Храм любви, стр. 22

Что бы ни сказала его семья, она и только она имела для него значение.

Он отправился на Яву потому, что его просил об этом Джордж Керзон, а также потому, что хотел скрыться от леди Шарлотты. Теперь он уезжал с острова не только выполнив свою миссию, но и обретя там свою любовь и свою душу.

Сарида пробудила его разум и открыла для него новые горизонты, о которых он не подозревал раньше.

Храм, где он увидел собственное изображение на стене, изменил все его представления о том, что есть после Жизни и о Верховной Власти, управляющей всеми человеческими существами. Он знал, что теперь его отношение к жизни станет иным. Ему нужно столько узнать, столько понять, столько достичь, как никогда прежде.

Для этого ему необходима Сарида, и завтра она будет принадлежать ему.

И опять он говорил духам, окружавшим его, и тому, что он ощущал в своей душе, в своем разуме, в своем сердце:

– Благодарю вас… благодарю вас…

Глава 7

Когда Хаджи постучал рано утром в дверь, герцог не сразу вспомнил, что сегодня день его свадьбы, Накануне вечером он говорил с султаном, и тот повторял ему снова и снова, как благодарен за то, что вор, похитивший Будду, теперь мертв. Он был совершенно уверен, что сообщники не вернутся.

– Может быть, теперь, когда вся страна охраняет Боробудур, – сказал его высочество, – голландцы будут обращать больше внимания на наши просьбы о том, чтобы уже найденные храмы не разворовывались.

– Я думаю, что благодаря поддержке вице-короля весь мир за пределами Явы тоже призовет голландцев к порядку и напомнит им об ответственности, – добавил герцог.

Он выходил от султана с сознанием, что оказал стране такую услугу, которая никогда не забудется. Султан был счастлив предоставить экипаж и лошадей, чтобы доставить его и Сариду к берегу моря.

Герцог заснул, думая о своей невесте и повторяя, что он счастливейший человек в мире. Конечно, у него хватало Ума понимать, что впереди их ожидают многие трудности, особенно со стороны его родственников в Англии. Однако он был уверен, что если потеряет Сариду, если она не станет его женой, то он не сможет оправиться от удара всю свою жизнь.

– Я люблю ее, – говорил он звездам, засыпая, – и знаю, что она любит меня.

Доусон упаковал багаж и ждал в экипаже у ворот дворца. Никто не провожал герцога. Он не хотел возбуждать ничьего любопытства и не хотел, чтобы свита узнала о его внезапном отъезде.

Экипажем управлял возница-яванец, и Доусон сидел рядом с ним. Герцогу очень понравился экипаж, запряженный двумя резвыми породистыми лошадьми.

Можно было не сомневаться, что они повезут его гораздо быстрее, чем рикша на пути в Джокьякарту.

Он уже объяснил Доусону, что тому делать. Экипаж нужно было остановить на некотором расстоянии от дома, почти напротив того места, где он бросил в воду тело вора.

Ночью лил сильный дождь, и герцог с удовлетворением увидел, что вода поднялась еще выше, чем накануне.

Выйдя из экипажа, он миновал короткое расстояние, отделявшее его от дома. Последние, звезды таяли в утреннем небе, и на востоке занимался рассвет. В нем наступило то странное успокоение, какое всегда приходит на рассвете в предчувствии наступления драмы разворачивающегося дня.

Герцог знал, что ему несет этот день. Его охватило волнение при мысли, что через несколько секунд он вновь увидит Сариду.

Она ожидала его в доме. Войдя в открытую дверь, герцог увидел, что в первый раз она надела европейское платье – до этого она всегда ходила в саронге. Простое белое платье, идеально сидевшее на ее фигуре, делало ее еще больше похожей на рельефное изображение в храме. Короткая вуаль на ее великолепных волосах была приколота букетиком белых цветов, собранных в саду.

Она была так прелестна, что какое-то время герцог мог только стоять и не отрываясь смотреть на нее. Ему казалось, что она не может быть настоящей, но только одним из тех духов, которые – они оба это чувствовали – витают где-то рядом с ней.

Глаза их встретились, и он понял, что они уже совсем близки друг другу, что они – уже часть друг друга, и никакая из ожидающих их церемоний не сможет сделать их ближе.

Еле слышным голосом Сарида сказала:

– Вы… пришли!

– Я пришел, чтобы сделать вас своей женой, моя любовь, – ответил герцог.

Он подошел к ней ближе, и когда она протянула ему руки, он взял их и поднес к своим губам.

– Я люблю вас, – сказал он. – И позже я смогу вам сказать, как я вас люблю.

Она нежно улыбнулась ему и сказала тихо:

– Священник ожидает.

Герцог взял ее за руку, они прошли через сад и вышли в лес. К тому времени, когда они достигли деревьев, солнце показалось над горизонтом. Увидев золото лучей, пробивавшихся сквозь ветви деревьев, герцог подумал, что это символ их счастья.

Лианы перед входом в храм были раздвинуты в стороны, и когда они поднялись по камням, которые были раньше ступенями, им уже не пришлось пролезать внутрь на коленях.

Они остановились на мгновение на свету и затем зашли в храм.

Герцог увидел, что то место, где сидел Будда, заполнено свечами. Свечи стояли также по обе стороны бодхисаттв. Весь зал был наполнен мерцающим светом и благовониями от курящихся палочек.

Затем он увидел священника на коленях перед маленьким столиком. Он знал, что это алтарь. На священнике был темно-зеленый саронг и белое баджу, или накидка, свойственная его сану. На столе перед ним стояли медный колокольчик, святая вода в чаше и цветы. Герцог понял, что он и Сарида должны встать на колени и присесть на пятки на восточных коврах, принесенных из дома. Когда они это сделали, Хаджи, стоявший в стороне, протянул герцогу какой-то тропический плод, положенный на лист. Тот понял, что должен передать его священнику.

Дотронувшись до колокольчика, священник сделал посвящение и начал молча молиться, отрывая по кусочку от пальмового листа и орошая его каплями святой воды. Он молился, закрыв глаза и делая над плодом ритмические движения рукой по направлению к невесте и жениху.

И в этот момент, когда Сарида молилась о том, чтобы принести герцогу счастье, он понял, что в храме присутствуют духи, которые смотрят на них и благословляют их. Он ощутил их так явственно, что почти мог их видеть, и, казалось, весь храм ожил. Наконец священник встал и, взяв чашу со святой водой, окропил голову Сариды и герцога. Он дал Сариде квадратик пальмового листа, а герцогу крис с рукояткой, украшенной драгоценными камнями, и тот пронзил лист крисом, догадываясь, что это имеет сакральное значение.

Потом священник вручил невесте и жениху яйца, символизирующие плодородие,

Переходя от одного к другому, священник звонил в свой медный колокольчик, и, вздымая руки к богам, призывал их благословение.

Сарида посмотрела на герцога, и по выражению ее глаз он понял, что она молилась о том, чтобы подарить ему сыновей таких же сильных, прекрасных и способных защитить, как и он сам.

Когда он догадался, о чем она молится, у нее порозовели щеки и дрогнули ресницы, настолько она была робка и застенчива. И тогда он осознал, сколь она чиста духом и телом, и это было то, чего он всегда желал от своей будущей жены. Она была совершенно невинна. И он дал зарок охранять ее от всего злого, жестокого и безобразного, чтобы духовная связь между ними никогда не была замутнена или прервана.

Пока все эти мысли теснились в его голове, любовь разгоралась в нем, как пламя. Казалось, его чувства смешивались со светом свечей, и духи направляли их по верному пути к сиянию небес.

Этот экстаз немыслимо было выразить словами, но герцог понимал, что он исходит от божественного начала. Он знал, что Сарида испытывает те же чувства – лицо ее было преображено воодушевлением, исходившим от всего святого, что вмещало ее сердце. Наконец они оба поднялись на ноги, и священник, за которым шел Хаджи, вышел из храма. Герцог посмотрел на Сариду и сказал очень нежно:

– Теперь вы моя жена.