Сказки для тебя, стр. 23

И Орёл воспарил к холодным вершинам и попросил волшебный Цветок опуститься на землю.

Так головастик с помощью Орла и Цветка превратился в лягушку.

По этому поводу в Лесу был устроен выдающийся праздник, что вовсе не удивило жителей Леса. Потому что праздники в Прекрасном Лесу устраивались очень часто, и все, разумеется, были выдающимися.

Скажем, почувствовал Медведь, что день наступил необыкновенный, и восклицает: «Я чувствую – сегодня мой день рождения!» И весь Лес по этому поводу радуется и веселится.

Почувствуют, например, Олени, что именно сегодня им очень хочется побегать, и объявляют: «Сегодня в нашем Лесу – Олимпийские игры!»

Захотелось Утконосу…

А как ты думаешь, читатель, чего может захотеть Утконос?

И вообще, как ты думаешь, читатель? Быстро, медленно? А самое главное: нравится ли тебе это занятие – думать?

Мне кажется, самая пора настала будить тебе свою фантазию. Позёвывая, просыпается она в тебе, и я прошу тебя придумать дальше самому: какой же была жизнь в Прекрасном Лесу? Какие замечательные истории там происходили? Какие звери жили там?..

Пофантазируй! Это ведь замечательное занятие. Нередко и так бывает: начнёшь про чужую жизнь придумывать – глядишь, и про свою что-нибудь поймёшь…

Глава двенадцатая,

в которой Жираф Необыкновенный и маленький Пип просят о помощи

– Ну, когда же про Одувана будет? – не выдержал Оселок.

Да, как это ни печально, пора нам рассказать про Одувана. Если б ты знал, – как не хочется мне этого делать, но придётся. Иначе невозможно будет рассказывать и про дальнейшие события.

– Одуван где же? – снова спросил Оселок.

Мотороллерчик посмотрел на него многозначительно. Во взгляде этом без труда можно было прочесть следующее: «Вежливые Оселки не перебивают Необыкновенных Жирафов, у которых вон какая длинная шея, а Одуван, может быть, в самом низу. Нужно терпеливо ждать, пока он появится».

– Ну, давай, про Одувана, – вздохнул Пип.

И действительно, ни мне, ни Жирафу больше нельзя откладывать рассказ об этом чудовище.

…Одуван появился в Прекрасном Лесу внезапно и вдруг. Во время одного из выдающихся праздников.

На главной поляне все кружились в хороводе: цветы держались за львов, жуки – за крокодилов, а Жираф катал маленькую Божью коровку и очень боялся, что она может упасть.

И вдруг в самый центр хоровода выехало непонятное создание и сказало: «Я – Одуван! Я – буду самым главным!»

Все решили, что начинается новая игра – игра в Одувана.

– Ошиблись вы? – спросил Оселок.

– Ошиблись мы, – подтвердил Жираф. – Жестоко ошиблись. Одуван не играл. Он всерьёз решил стать Хозяином Леса.

Одуван ездил по Лесу и говорил: «Я – Одуван! Я буду самым главным!»

И все соглашались с ним, ведь жители Прекрасного Леса не умели спорить.

Скоро все привыкли, что Одуван – самый главный и покорно исполняли его приказы. А Одуван сначала отменил в Лесу праздники, потом запретил разговаривать просто так, без дела, и вообще…

Огромная слеза засверкала в глазу Жирафа, Пип быстренько вытер её, но на смену первой слезе выкатилась вторая.

Жираф тяжко вздохнул и продолжил свой грустный рассказ:

– Однажды я встретил Одувана, который, как всегда, ездил на своем непонятном домике, и спросил: «Хотите, я прочитаю вам стихи? Только что написал».

Не дожидаясь ответа – я ведь привык, что в Прекрасном Лесу все очень любят стихи – я прочёл:

– Отличные стихи! – воскликнул Оселок.

– И мне понравилось, – согласился Мотороллерчик.

На мордочке Жирафа вспыхнула улыбка и тут же погасла, превратившись в обиженную гримасу.

– Одуван сказал, что стихи плохие, что в них нет мысли, что одновременно с солнцем звёзд не бывает, и что небо не светит, а звёзды не греют.

– Наверное, он очень скучный, этот ваш Одуван, – подумал Оселок вслух.

– И вот этот скучный, ничего не понимающий в поэзии Одуван, совершенно испортил жизнь в Прекрасном Лесу, – Жираф возмущённо выгнул шею.

– А самое главное, – пискнул Пип, – что Одуван запретил говорить волшебное слово.

– А разве есть такое? – удивились друзья.

– Что ж за жизнь без волшебного слова! – в свою очередь удивился Жираф. (А Пип даже подпрыгнул от возмущения и чуть не свалился). – Должно же быть слово, которое произнесёшь, – и сразу хочется смеяться?

– Это слово – смех? – предположил Мотороллерчик.

– Радость! – воскликнул Оселок.

– Нет, – улыбнулся Жираф. – В сущности, это очень серьёзное слово, но стоит его произнести, и сразу становится весело.

Он хитро посмотрел на друзей и сказал:

– Путь.

И все вместе стали кричать: «Путь! Путь!» (Ты, кстати, тоже можешь повторить раз-другой такое простое слово «Путь». И тебе захочется улыбнуться).

– Есть один путь, – важно сказал Пип. – Есть два пути. Но самое замечательное: это три пути. Потому что стоит кому-нибудь сказать: «Ты не трипути!». И он наверняка улыбнётся.

– А Одувана вы просили не трипутить? – поинтересовался Мотороллерчик.

– Одувана нельзя ни о чём просить. Он же – Одуван! Мы не знаем совсем, что делать, и вот все звери, собравшись на поляне, решили просить Город о помощи.

– Прекрасному Лесу нужна помощь! – закричали друзья и запели песню:

– А вы уверены, что с Одуваном надо бороться именно таким способом? – поинтересовался любопытный Пип.

– Нет, – ответил Мотороллерчик. – Но эта песня вселяет в нас уверенность.

– Мы едем побеждать Одувана сейчас и немедленно! – воскликнул Оселок.

– А вы не боитесь? – удивился Жираф. – Всё-таки это Одуван, а вы такие маленькие…

Честно ответить на этот вопрос друзья не могли. Но надо ли долго рассуждать, если рядом кто-то просит о помощи и даже – о спасении?

И потом: Одуван – совершенно один, а их – вон сколько: Мотороллерчик, Оселок, Жираф Необыкновенный, Пип, да ещё весь Прекрасный Лес, да ещё – Город.

А насчёт того, кто большой, а кто маленький – погодите ещё, разберёмся.

– Поехали! – сказал Мотороллерчик.

Глава тринадцатая,

в которой чувствуется приближение Одувана

Оселок и Мотороллерчик ехали следом за ногами Жирафа и вдруг почувствовали, что на них набросилось множество запахов. Запахи – нежные и наглые, приятные и резкие, медлительные, проникающие неспешно, и врывающиеся мгновенно…

Наверное, все машины Города вместе взятые не чувствовали столько запахов и не видели столько света, сколько почувствовали и увидели за одну только секунду Оселок и Мотороллерчик.

Им стало необычно.

– Кто это, ой?! – Оселок резко затормозил.

Перед ним стоял Гриб-Боровик.

– Разрешите представиться. – Гриб снял шляпку, – Гриб-Боровик. Специализируюсь в сельском хозяйстве по боровам. Профессор Лесной Академии, – он вздохнул. – Бывший профессор.

– Чему… по… Почему… по?.. – попытался спросить Оселок.

– Одуван… – только и сказал бывший специалист по сельскому хозяйству.

Оселок поднял фары и посмотрел на солнце. Там, над Прекрасным Лесом, лучи солнца были яркие и жёлтые, они пробивались сквозь листву, зеленели и радугой застывали в паутинке.

– Паутинка – это застывшая радуга, – задумчиво сказал Оселок. И сам удивился, что совершенно ничего не перепутал в этой фразе.

– Вы – поэт? – услышал он голос откуда-то снизу.

Приглядевшись, Оселок увидел небольшого Жучка, который тащил на себе громадную ветку. Ветка была в несколько раз больше Жучка, и всё время цеплялась за землю, как неподнятый якорь.