Дар богов, стр. 20

Голос его звучал сухо и, как всегда, отчасти презрительно, но Алиса, идя рядом с ним к сверкающему огнями дому, чувствовала, что сердце ее поет.

Глава 5

Громкий стук в дверь эхом пронзил весь дом, и Пенелопа с улыбкой взглянула на Алису.

– Неужели опять цветы!

Их и так уже некуда было ставить – поклонники завалили дом на Ислингтон-стрит букетами цветов и приглашениями на званые вечера. Слуги уже стали ворчать, что приходится то и дело открывать дверь, и даже леди Ледбери была ошеломлена ажиотажем, поднятым вокруг ее племянниц.

Мало того, наиболее гостеприимные хозяйки вместе с Алисой и Пенелопой стали приглашать в гости и их тетку. Леди Ледбери долго упиралась, но в конце концов Алиса уговорила ее принять пару приглашений на ассамблеи и званые вечера.

И в леди Ледбери впервые проснулось что-то женское.

– Да как же я поеду! Мне и надеть-то нечего! – восклицала она.

Алиса убедила ее купить новое платье и шляпку синего, а не черного цвета. А когда парикмахер, который приходил к ним чуть ли не ежедневно, сделал прическу и леди Ледбери, она показалась сестрам даже привлекательной.

– И что ты носишься с этой старухой? – спросила Пенелопа, когда они с Алисой остались одни.

– Мне ее жалко.

– Она вполне довольна своими миссионерами.

– А мне кажется, она занимается благотворительностью только потому, что ей больше нечем заняться, – сказала Алиса. Пенелопа удивленно на нее поглядела, а Алиса продолжала: – Неужели ты не видишь, как пуста ее жизнь? У нее никого нет, только эти нудные миссионеры, которые только и знают, что талдычить о несчастных негритятах, которые любят ходить голыми и которых почему-то непременно нужно одеть. Да еще викарий, которому вечно не хватает денег на его церковь.

Пенелопа пылко чмокнула сестру в щеку.

– Какая же ты хорошая! Для любого найдешь доброе слово. Счастлив тот, за кого ты выйдешь замуж.

Сама Пенелопа уже получила одно предложение руки и сердца, но, разумеется, и не подумала его принять – тем более что молодой человек, сделавший его, не отличался большим умом.

И в то же время сам по себе этот факт обнадеживал: значит, найдутся и другие желающие взять ее в жены.

Сестры сбежали по лестнице в гостиную. Так и есть: старая горничная принимала от посыльного корзину, полную орхидей, и длинную коробку с цветами.

– Опять цветы, Марта? – крикнула Пенелопа.

– Как видите, мисс, – проворчала горничная. – Надеюсь, больше не будет. Стара я уже бегать вверх-вниз по лестнице!

Подтолкнув корзину к ногам Пенелопы, старуха тяжело зашаркала прочь – видно, ноги у нее и в самом деле болели от бесконечной беготни.

– Может быть, попросить тетю Генриетту нанять какого-нибудь молодого лакея на то время, пока мы здесь, – предложила Алиса.

Пенелопа ничего не ответила; она повертела в руках карточку, которая была приколота к корзине, и, заметив на ней герб, торжествующе воскликнула:

– Это от твоего герцога!

– Он вовсе не мой! – нахмурилась Алиса.

– Твой-твой! – хихикнула Пенелопа. – И судя по размеру корзины, он скоро попросит тебя стать герцогиней.

Алиса взяла у нее из рук карточку и прочитала:

В благодарность за два незабываемых танца.

Эксминстер.

Алиса была несказанно удивлена, узнав, что джентльмен, который донимал ее разговорами о лошадях, не кто иной, как герцог Эксминстер. Дотошная Пенелопа тут же выяснила, что его скаковые лошади считаются лучшими в Англии, уступая лишь лошадям графа Кесвика.

С того памятного первого вечера герцог не оставлял Алису в покое и с каждым разом становился настойчивее. Накануне Алиса нарочно оставила для него всего два танца и, проявив чудеса дипломатии, сумела уклониться от интимного объяснения, которое герцог готов был ей навязать.

Трудно было объяснить Пенелопе, почему она так боится, что герцог сделает ей предложение, – а то, что цель его именно такова, Алиса давно поняла.

Она не могла и помыслить выйти замуж за человека, который намного ее старше; говорить с Пенелопой о своих чувствах к герцогу ей не хотелось, и Алиса, отложив карточку в сторону, поспешно спросила:

– А что за цветы прислали тебе, дорогая?

Пенелопа уже держала в руках длинную цветочную коробку. Она открыла ее, и внутри оказалась одна-единственная розовая роза.

– Весьма необычно! – воскликнула Алиса. – От кого это?

Сестра вынула из коробки карточку, и Алиса прочитала:

От розы – к розе.

Алиса весело рассмеялась:

– Никуда тебе от этого не деться, дорогая! Тем более что в розовом платье ты действительно на нее похожа.

– Это сравнение мне уже до смерти надоело! – резко бросила Пенелопа. – Этот майор Кумби только и знает, что меня дразнить!

– Но это же комплимент, – возразила Алиса.

– Как раз этого мне от него не нужно! – воскликнула Пенелопа и, взяв орхидеи, добавила: – Вот это гораздо лучше. А знаешь, дорогая, меня только что посетила замечательная мысль: мы пойдем дальше, чем сестры Ганнинг!

– Каким образом?

– Обе станем герцогинями.

Широко раскрыв глаза, Алиса уставилась на сестру.

– Ты хочешь сказать, что собираешься выйти замуж за того герцога, с которым танцевала вчера на балу?

– Еще бы! – ответила Пенелопа. – Уверяю тебя, он страстно этого хочет. – Она хихикнула, увидев выражение лица Алисы, и продолжала: – Мы выйдем замуж за герцогов и попадем в учебники истории.

Алиса промолчала.

Герцог Хоксхед, за которого, оказывается, Пенелопа собралась замуж, произвел на нее крайне неблагоприятное впечатление.

Это был краснолицый мужчина отталкивающей наружности. Кроме того, Алисе не понравилось, какон смотрит на Пенелопу – похотливо и дерзко.

При этом одевался он неопрятно, а к концу вечера раскраснелся еще больше и стал говорить слишком громко, из чего Алиса сделала вывод, что он к тому же и пьяница.

Впрочем, она не стала ничего говорить сестре: ей не хотелось ее расстраивать. Но вовсе не высказать своего мнения Алиса тоже не могла.

– Ты пользуешься таким успехом, дорогая, – заметила она как бы между прочим, – что найдутся и другие желающие взять тебя замуж, так что спешить не стоит. Тетя Генриетта нас пока не выгоняет. Более того, мне кажется, ей самой нравится ездить с нами на балы и вечера.

– Ни капельки не сомневаюсь, – согласилась Пенелопа. – Да, я забыла тебе сказать.

Вчера вечером пришло письмо от миссис Лалуорт. Ей нужен еще крем: у нее уже накопилось двести пустых баночек.

– Двести? – ахнула Алиса. – Великолепно! Значит, можно позволить себе купить еще по одному платью.

– Не по одному, а гораздо больше, – поправила Пенелопа. – Не могу больше видеть себя в розовом! Да и мое вечернее платье порядком поиз – m носилось!

Пенелопа, как всегда, была права. Им уже не раз приходилось подновлять платья, прибегая при этом к сверхчеловеческой изобретательности, но Алиса хорошо понимала, что искушенных великосветских дам не обмануть, они прекрасно видят, что сестры раз за разом появляются на балах в одних и тех же вечерних туалетах.

Алиса хотела прикинуть, сколько денег они получат за двести баночек крема, но запуталась в расчетах. В любом случае надо было сначала погасить кредит у миссис Лалуорт, а уж потом заниматься покупкой нарядов.

Но Пенелопа, по-видимому, придерживалась другого мнения.

– Ради Бога, Алиса! – воскликнула она. – Давай наслаждаться жизнью, пока есть возможность. Если в самом ближайшем будущем мы с тобой выйдем замуж за богатых людей, то зачем отказывать себе в самом необходимом? Чтобы потешить твое дурацкое самолюбие?

– Я ведь еще не дала согласия герцогу, – возразила Алиса. – Впрочем, он пока… и не делал мне предложения.

– Так сделает, и ты его примешь!

– Этого я еще не решила, – тихо проговорила Алиса.

– Да ты что, спятила? – воскликнула Пенелопа. – Хочешь вернуться в деревню и развлекаться переписыванием отцовских трудов?