Греховная связь, стр. 6

– По-моему, он так и думал. Во всяком случае, сначала.

– Но ты объяснила, что это не так? И как он это воспринял?

– Он был удивлен, но как только узнал, что я не замужем, он сразу же отвел меня к миссис Гантер и настаивал, чтобы мы уехали.

София недоверчиво покачала головой.

– Тебе очень повезло, что ты встретила именно такого джентльмена, Клара, кем бы он ни оказался.

– Да, именно это он и сказал.

Сестры некоторое время постояли молча, прислушиваясь к оркестру, игравшему менуэт. Наконец сердце Клары забилось ровнее.

– Мне казалось, будто все происходит во сне, – сказала она. – А что такое эти Баты посвященных?

София оглянулась, чтобы убедиться, что их никто не слышит, и прошептала Кларе на ухо:

– Общество посвященных – это тайный клуб для избранных, о котором не принято говорить с посторонними, поэтому я так тихо и говорю. Они устраивают балы, на которых гости могут уединяться в темных уголках или спальнях, находящихся в этом доме. «ТЗЖ» означает «только для замужних женщин», и там позволено нарушать все правила этикета при сохранении анонимности и равноправия полов, но самое главное – это делается ради удовольствия.

Клара с изумлением смотрела на сестру:

– Мужья и жены бывают там вместе?

– Некоторые, но я подозреваю, что большинство посещающих оставляют свою половину в неведении.

– Это ужасно. Ты хочешь сказать, что все и каждый, кого я там видела, обманывают своих мужей или жен?

– Не все. Как я уже сказала, некоторые супружеские пары приходят вместе и многие холостые мужчины.

– Но откуда ты это знаешь, София?

София покраснела и пошла вдоль стены зала. На ходу она шепнула Кларе, которая шла рядом с ней:

– Джеймс, когда был моложе, входил в это общество.

– Джеймс? Твой муж Джеймс?

София кивнула:

– Да, и… ну… мы вместе побывали на нескольких балах, когда только что поженились.

– Вы были там? А я думала, что была единственной, кто совершал что-то неприличное.

София снова оглянулась.

– Конечно, мы весь вечер были вместе, и должна признаться, это было греховное развлечение. Мы танцевали сколько хотели, пили шампанское и ускользали в темные альковы, когда нам хотелось побыть наедине.

– София, я удивлена. Ты всегда была такой рассудительной.

– Нет ничего плохого в том, чтобы получать наслаждение с собственным мужем, – ответила София, хитро улыбаясь, – как и в том, чтобы доставлять наслаждение ему. Это укрепляет брак, делая его более интересным и волнующим, а счастливый брак – это дар для всех, включая и их детей.

Клара тихо рассмеялась. София наклонилась к ней:

– Ты можешь найти в занятиях любовью все, чего только пожелаешь, Клара, но мне не следует говорить с тобой об этом. Если бы меня сейчас услышала мама, она бы отказалась от меня. – София остановилась и кивнула какой-то даме, сидевшей напротив. – Все дело в том, что тебе не следовало появляться на том балу.

– Я прекрасно это понимаю, София, но ничего уже не изменишь. Ты должна помочь мне выбраться из этой ситуации как можно незаметнее. Меньше всего мне хочется оказаться в центре скандала. Я была уже раз недалеко от этого и избежала его. Сомневаюсь, что мне так повезет в следующий раз.

София кивнула и повела Клару дальше.

– Ты никому не говорила, кто ты? Ты не снимала маски?

– Нет.

– Нам повезло, что большинство людей, посетивших Бал посвященных, в тот же вечер обычно больше никуда не ездят, опасаясь быть замеченными и узнанными. Мы должны молить Бога, что сегодня все поступят так же благоразумно.

– А есть опасность, что они приедут?

– Есть, конечно. Некоторые просто не думают об этом. В любом случае нам не помешает сжечь это платье, и больше не носи этот бриллиантовый кулон. А этот гребень в волосах – выброси его.

Кларе стало трудно дышать, лоб ее покрылся испариной.

– Я должна сейчас же уехать. – Она с беспокойством оглядела зал.

– Ты не можешь сейчас уехать. Ты еще должна танцевать с принцем. – София начала расправлять отделку на платье Клары. – Он сам наполовину немец, и у него нет предрассудков по отношению к иностранцам, и, к счастью для нас, он интересуется хорошенькими женщинами. А ты, моя дорогая сестра, одна из самых хорошеньких. – Она улыбнулась, но Клара слишком хорошо знала свою сестру, чтобы не заметить беспокойство в ее глазах.

– А теперь ты должна забыть о том, что случилось в этот вечер, – продолжала София, – и постарайся, чтобы твои щеки порозовели. Я уже говорила о тебе с принцем, и он попросил для себя танец, поэтому ты не можешь уехать, оскорбив этим особу королевской крови.

Клара кивнула:

– Я постараюсь.

– Хорошо. Тогда найдем Джеймса. Пора начаться твоему сезону в Лондоне. На этот раз мы начнем его как полагается. Потом мы отвезем тебя домой.

Глава 3

«Дорогая Адель, я скучаю по тебе, дорогая сестра, и беру обратно слова, которые написала раньше о том, что джентльмены в Лондоне скучны, как Никкербоккеры. Как раз на днях я встретила интереснейшего мужчину. Не скажу тебе, как я его встретила, а только скажу, что он очень привлекателен…

Клара».

– Это становится настоящим нашествием. – Куинтина Вулф, маркиза Родон, отбросила «Морнинг пост» на стол, за которым завтракала, и взяла свою чашку с золотым ободком.

– Ты это уже читал, Сегер? – спросила она своего пасынка. – Еще одна богатая американская невеста вчера беспрепятственно явилась в бальный зал, танцевала с принцем Уэльским и благодаря этому попала в газеты. Я тебя спрашиваю, куда катится мир?

Сегер Вулф, маркиз Родон, не читал в газетах страницы, посвященные событиям в высшем обществе. Он никогда не только не читал светскую хронику, но и не желал читать, но когда в это утро его мачеха заговорила о светских новостях, он изменил себе. Он взглянул на свой экземпляр газеты.

– Простите, Куинтина? Вы упомянули американку? Боже, он еще не успел забыть вчерашнюю короткую, но оставившую его под ее впечатлением встречу. Казалось, он все еще слышал низкий взволнованный женский голос с этим очаровательным американским акцентом, а когда он что-то нашептывал в ее изящное маленькое ушко, она дрожала и явно получала удовольствие.

Накануне он рано вернулся из Ливингстон-Хауса, ибо после ее ухода у него пропал интерес к «танцам» с какой-либо другой женщиной. Но какое он получил удовольствие! Ночью, лежа в постели, он ощущал на своих руках запах ее духов. Он вспоминал блеск ее бездонных карих глаз. Такой блеск он видел лишь однажды за всю свою жизнь, и этот проклятый блеск не давал ему уснуть всю ночь.

Он поспешил объяснить свою бессонницу тем, что их встреча оказалась короткой и он остался неудовлетворенным. Ведь он не привык, чтобы ему отказывали. Он научился находить созревший плод, а обычно созревший плод сам желал, чтобы его подобрали и попробовали. За многие годы он привык не утруждать себя знакомством с теми женщинами, которые не желали или не могли доводить дело до конца. И что заставило его так ошибиться и принять дебютантку за опытную женщину?

Возможно, потому, что она чем-то напоминала Дафну – темными волосами и карими глазами и выражением лица. Вероятно, ему хотелось поближе разглядеть ее.

Куинтина ткнула в газету пальцем.

– Вот здесь, черным по белому. Читай сам. Еще одна неотесанная девица с дурными манерами и плохим воспитанием прибыла сюда с набитыми долларами сундуками в надежде стать одной из нас. Пропади она пропадом! Как и все остальные, она шлюха. Честно говоря, на что они могут рассчитывать?

Сегер взял раскрытую газету, почти не слушая гневную тираду мачехи об американках. Он научился не обращать внимания на эти тирады с тех пор, как какой-то самоуверенный тип из Калифорнии купил фамильный дом ее родителей после смерти ее отца. Некоторое время об этом говорили в Лондоне, и ни для кого не было секретом отношение Куинтины к ее заморским соседям.