Роза и лилия, стр. 70

– Нет, – ответил Исаак, – мы не можем произвести на свет еще одну жертву.

– Какую жертву?

– Ребенка еврея.

Грусть, охватившая Жанну, быстро растаяла в потоке ночной любви.

Он закричал: «Жанна!» Фениксы взмыли в самую высь.

Его крик впечатался в ее мозг, словно надпись, выбитая на камне. Всякий раз, когда Жанна Пэрриш вспоминала его, грусть поселялась в ее сердце.