСТЬ И ЗАКОНОМЕРНОСТЬ»

14.05, понедельник, 11.00

Больше всего я не люблю напрасный труд. Я его просто ненавижу! И мне бывает страшно обидно, когда работа, на которую затрачены время, усилия, воображение и все то, с чем связан труд оперативника, вдруг разом оказывается никому не нужной. Именно это и произошло сегодня, когда, явившись утром на службу, я узнал от Олега Муромцева, что Генеральная прокуратура закрыла дело о гибели депутата Симонова с формулировкой – несчастный случай. Говоря по правде, версия о несчастном случае с самого начала казалась наиболее вероятной, но чего ради я тогда ходил в Госдуму, встречался с коллегами погибшего и его подозрительным замом, а потом еще собирал о нем дополнительную информацию?! Для чего все это?! Чтобы написать несколько рапортов и справок, которые будут храниться в какой-нибудь безымянной папке, а перед очередной проверкой делопроизводства отправятся прямиком в печь вместе с остальными ненужными документами. Обидно – по-другому не скажешь.