Заговор на любовь, стр. 4
Глава 3
Рыжая
Юлька еще вылезала из постели, а Натусик уже с зубной щеткой, мылом и полотенцем в руках рванула на речку чистить зубы. Юльке было как-то странно, что нет под рукой ванной комнаты с горячей водой в кране, а нужно спросонья идти на речку. Но Натусик вчера почти убедила ее, что это, во-первых, бодрит, во-вторых, полезнее, в-третьих, просто интереснее. Так что теперь Юлька сидела, свесив ноги с кровати, слушала, как баба Катя собирает на стол, и морально готовилась к выходу из теплого дома.
Пока она собиралась, Натусик уже влетела обратно в комнату с чистыми зубами, плотно закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. И лицо у нее при этом было такое... странное.
– Что случилось? – тут же окончательно проснувшись, накинулась на подругу Юлька. – Да не молчи ты так загадочно – говори!
И Натусик выдала:
– Я влюбилась!
– Что? – ушам своим не поверила Юлька.
– Влюбилась!
– В кого?
– В парня.
– В какого парня?
– Да тише ты, бабушка услышит! Пойдем скорее, надевай джинсы! – И Натусик выскочила за порог.
Юлька быстро натянула джинсы и майку, схватила зубную щетку и мыло, накинула куртку и выскочила из дома вслед за подругой. А Натусик уже тянула ее к речке.
– Представляешь, я выхожу как ни в чем не бывало, иду на речку, сажусь на мостике на корточки... – Она рассказывала и тут же наглядно демонстрировала свои действия. – Помыла руки, намочила зубную щетку, взяла в руку зубную пасту...
– И влюбилась в нее? – не выдержала Юлька долгой прелюдии: ее аж трясло от любопытства и нетерпения.
– Не мешай! – отмахнулась Натусик, продолжая сидеть на корточках на мостике и даже не обернувшись. – Так вот, смотри, сижу я так и только собираюсь сунуть в рот зубную щетку с пастой, как что-то мне как будто говорит: «Наташа Андреева, подними голову, посмотри на дорогу». Я не обращаю внимания. А оно снова: «Наташа Андреева, подними голову, посмотри на дорогу». И тут я не выдерживаю и поднимаю голову, чтобы посмотреть на дорогу. А на дороге...
– Да кто?!
– Он!
– Кто он? – не поняла Юлька: судя по длинному вступлению, по центральной улице должен был проезжать не просто «он», а, по меньшей мере, принц в пурпурной мантии на белом коне величиной со слона.
– Парень моей мечты, – пояснила Натусик. – Мой принц. Что, думаешь, я его без коня не узнаю?
– Да какой парень-то?
– Откуда я знаю! Ничего ты не понимаешь! – Натусик вылезла с мостика и встала рядом с Юлькой на берегу. – Какая мне разница, кто он? Он – парень моей мечты.
– То есть ты с ним не познакомилась?
– А как я с ним познакомлюсь? Я онемела. Я зубную щетку к тому времени в рот успела засунуть.
– Ради принца могла бы и высунуть. Ну ты, Натусик, даешь! – развеселилась Юлька. – Стоило ее на минутку одну отпустить... И куда?! Зубы на речку почистить! Как она тут же умудрилась влюбиться. Да-к еще и не знает, кто он. Он хоть из местных или дачник?
– В том-то и дело... – задумчиво протянула Натусик. – Я его даже толком и не разглядела.
– Ладно, я уже околела, слушая тебя! – Юлька решительно достала зубную щетку из футляра и ступила на мостик. – Я умоюсь, почищу зубы, а потом мы поговорим. В тепле. За чаем.
– За чаем – бабушка... – вздохнула Натусик.
– Закроемся в нашей комнате, – отрезала Юлька и засунула в рот зубную щетку.
Пирожки были великолепны. Ватрушки с творогом, пышки, обсыпанные сахаром, пирожки с грибами и капустой – бабушка постаралась. Юлька мужественно съела всего два, а счастливая Натусик – штук пять. Натусик слыхом не слыхивала про лишние килограммы – в ее организме любые калории сгорали тут же, едва попадая в желудок. Ела она за двоих, а оставалась стройной, влезая в сороковой размер. Юлька, которой любой лишний кусочек торта или пирожок тут же выходил в прямом смысле боком – в виде лишних килограммов, – жутко ей завидовала. Сама же Натусик не видела в своей худобе никаких плюсов.
– Ничего ты не понимаешь! – убеждала она подружку. – У женщины должны быть формы. Посмотри на меня: бедер нет, а про грудь я вообще молчу – плакать хочется. А парням нужны девчонки с грудью.
Не сказать, чтобы у нее совсем ничего похожего на грудь не было, но бюстгальтеры она выбирала с толстенным поролоном и декольте не носила. У Юльки грудь была, но как же ей хотелось иметь возможность, как Натусику, наедаться пирожками до отвала!
После чая они снова помогли убрать со стола и только потом закрылись в своей комнате. И Натусик сразу затараторила:
– Он такой, такой! Я сижу на мостике, а он идет наверху по дороге. И я сразу поняла, что это – он. У меня вот тут екнуло. Ах, Юлька, я знаю: это любовь.
– Ты хотя бы помнишь, как он был одет? – пыталась хоть что-то прояснить Юлька.
– Он? Ну... в штанах...
– Понятно, что не в юбке. В каких?
– Может, в джинсах? Не знаю. В джинсах, в свитере. В чем-то темном. Какая разница?
– Как это – какая? А как ты его узнаешь? Как мы выясним, кто это был? Как он выглядит, во что одет – ты не знаешь. Как...
Натусик перебила:
– У него такие глаза, он такой...
– Какие глаза? – теперь Юлька перебила подругу. – Ты сидела на мостике на корточках – что ты могла заметить? До дороги от речки – горка метров семь, да сама речка – метра три.
– Ничего ты не понимаешь! – снова всплеснула руками Натусик. – Мы сейчас пойдем и найдем его. И познакомимся. И ты сама увидишь, какой он.
Делать было нечего – пошли искать. Но на этот раз надели кроссовки. Потому что Натусик была уверена, что ее принц из дачников, а потому идти нужно в другую сторону, а там нет асфальта, а есть лес. Даже мазь от комаров взяли, хотя Юлька больше не ныла: она уже как-то привыкла к мысли, что комары – это нормально.
По центральной улице дошли до перекрестка с трассой, перешли на другую сторону, а там свернули на проселочную дорожку. С одной стороны стояли баньки и текла речка, а с другой – лепились деревенские домишки. Потом прошли через лесок и попали в окружение дач.
Как все-таки дачи отличаются от деревенских домов! Обшитые вагонкой или сайдингом, они все похожи одна на другую: первый этаж, мансарда, веранда. А деревенские дома, на которые Юлька уже вдоволь насмотрелась, все разные. Основательные, бревенчатые, длинные, потому что под одной крышей находились и жилые помещения, и хлев с сеновалом. Коров, правда, сейчас, как объяснила Натусик, мало кто держит. Но дома не переделывали.
Прошли по одной из улочек между дачами к озеру. У Юльки аж дух захватило – какое оно было большое, как море! Пару раз, когда папе не удавалось взять отпуск, мама брала ее с собой отдыхать в Турцию. А еще в самом детстве они всей семьей ездили на Черное море. Поэтому, что такое море, Юлька прекрасно знала. А озеро без берегов видела впервые.
– Вот такая у нас красота! – похвасталась Натусик, как будто в этом была ее личная заслуга.
– Красиво, – согласилась Юлька.
Они сели на поваленное дерево. Перед ними расстилался песчаный пляж, на котором слева вдалеке лежали лодки. А за пляжем – само озеро. Солнце спряталось за тучки, и вода была свинцово-сизой. С криками в небе летали чайки. С озера немилосердно дуло. Юлька застегнула куртку, а Натусик ободрила:
– Ничего. Это еще начало лета, а потом потеплеет, и будем здесь купаться, загорать на пляже. Здесь, кстати, все дачники загорают. Можно познакомиться с кем угодно!
Они немного посидели, замерзли окончательно и пошли бродить среди дач. Натусик старалась заглянуть за все заборы – искала своего принца, а Юлька заглядывала просто от любопытства.
На дачных участках тоже кое-где кто-то копошился на грядках. Но эти люди в отличие от деревенских если и обращали внимание на подружек, то смотрели неодобрительно, как будто те тут шатались единственно, чтобы причинить дачникам какой-либо вред. И это было неприятно. В конце концов Юлька сказала: