Ловушка для чародеев, стр. 7

— Похоже, быть чародейкой куда интереснее, чем принцем, — со вздохом заметил Спайк.

— Спайк, тебе не нравится быть принцем? — удивилась Эбби.

— Не то чтобы совсем не нравится. Но я бы не сказал, что это очень интересное занятие.

— А что тебе приходится делать?

— Принц должен быть мудрым, добрым и снисходительным и прежде думать о благе своего народа, а уж потом о своем собственном, — отбарабанил Спайк, словно отвечал таблицу умножения. — По крайней мере, отец постоянно твердит мне об этом. Но, честно говоря, пока я только без конца переодеваюсь, чтобы принимать участие в разных торжественных церемониях, когда отец слишком занят и у него не хватает на это времени.

— А, теперь понятно, почему тебе так нравится приезжать в Спеллер на каникулы!

— Не то слово, — с пылом закивал Спайк.

Секунду помолчав, он добавил:

— Послушай-ка! Я здесь уже две недели, а мы еще ни разу не катались на лодке атлантов!

— Так ведь лодка еще не вернулась, — пожала плечами Эбби.

— И где же она? — удивился Спайк.

— Отправилась в путешествие. Иногда она путешествует сама по себе.

— А куда?

— Понятия не имею. Я спрашивала у папы — он считает, что лодка отправилась учиться. Овладевать новыми знаниями.

Эта новость заставила Спайка задуматься.

— Мне казалось, она и так много знает, — произнес он наконец.

— Я тоже так думала, — кивнула Эбби. — Но лодка, видимо, полагает иначе. И вообще, никогда не знаешь, чего от нее ждать.

Лодка атлантов была замечательным судном, которое капитан Старлайт и родители Эбби нашли много лет назад. Его двигатель работал на обычной соли. Лодка с одинаковой легкостью передвигалась по воде и под водой, по земле и по воздуху, развивая при этом невероятную скорость. Чудесное судно оставили на Земле атланты — звездоплаватели, путешествующие с одной планеты на другую. Эбби до сих пор не могла бы сказать с точностью, каковы возможности этого удивительного корабля.

Внезапно в воздухе над головами детей мелькнуло что-то белое.

И тут же часы на башне городского муниципалитета принялись бить одиннадцать.

— Ой-ой! — встревоженно воскликнула Эбби. — Мне давно пора быть дома! Надо примерить платье к завтрашнему торжеству, я же подружка невесты!

— Бенбоу! — протяжно позвала она.

Огромный альбатрос, который кружил над ними в воздухе, описав эффектную дугу, спустился пониже.

— Милый Бенбоу, ты не мог бы отнести меня на маяк? — попросила Эбби и подняла руки, чтобы схватиться за ноги птицы.

— А мне хотелось бы поплавать, — сказал Спайк. — Может, и меня захватишь?

— Ты хватайся за одну лапу, а я за вторую, — скомандовала Эбби.

— Бенбоу, пожалуйста, сбрось меня в море рядом с маяком, — попросил Спайк.

Альбатрос в знак согласия издал короткий отрывистый крик и опустился еще ниже, чтобы дети смогли покрепче ухватиться за его лапы.

Потом огромная птица легко взмыла в воздух, пролетела над городом и через несколько минут оказалась над соседней бухтой.

Когда внизу заблестела вода, Спайк крикнул:

— Пока, увидимся, — и выпустил ногу птицы.

Эбби видела, как он, подняв тучу брызг, упал в воду и тут же скрылся в волнах.

Альбатрос донес Эбби до смотровой площадки маяка, где жила девочка. Она отпустила ногу альбатроса и мягко спрыгнула вниз. Напоследок она бросила взгляд в море, взглядом разыскивая Спайка. В бухте блеснула среди волн спина дельфина, плававшего с мальчиком наперегонки.

А в воздухе над ними уже кружил Бенбоу. И, направляясь на скучную примерку нового платья, Эбби ощутила легкий укол зависти.

4

Сид Роллин находит выгодного клиента

В Торгейте, приморском городке, расположенном неподалеку от Спеллера, Сид Роллин стоял у окна в своей конторе по сделкам с недвижимостью. За окном шел проливной дождь и разгуливал бурный ветер. Потоки воды низвергались на набережную.

— Еще один чудный денек на лучшем морском курорте Англии, — мрачно пробормотал себе под нос Сид.

По набережной прошлепала группа заблудившихся отдыхающих. Еще несколько туристов стояли под козырьком автобусной остановки, напротив поникших цветочных часов. С унылыми лицами они смотрели на разбушевавшееся свинцово-серое море. По набережной вода текла ручьями, увлекая за собой всякий мусор. Сточные канавы были забиты бумажными стаканчиками и пустыми коробками из-под гамбургеров.

Впрочем, на коробки из-под гамбургеров Сид Роллин как раз глядел с удовольствием. Дело в том, что помимо агентства недвижимости ему принадлежало небольшое кафе, где и продавались эти гамбургеры. Еще он держал мясную лавку и вел в Торгейте разный мелкий бизнес.

Несмотря на жуткую погоду, одет мистер Роллин был так, словно на дворе стоял ясный солнечный день. Легкий кремовый пиджак в тончайшую малиновую полоску еле сходился на выпуклом брюшке. Соломенная шляпа-канотье была лихо заломлена набок, а из-под свободных брюк из белой фланели виднелись перепачканные в грязи матерчатые теннисные туфли.

Сид Роллин нарядился так не по своей воле. Просто городская торговая палата приняла решение, согласно которому все владельцы магазинов в Торгейте в любую погоду должны были одеваться по-летнему. Предполагалось, что это поможет поднять настроение туристам и убедить их, якобы они приехали в веселый приморский городок. Но, увы, результат получился обратный. Несуразные костюмы лишь подчеркивали уныние, царившее на обветшалом курорте.

Стояло время отлива, и из своего окна Сид Роллин мог разглядеть длинную полосу пляжа, покрытого острой мелкой галькой. Серый мокрый берег почти сливался с простиравшимся до горизонта мрачным морем.

Отлив обнажил и два ряда потемневших пеньков, покрытых водорослями и облепленных ракушками. Когда-то, давным-давно, они служили опорами торгейтскому пирсу.

В нескольких ярдах от конторы Сида располагался городок аттракционов, и сейчас оттуда доносились звуки расстроенного парового органа, фальшиво выводившего песенку «Ах, как мы любим на море отдыхать». Хмурые нахохлившиеся туристы, которых Сид видел из окна, явно не разделяли изложенной в песне точки зрения.

Роллин испустил сокрушенный вздох, плюхнулся в кресло у стола и посмотрел на плакат викторианской эпохи, висевший на стене. Там Торгейт представал в совершенно ином виде.

Солнце сияло на безоблачном небе, заливая своими лучами веселую чистую набережную, украшенную корзинами цветов. Городок аттракционов переливался всеми цветами радуги и являл собою полную противоположность теперешним качелям и каруселям — облезлым и проржавевшим, которые не вызывали ни малейшего желания прокатиться на них.

На плакате можно было разглядеть и летний театр, увенчанный башенками в форме луковиц. Театр возвышался в дальнем конце пирса, и вокруг него толпились оживленные, нарядные люди. А еще больше отдыхающих нежилось на золотистом песке, который плавно окаймлял сверкающее голубое море.

Сид Роллин знал, почему все в Торгейте переменилось столь печальным образом. Более ста лет назад на городок налетел страшный шторм и произвел огромные разрушения. Той ужасной ночью ураган сокрушил пирс, а волны нанесли жесткую колкую гальку, под слоями которой исчез мягкий золотистый песок. И теперь каждый, кому в голову приходила идея прогуляться вдоль кромки моря, вынужден был надевать ботинки на толстой подошве.

Взгляд Сида упал на календарь, лежавший на столе. Одно из чисел обведено красным карандашом. Первый день его собственного отпуска. Через три недели он сможет себе позволить сбежать из Торгейта на несколько поистине прекрасных деньков.

Подняв голову, Сид вздрогнул от неожиданности. Прямо перед ним стоял человек. Сид не слышал, чтобы кто-нибудь входил. Незнакомец в промокшем насквозь плаще пристально смотрел на него из-под широких полей своей черной шляпы. Это был Вулфбейн собственной персоной. В руках он держал свой чемодан.