Исчезнувшая герцогиня, стр. 21

— Да!

Она, конечно, отвечала на все вопросы любимой племянницы, но ее мысли — нескончаемая их вереница — крутились вокруг вчерашнего происшествия.

Они навестили Ролло, жившего в огромной конуре, и Мэри-Роуз накормила его лакомыми кусочками, припасенными за завтраком. Приходить к полюбившемуся ей псу вошло у них в привычку. Вернувшись в свои комнаты, они, как обычно, занялись изучением элементарных наук.

— Я хочу поиграть на пианино, тетя Фиона, — сказала Мэри-Роуз.

— Сейчас очередь арифметики, дорогая моя, — ответила Фиона.

— Но почему? Задачи такие скучные! А таблицы я и так знаю.

Этот спор возникал между ними каждое утро, но сегодня он показался Фионе, как и все остальные привычные явления, необыкновенным.

Принесли записку от мистера Мак Кейта. Ровно в одиннадцать Дональд будет ждать их внизу с двумя пони — для Мэри-Роуз и для мисс Уиндхэм.

В любой другой день, подумала Фиона, она пришла бы в настоящий восторг от представляющейся ей возможности прокатиться на шотландском пони.

Но этим утром у нее было ощущение, что все ее тело обмякло от прикосновения горячих, страстных, властных губ герцога.

Все, о чем она могла думать, так это о его сильных руках, подаривших ей невероятные, сладостные, ни на что не похожие переживания.

Дональд с радостью выслушивал щебетание Мэри-Роуз и охотно отвечал на все вопросы о ее отце, поэтому Фиона спокойно углубилась в свои собственные раздумья.

Когда они приехали к реке, Дональд принялся рассказывать девочке, как правильно забрасывать удочку.

Он оказался талантливым учителем, терпеливым, умеющим доходчиво объяснять. А Мэри-Роуз страстно желала поймать такую же рыбу, как Иан, поэтому слушала его с большим вниманием.

— Посмотри, тетя Фиона! Ты только посмотри, как я забрасываю удочку! — то и дело кричала Мэри-Роуз.

Поймав молодого лосося, она запрыгала от радости.

Эта единственная рыбешка и составила весь улов, но для Мэри-Роуз хватило и этого. Ее счастью не было предела: по дороге домой она не переставала восторгаться своей удачей.

«Интересно, где герцог? — взволнованно думала Фиона, когда они приближались к воротам замка. — На прогулке или в столовой за ленчем?»

Уложив оживленно рассуждающую о завтрашней рыбалке Мэри-Роуз в кровать, Фиона направилась в свою комнату.

Послышался стук в дверь.

На пороге стоял слуга.

— Его светлость желает вас видеть, мисс! Он ждет вас в библиотеке.

Фионе показалось, она лишилась дара речи. Опомнившись через пару мгновений, она пролепетала, не узнавая собственного голоса:

— Пожалуйста… передайте его светлости, что я… что я скоро подойду…

Ей требовалось некоторое время. На то, чтобы собраться с мыслями, чтобы продумать, что говорить ему. Как объяснить, что она не делала ничего такого, в чем он ее подозревал.

Вообще-то… Разве стоит перед ним оправдываться? С какой стати?

Он нанес ей оскорбление, а она собиралась извиняться! Да как ему в голову могли прийти столь гадостные мысли?

— А! — воскликнула Фиона, неожиданно все понимая. Точно так же его отец отнесся когда-то к Роузмэри, даже не видя ее: как к разгульной девке, проститутке!

Как хорошо, что у Фионы были свидетели. Люди, которые могли рассказать герцогу, куда она ходила вчера вечером.

Миссис Мередит зашла к ней рано утром, чтобы сообщить о значительном улучшении состояния Джинни. Позднее Фиона сама поднялась к ней и убедилась, что жар, как она и предполагала, спал.

— Ей гораздо лучше, мисс, — радостно повторяла миссис Мередит. — Эти ваши травы — просто волшебство какое-то! Не зря, наверное, ее милость твердит о колдовстве!

Фиона нахмурилась.

— Надеюсь, леди Мораг просто шутит, миссис Мередит, — как можно спокойнее сказала она. — В травах нет ничего волшебного. Сами подумайте!

— Я все прекрасно понимаю, мисс, — ответила миссис Мередит. — Только не принимайте близко к сердцу болтовню ее милости.

Фиона удивленно уставилась на экономку, а та продолжила:

— Вы слишком красивая для таких занятий, какие возлагаете на свои плечи, мисс. Вам нужно найти хорошего мужа.

Такого, который защищал бы вас от обидчиков, который с кем угодно мог бы вступить за вас в бой!

Фиона рассмеялась.

— Я сама умею за себя постоять, миссис Мередит.

— У мужчин более сильные кулаки, — качая головой, ответила экономка.

Фионе в голову пришла неожиданная мысль. Ей нужен мужчина! Мужчина с сильными кулаками, умеющий побеждать в боях. Мужчина, способный толково объяснить герцогу, что она вовсе не распутница.

— Как он посмел? — спросила Фиона у воцарившейся в комнатах тишины, все еще не решаясь выйти.

Ей хотелось ненавидеть его с той же силой, с какой она ненавидела его всю свою жизнь, но теперь в ее сердце не было ненависти…

Почти не помня себя от волнения, Фиона прошла по длинному коридору и свернула у гостиной.

Библиотека располагалась напротив.

Это помещение поражало любого, кто сюда входил, спокойствием, величием, сдержанной красотой. Вдоль стен здесь тянулись длинные полки, заполненные книгами. Вся обстановка настраивала на серьезный, спокойный лад.

Фиона же, когда перед ней раскрыли дверь, увидела лишь одно: человека, который ждал ее.

Герцог задумчиво стоял у камина у противоположной стены, и Фиона только сейчас поняла, что собиралась с мыслями слишком долго.

Ее сердце бешено заколотилось, а по спине пробежали мурашки, и ей не оставалось ничего другого, как, окинув его беглым взглядом, опустить свои темные ресницы. На фоне белой кожи они выглядели невероятно густыми.

Она чувствовала, что ее охватывает дрожь, и понимала, что это глупо, нелепо, ужасно смешно, но ничего не могла с собой поделать.

«Я должна объяснить ему, вернее, высказать ему все, что думаю», — твердила себе Фиона, приближаясь к герцогу.

Подойдя к нему, она почувствовала, что ее захлестывает смущение.

«Я обязана поклониться, — пронеслось в ее голове. — И начать разговор».

Не успела она вымолвить и слова, даже еще не взглянула на него, как услышала его голос — странно изменившийся, почти неузнаваемый.

— Я хочу извиниться перед вами. Пожалуйста, простите меня.

Глава пятая

Ей почудилось, прошла целая вечность, прежде чем она осмелилась поднять глаза.

Увидев выражение лица герцога, Фиона пришла в полное замешательство.

— Моему поступку нет оправдания, — продолжил он тем же тихим голосом. — Кроме единственного: я просто потерял голову, увидев вас в коридоре. В приступе ревности решил, что вы были с Торкуилом.

— Да как… вы… могли… подумать… обо мне… такое? — растерянно спросила Фиона.

Ей хотелось казаться разгневанной, но она выглядела лишь смущенной и сознавала это.

— Я уже сказал вам, что от ярости лишился рассудка, — повторил герцог.

На протяжении нескольких минут они молча смотрели друг на друга.

«Я совсем не знаю этого человека», — думала Фиона, чувствуя в то же время, что прекрасно понимает состояние герцога. Любые объяснения и извинения были излишни.

— Что нам делать? Скажите, помогите мне. Всю ночь я не мог сомкнуть глаз, — тихо сказал герцог. — Я пытался подавить, изгнать из себя проклятую ревность. Теперь я понимаю, что поступил ужасно, но это не решает проблему.

Фиона, совершенно сбитая с толку, решила вернуться к тому, с чего планировала начать эту беседу. Следовало объяснить ему, куда она ходила вчера вечером и рассеять тем самым остатки сомнений.

— Вам говорили, что вчера… я ходила к больной Джинни? — спросила Фиона.

— Миссис Мередит взахлеб рассказала мне сегодня утром, какие чудеса вы вытворяете при помощи своих трав. Тогда-то я и понял, что поступил как последний дурак, — ответил герцог.

Он взглянул ей в глаза, помолчал и продолжил.

— Хотя… Если бы этого не случилось, я так до сих пор и находился бы в своем аду, в котором живу вот уже много лет. Вчерашний поцелуй был частичкой блаженства, райского блаженства…