Из книги «Карусель», стр. 7

В отделение? С удовольствием! Вот она, гарантия свободы личности: я без плавок, рядом вы с кобурой! Нет, шорты надевать не буду принципиально! За что же я мучился? Пусть все видят, что мы не хуже итальянцев! А может, кое в чем их и превзошли!

Феличита

Хватились Терехина только в пятницу, когда Валентина Павловна клянчила по тридцать копеек, в этот раз на ДОСААФ. Деньги отдали все, даже Купцов, который принципиально давал только на похороны.

Подсчитали все, что собрали, вычли из того, сколько обязаны были сдать, — тридцати копеек не хватало! Недостача была в размере одного человека-взноса. Кого именно? Батюшки, Терехина нету!

— Погодите, а сегодня он был на работе? А вчера?

— Вроде бы нет…

— Что значит «вроде бы»?! Вы же с ним рядом семь лет! А кто его видел последний раз?

Никто Терехина последний раз не видел.

Ничего себе номера! Позвонили домой.

Жена удивилась:

— За ним в понедельник заехали ночью, сказали: «Ничего с собой не берите, срочно в командировку!» И увели в пижаме. Что-то случилось?!

— Во женушки пошли! Мужа уводят ночью в пижаме, а она: «Что-то случилось?» — Выходит, пропал человек?!

Обзвонили больницы и морги. «Не поступало тело гражданина Терехина? Такое светловолосое, в пижаме?» Увы, в пижаме никаких тел не поступало.

В милиции сказали:

— У нас и так забот по горло! Пропали перчатки жены начальника отделения.

Объявлен всесоюзный розыск. Так что ищите своими силами. И постарайтесь найти тело не в нашем районе.

В конце дня позвонила супруга Терехина и нарыдала полную трубку:

— Пропал Коленька мой! А в среду получка! Кто же получит деньги за мужа! Как жить без него, без доверенности, не представляю!

Как могли, ее успокоили. Сказали: «Куда бы человек ни пропал, к получке вернется. Тем более премия!» Забросив работу, все дружно вспоминали, какой это был человек, Терехин! Такой порядочный, такой скромный, такой незаметный, что толком его никто не мог вспомнить! Да, замечательный был человек!

И вдруг обнаружили письмо на имя директора:

«Мы, нижеподписавшиеся, похитили сотрудника вашего Терехина Н. И. Для возврата товарища придется скинуться на выкуп в размере тысячи долларов в любой валюте и положить деньги под сосну у беседки на 46-м километре Выборгского шоссе. Если таких денег не будет, пеняйте на себя и положите под ту же сосну триста рублей, две палки твердокопченой колбасы, три бутылки коньяка, соль и сигареты кончаются.

С уважением. Ваши похитители».

Во, ребята дают! Сперли человека, семья без кормильца, страна без труженика, ДОСААФ без взноса, — и после этого еще колбасу им отдавай! Совсем мафия обнаглела! Ну правда, просят за Терехина не жалкий червонец, а тысячу долларов!

Как за миллионера какого-то! Ценят людей, подонки, не то что наша бухгалтерия!

А Валентина Павловна сказала:

— Мы с него тридцать копеек, а они за него тысячу долларов! Интересно, какой подоходный налог с такой суммы?

— Да с такой суммы я бы любой подоходный отдал! — крикнул Митьков.

Все сотрудники высыпали в коридор, и гвалт поднялся, будто стая ворон налетела на хлебную корку. На доске объявлений уже висела фотография Терехина в черненькой рамочке, а ниже аккуратные буковки соболезнования. Опять постарался художник Миша Хорьков. Его оперативность наводила на мысль, что он загодя приготовил некрологи на всех сотрудников.

Сразу вызвались добровольцы, готовые немедленно отправиться на поиски Терехина хоть к черту на рога, с сохранением оклада, естественно.

Человек пять предложили тут же содрать с себя кожу для пересадки Терехину, всего за два дополнительных дня к отпуску.

Предложенная кем-то резолюция: «Надо что-то решать, товарищи! " — была принята единогласно.

Первым естественным желанием было собрать мигом деньги, продукты и выкупить товарища по работе. Вторым естественным желанием было собрать деньги и колбасу с сотрудников отдела Терехина, которые сроднились с ним за годы совместной работы. Те возмутились до глубины души:

— А разве Терехин не был одинаково близок и дорог всему коллективу?! К тому же раньше работал он в пятом отделе! Кто дал вам право лишать их возможности спасти человека?!

Кто-то крикнул:

— Вы забыли о вдове, вернее, о супруге Терехина! Разве не она самый близкий ему человек?! Вот кто последнее отдаст, лишь бы снова увидеть дорогие черты, прижать их к груди!

Председатель кассы взаимопомощи Свербляев, встав на чью-то ногу, заорал:

— Товарищи! Друзья! Сукины дети! Вы с ума посходили?! Речь идет о человеческой жизни! Пока вы базарите, Кольку, может, расчленять начали! Предлагаю немедленно собрать деньги в любой валюте, у кого что есть, а потом вычтем с колбасой и коньяком из зарплаты Терехина, чтоб он сгорел! В наше время надо быть порядочными людьми! Сегодня похитили его, завтра — тебя!..

Кто-то в углу истошно вопил, что в зарплате инженера не предусмотрена сумма на выкупление товарищей! Накинут — тогда ради бога! А то из ломбарда не можешь алюминиевую вилочку выкупить, не то что целого Терехина!

Пирогов предлагал желающим тут же набить им морду «за друга Колю» и непрерывно снимал и надевал пиджак.

Необычный митинг грозил перейти в обычную драку, но тут появился директор. Он сказал:

— Прекратите торговлю в рабочее время! Если наш друг, товарищ и брат на мировом рынке стоит сегодня триста рублей, кусок паршивой колбасы, три бутылки коньяка с солью, — наш святой долг: платить без разговоров!

— А завтра пол-института похитят! Всех будем выкупать? — выкрикнули из толпы.

Директор подумал: «Да кто ж вас похитит, кретины!» — и сказал твердо:

— Выкупим всех, не волнуйтесь, товарищи! — При этом посмотрел на главного бухгалтера, который кивал головой, разводя руками.

— Даю из директорского фонда рубль! Остальное прошу вас! Кто сколько может! — Директор первым швырнул металлический рубль в ведро у пожарного поста, и зазвенело ведро серебром, оторванным от чистого сердца.

В итоге собрали приличную сумму, почти полведра, и вручили ведро Кривошееву, который навещал больных на дому по линии заботы о людях.

На следующее утро Кривошеев отчитался по поездке. Дыша в сторону, предъявил два железнодорожных билета по тридцать копеек и сказал, что поручение выполнено на все сто! Только вместо трех бутылок коньяку взял шесть водки, как чувствовал: одна разобьется, что она, зараза, и сделала! Колбасы не было, взял сыру и вместе с деньгами и сигаретами положил все в условленном месте, кажется, на 46-м километре, вроде бы под сосну…

Пять дней новостей не было. Сотрудники как могли утешали супругу Терехина, вдалбливая ей, что, судя по детективам, похитители редко убивают жертву, поизмываются и все! А уж измываться над нами можно сколько угодно! И надо еще поглядеть, кто кого!

Наконец, на шестой день секретарша вскрыла письмо, где корявыми пьяными буквами вывели:

«Спасибо за мелочь, портвейн, сыр плавленый и англо-русский словарь. В связи с дополнительными расходами, связанными с содержанием товарища Терехина в неволе, просим положить по тому же адресу под сосну сто рублей, вина, спиннинг, топор и женский купальник сорок восьмого размера, лучше голубенький. В противном случае Терехина аннулируем».

Эта бандитская выходка вызвала бурю. Мало того, что одних похищают, а другие тут вкалывают в поте лица, так еще на содержание баб сорок восьмого размера раскошеливайся! Когда жену содержать не на что, ей верен до гроба, потому что на пять рублей с кем же ты можешь ей изменить?!

— С этой мафией надо бороться! — выступил пропагандист Бутырин. — Нельзя идти на поводу! А то обнаглеют: сегодня купальник, завтра дубленка! Надо взять их измором! Ни купальников, ни вина, ни хрена, ни копейки! Они у нас попляшут, тут им не Сицилия! Увидите, к зиме добровольно сдадутся!

— Вот что они у нас получат! — подытожила секретарша Валечка, сложив пальчики в очаровательный кукиш.