Ген человечности - 3, стр. 36

Тот же день

Флорида, USAF Hurlbert-field

Борт ударного самолета АС-27

— Кто-нибудь скажет, что мы съехали с катушек?

— Мы съехали с катушек. Легче?

— Нет.

Несколько мужчин в светло-зеленых комбинезонах ВВС США мрачно смотрели на стоящий в самом начале взлетной полосы АС-27.

— У нас нет нормальных изображений. У нас нет представления о том, что является целью, а что нет. Ни у одного из нас нет нормального опыта работы на этой машине, если не считать тридцатиминутного облета. Черт, у меня на руках нет нормального плана полета, все что у нас есть — это дикая территория перед нами и самолет!

Пилот, капитан Тимоти Вомбл, говорил истинную правду. И все это понимали. Приоритетом боевой работы ВВС является безопасность. Если тебе предстоял боевой вылет — сначала ты изучал изображения — спутниковые снимки данной местности, потом остальные разведданные, потом составлял и утверждал план полета, потом готовил вместе с техниками самолет к вылету — и только потом летел. Ни один опытный боевой комэск не позволил бы своим летчикам просто вылететь куда то наобум, без подготовки. Тем более — вылететь наобум на незнакомом самолете. Летчик, перед тем как летать на каком-то типе самолета проходил переподготовку на него, запись об освоении того или иного типа летательного аппарата вписывалась в личное дело, за каждый новый освоенный тип ЛА полагалась прибавка к жалованию. Здесь же — самолет был новым и необычным, все что был за плечами у Вомбла — тридцать минут полета на нем. Да, он заметил, что самолет нарочно сделан так, чтобы на нем уверенно себя чувствовал любой пилот, подготовленный на С-130 модификаций H и J, итальянцы и Локхид Мартин, оригинальный производитель С130 позаботились об этом. Но для штурмовой операции этого недостаточно. Как например поведет себя самолет при сваливании на крыло — а это типичный маневр для тяжелых штурмовиков — и каков предельный угол в таком случае? Как будет вести себя самолет на предельно малых? Как он будет вести себя, если по нему запустят Стрелу, и как он будет садиться если будет поврежден? Если на С130 четыре двигателя и на трех он сядет без проблем — то как себя поведет двадцать седьмой при поврежденном моторе?

— Все сказал? — подполковник Холак понимал что пилот прав, но все равно надо было лететь.

— Черт, может, дождемся пока Спуки встанет на крыло? Сколько там еще?

— Как минимум два дня — сказал один из бортстрелков, техник-сержант Джим Джошуа — там проблемы с персоналом. Раньше движки на С130 перекидывали за рабочий день, даже меньше. Черт бы все побрал.

— И у нас нет полного экипажа на Спуки — заметил Холак — оператор наводчик у нас один и это я. Если бортстрелков можно подготовить достаточно быстро, всего лишь объяснить куда вставлять обоймы и на какие кнопки нажимать — то оператора надо готовить как минимум год. Черт, мы на Стингер [24] еле наскребли…

— А как мы будем летать? Как мы обнаружим цель.

— Если увидим что в лесу кто-то прячется — это и есть цель.

— Да? А если мы так наткнемся на Джо Сикс-Пака, котором посчастливилось сбежать от кошмара, и который прячется в лесу ожидая пока все это закончится?

— Черт, Тим я знаю что от полетов за скорости превышающей скорость звука портится характер и наступает импотенция — но не капай на мозги сейчас! Если есть сказать что-то дельное — выкладывай. Если нет — будь любезен, заткнись!

— Да я как лучше хотел…

— И как всегда получил. Предлагаю — обследует вот эту местность. Побережье от Семинола и дальше, мне кажется что их надо искать где-то у Лагранж или даже в заповеднике. [25] Лично я бы спрятался там. Есть два пути даже нет — четыре. По дорогам по обе стороны побережья, по заливу Чоктохатчи- и по Мексиканскому заливу. При этом — я уверен, что водным путем они пользуются даже чаще чем сухопутным. Психи в воду не лезут, они не могут плавать. Летаем пока не кончится топливо, потом возвращаемся, заправляемся и снова за взлет.

— Как летаем? — спросил Вомбл.

— Я бы летал восьмерками, над побережьем. Надо захватить обе стороны от города, отсюда и примерно… до сюда. Такой план полета тебя устроит?

— За неимением лучшего…

Самолет и в самом деле был похож на АС-130 — Холак летал на АС-130 и мог об этом рассуждать со знанием дела. Он был небольшим — но и вооружения на нем было значительно меньше, и экипаж был меньше. Техников стрелков было только двое, один работал на Бофорсе, другой отвечал за GAU-8 и GAU-2A Миниган. Из них определенные сложности были только с Бофорсом — устаревшее зенитное орудие, разработанное еще до второй мировой войны, оно заряжалось обоймой на четыре выстрела, вставлявшейся в зарядный механизм пушки сверху. Остальные системы огня — GAU-8, идеально подходящий для борьбы с транспортом противника и с самим противником, засевшим в помещениях, и GAU2A, чьей миссией было уничтожение противника на открытой местности, питались из больших коробов и могли вести без перезарядки достаточно долгий по времени огонь. Холак участвовал в модернизации АС-130 по итогам Вьетнама и высказывался за то, чтобы на АС-130 все же было более легкое оружие. В стандартной версии самой легкой была многоствольная пушка калибра 25 миллиметров, которую прозвали «усмирителем толпы». Но для работы именно по толпе это было слишком мощное оружие и со слишком малым для его скорострельности боезапасом. А вот трехствольный GAU-8 для этой работы был в самый раз.

Как и на обычном Спуки, на Стингер грузились через откинутую заднюю аппарель. В Спуки нормально грузиться на борт и грузить боеприпасы мешало стопятимиллметровое орудие, расположенное у самого носа самолета. Здесь же с этим было проще — самолет по ширине фюзеляжа был ненамного меньше С130, а зарядное устройство Бофорса было куда меньше по размерам. Поэтому, с токи зрения удобства для экипажа самолет был даже лучше своего старого большого и тяжелого предшественника.

Загрузили боезапас с подъехавшего грузовика — на облет отправлялись без него. Перед тем, как грузить боезапас — взяли по несколько снарядов из партии и отстреляли их на примитивной, самолетной стреляющей установке, больше похожей на самопал уголовников. Нужно было убедиться, что некто, обладающий изощренным умом и умелыми руками не оставил большой сюрприз для тех, кто придет сюда — не подложил в снаряды вместо пороха взрывчатку. Сложно даже представить что будет, если во время полета в механизме того же Бофорса взорвется сорокамиллиметровый снаряд. Еще снаряды осмотрели визуально на предмет того, что из кто-то переснаряжал и оставил следы. Ничего такого обнаружено не было.

Пока техники заканчивали погрузку, подполковник Холак прошел на свое рабочее место — оно находилось сразу за пилотской кабиной, и к нему вел длинный и узкий коридор, обшитый мягким, негорючим материалом. Это было сделано потому, что самолет может резко маневрировать и если не будет такой обивки кто-нибудь из членов экипажа запросто получит травму.

В отличие от Спуки, где операторов центра управления боевым применением было два: один заведовал приборами и экраном визуального обнаружения цели, второй — приборного обнаружения — на Стингере один оператор заведовал всем. Перед ним было четыре экрана — но как понял Холак, автоматизация рабочего места здесь была куда выше. Еще перед ним была стандартная клавиатура, только вделанная в приборную панель и несколько датчиков с переключателями. Выше была целая россыпь контрольных ламп.

Холак сел на место оператора управления огнем, на секунду закрыл глаза, вспоминая. Он работал в Панаме, обеспечивал операцию Правое дело против диктатора и наркоторговца Норьеги — и тогда все пошло не совсем так, как хотелось бы командованию и репортерам, еще до высадки передовых подразделений высадившихся в Панаме. По крайней мере они не были тогда на Херлберт-Филд и не видели как плюхнулся за брюхо один из Спуки, с двумя отказавшими двигателями из четырех и с истерзанными зенитными снарядами внутренностями. Их поймали уже на отходе, почти у самой береговой черты — пилот даже не понял в первые секунды, что произошло. Но потом самолет затрясло, р приборная панель вспыхнула разноцветьем красных контрольных ламп — и он едва дотянул машину до полосы. Американцы стали не такими как к примеру во времена второй мировой войны, они не хотели знать, что в хороших парней не только стреляют, но попадают и попадают насмерть — поэтому самолет восстановили, хотя проще было списать и закупить другой. Само происшествие с одним из Спуки засекретили.