Колечко с бирюзой, стр. 47
– Не против! – согласилась Наташа. Она едва стояла на ногах от усталости и понимала, что отказ вызовет долгие уговоры, а ей так хотелось поскорее принять душ и лечь в постель.
– Спасибо, – обрадовался ее новый знакомый, – я вечерком, часов в семь, за вами заскочу...
Наташа, попрощавшись, из последних сил поплелась к калитке. Распахнула ее и замерла от неожиданности: в окнах дома горел свет!
Она остановилась, стараясь припомнить, включала ли свет перед отъездом в больницу, и тут же с ужасом поняла, что нет, не включала, еще вовсю светило солнце... И к тому же она, кажется, забыла запереть двери на замок!..
Наташа на мгновение замерла, потом сделала несколько осторожных шагов по направлению к крыльцу и опять остановилась. Возможно, это вернулись хозяева, и она напрасно испугалась. И тут же отвергла эту мысль. Нет, Руслановым еще рано возвращаться. Выходит, в доме грабитель, и хорошо, если один...
Она прокралась мимо крыльца, отметив при этом, что входная дверь распахнута настежь, а веранда тоже залита светом. Пригнувшись, Наташа миновала цветник, подобралась к кухонному окну и, встав на завалинку, заглянула в комнату. Незнакомый мужчина в спортивном костюме стоял к ней спиной. Совершенно спокойно он исследовал содержимое холодильника.
Наташа вздрогнула от неожиданности: осыпавшиеся с завалинки камешки звонко ударились о старый таз. Мужчина выпрямился, и по его напрягшейся спине она поняла, что он услышал шум. Во дворе громко залаял Орел, и Наташа, не разбирая дороги, бросилась к калитке. Но резкий рывок за майку остановил ее на полпути. Она метнулась изо всех сил, оставив в руках преследователя приличный кусок трикотажа, по инерции пролетела еще несколько шагов и приземлилась рядом с загоном для кур. Подбежал Орел и, радостно повизгивая, закружил вокруг Наташи, пытаясь лизнуть ее в лицо.
Наташа, опершись на руки, попыталась встать, но застонала от боли и вновь опустилась на землю. Над ней склонилось мужское лицо, сильные руки подхватили ее и понесли в дом. Яркий свет резанул сквозь стиснутые веки. Она открыла глаза, чтобы рассмотреть неожиданного то ли грабителя, то ли спасителя, и, вскрикнув, потеряла сознание.
Глава 5
Ледяной душ, окативший лицо и грудь, заставил Наташу прийти в себя. Задохнувшись от неожиданности, она открыла глаза, приподнялась на диване и огляделась по сторонам. Над ней возвышался незнакомец с ковшиком в руке. Наташа с трудом подняла на него глаза, страшась и вместе с тем надеясь, что увиденное ранее не сон, не очередная ее фантазия.
Игорь Карташов собственной персоной непонятно – то ли презрительно, то ли брезгливо – рассматривал грязную, растрепанную и крайне растерянную женщину, скорчившуюся в углу дивана. Заметив ее жалкие потуги встать, он схватил ее за плечо и перевел в вертикальное положение. Наташа попыталась сделать шаг, но зашаталась от слабости и опять опустилась на диван, прижав ладони к вискам. Голова разламывалась от невыносимой боли, ее слегка подташнивало.
– Ай-я-я-яй, у нас, оказывается, головка болит! – Его голос совсем не изменился, и она узнала бы его из тысячи других, как узнала бы этого человека даже с завязанными или, как сейчас, с закрытыми глазами. – Мало, сударыня, выпили, еще захотелось?
«О чем это он?» – подумала Наташа и упала на подушку. Словно сквозь толстый-толстый слой ваты, она слышала его шаги. Жесткие, неласковые руки подняли ее голову. Холодный край стакана коснулся губ. Она с готовностью открыла рот и тут же закашлялась, забилась в его руках, пытаясь оттолкнуть от себя стакан и избавиться от льющейся в рот жидкости.
– Ты что ж, голубушка, никогда в своей жизни коньяка не пробовала? – Ее оставили в покое, и уже без помощи Игоря Наташа села и с усилием открыла глаза. К ее удивлению, небольшая доза спиртного, проникшая в кровь, окончательно привела ее в чувство. Головная боль не ушла, а только немного отступила, затаилась где-то в районе затылка и давала о себе знать легкими уколами в переносицу и виски. Зато Наташа теперь почти без напряжения взирала на окружавшую ее действительность.
– Вижу, сеньора, вы вполне очухались и теперь в спокойной, доброжелательной манере объясните мне, что делали в столь поздний час на моем подворье?
Наташа продолжала молчать. Еще не до конца поверив в случившееся, она пристально разглядывала Игоря. Он понял это по-своему:
– Не хочешь говорить, не надо! Играть в гляделки с тобой я не собираюсь! Сейчас немедленно звоню в милицию и сдаю вас в ее нежные объятия! – Он поднялся со стула.
– Не надо! – сказала Наташа и не узнала свой голос – дрожащий и испуганный, словно у набедокурившей девчонки.
– Что не надо? – Игорь опять навис над ней. Похоже, со дня их последнего свидания он сильно увеличился в размерах, или ей просто показалось?
– Я здесь живу, – с трудом произнесла Наташа.
– Где? На помойке?
– Я снимаю у вас комнату, можете узнать у Надежды Васильевны по телефону...
– Вон, оказывается, что. – Твердые пальцы сжали ее подбородок и развернули лицом к свету. Наташа зажмурилась от страха: вот-вот ее узнают! Она втянула голову в плечи, но Игорь тут же вернул ее голову в исходное положение и озадаченно хмыкнул: – Помнится, мамуля меня уверяла, что здесь меня встретит спокойная интеллигентная женщина – и вдруг такой сюрприз!
Наташа не успела ответить. В дверь постучали, и на пороге возник отец Антоний. Ему позвонили из больницы, сообщили о несчастном случае, и он, старательно избегая смотреть Наташе в глаза, попросил рассказать об инциденте с его братом подробнее. Но как раз подробностей ему и не следовало знать! Наташа спешно выдумала версию с бедным Боцманом в главной роли, которому вздумалось поохотиться на птичек. Но кот непонятно почему испугался высоты и принялся орать на всю округу в надежде на спасение. Вот Виталий и попытался выступить в роли спасителя, но неудачно...
Дюжину раз извинившись, батюшка поблагодарил ее за спасение брата и удалился в свою обитель, видимо, молиться за скорейшее исцеление отрока Виталия.
Игорь вышел на крыльцо вслед за священником. До Наташи донеслись их приглушенные голоса и даже смех. Кажется, эти двое хорошо знакомы, подумала она, и состоят в давних приятельских отношениях...
Тяжелые шаги пересчитали ступеньки крыльца, проскрипели половицы веранды, и Игорь вновь вошел в комнату. Наташа по-прежнему сидела на диване и молча смотрела на него.
Игорь опустился в кресло напротив нее и, подхватив его под подлокотники, переместился поближе к дивану. Некоторое время они пристально разглядывали друг друга. Она поняла, что намеренно или нет, но Игорь ее не узнает. Наташа с облегчением вздохнула.
Игорь первым оторвал от нее взгляд и, закинув руки за голову, неожиданно рассмеялся:
– Не знаю, что здесь на самом деле произошло, но лапшу на уши преподобному отцу вы навесили профессионально!
– Все, что здесь произошло, вас ни в коей мере не касается! – дерзко ответила она, отметив для себя, что навыков своих Игорь не утратил и разоблачил ее мгновенно.
– Значит, мои подозрения не лишены основания, раз мне отвечают так строго и презрительно! – Игорь склонился к Наташе и попытался заглянуть ей в глаза. Она тотчас отвела их в сторону. – Все понятно! Врете и не краснеете! Ох, чует мое сердце, – притворно вздохнул Игорь, – зажарят вас черти на сковородке, а я пойду паровозом как соучастник. Будем лежать рядом, шкварчать, как шкварки, и исходить дымком...
Наташа неожиданно для себя улыбнулась. Судя по всему, Игоря уже успели изрядно поджарить, загар свой он заработал явно не на курортных пляжах...
Но он и тут перехватил ее мысль:
– Вы и сейчас похожи на шкварочку! Только на весьма закопченную и немного пожеванную. Поэтому я, так и быть, срочно включу воду в ванной, а вы пока подберите, во что переодеться.
Он легко поднялся с кресла и вышел из комнаты. Почти сразу же послышался шум льющейся воды, и низкий мужской голос замурлыкал какую-то знакомую мелодию. Наташа напрягла слух, и сердце ее мгновенно сбилось с ритма и зачастило в груди. Она узнала эту мелодию, эту песню, которая в исполнении Игоря лишь отдаленно напоминала то, что она пела ему в ту счастливую и одновременно горькую ночь...