Поцелуй под дождем, стр. 3

Андрей чувствовал раздражение. Чего этой Ларисе надо? И зачем он ей поддался вчера? Чего доброго, она еще теперь будет считать, что имеет на него какие-то права. Подумаешь, мисс Вселенная!

– Слышь, Андрюха! – встретили его в раздевалке одноклассники. – 9-й «В» хочет помахаться. Говорят, что Олежек судил нечестно.

– Пусть с ним и махаются, – ответил Андрей, стаскивая мокрую футболку.

– А еще говорят, – подошел к нему Стас, – что Никитосу не понравилось, как ты с Лариской базарил.

– По-моему, Олег Анатольевич тоже регулярно с Нитребиной базарит. Это почему-то Романенко не раздражает.

– Наверно, он не видит в Олежике достойного соперника, – улыбнулся Белявский.

Андрей нервно собирал спортивную сумку. Ну вот, этого еще не хватало… Точно, от девчонок одни неприятности! Андрей вдруг подумал, что, может быть, именно поэтому-то он и не завязывает с ними никаких романтических отношений. Из-за девчонки он однажды рассорился со своим лучшим другом – с первого класса дружили! – Ромой Моисеевым.

Светка Латышева, соседка Андрея по лестничной клетке, однажды попросила позаниматься с ней английским языком. Андрей по дружбе согласился, и, как выяснилось, зря. Потому что Светке нужен был вовсе не английский – ей нужно было вызвать ревность Моисеева. И она специально приходила к Андрею, когда у него сидел Ромка. Да еще в его присутствии она всячески пыталась прижаться к Андрею и приобнять его рукой за шею. А он, глупец, ничего плохого не замечал, принимал Светкины откровенные приставания за проявление дружеских чувств и с настойчивостью, достойной лучшего применения, пытался вдолбить ей артикли и прочую английскую дребедень.

И вот теперь на его бедную голову свалилась новая парочка: Нитребина и Романенко. И зачем он целовался с этой Лариской? Вот кретин! Удержаться не мог! Связываться с Романенко Андрею не улыбалось. Драться он не любил. Да и ради чего? Ладно бы, влюбился, тогда еще куда ни шло бы. А так… Вот влип!

– Так что выходим вместе, – решил за всех Белявский.

За школой ребят из 9-го «Б» действительно поджидала команда Романенко.

– Ну что, бомбардир! – выступил вперед Никита, оглядывая Разумовского. – В зубы захотел?

Андрей не успел ничего ответить, как из-за спины услышал голос Ларисы:

– Надо уметь проигрывать с достоинством, Никита.

Ребята обернулись. У здания школы вместе с Ларисой стояла Ольга Карпова, а за ними толпились девчонки из обоих классов. От группы 9-го «В» отделилась Милка Румянцева, встала между двумя командами парней и поддержала Ларису:

– Не стыдно вам, орлы наши сизокрылые? Мы за вас болели, как могли, но 9-й «Б» оказался сильнее. Они победили вас в честном бою. Мы все это видели.

– Ну-ну… – Никита хмыкнул как можно презрительнее, смерил глазами Разумовского и пошел по дорожке от школы к своему дому. Вслед за ним стали расходиться другие ребята, парочками разбежались девчонки.

Андрея догнала Лариса.

– Где ты научился так здорово играть в баскет? – спросила она.

Андрей остановился и с раздражением ответил вопросом на вопрос:

– Слушай, Нитребина, что ты ко мне прицепилась? Что тебе от меня надо?

– А может, ты мне понравился? – не без труда заставила себя не обидеться Лариса.

– Сама говорила, что происшедшее в беседке ничего не значит, – напомнил ей Разумовский. – Чего ж тебя вдруг разобрало?

– А я подумала, как следует, и поняла, что все-таки значит, – Лариса улыбнулась так ослепительно, как только умела.

– А мне наплевать на то, что ты подумала! Ясно? – начал откровенно злиться Андрей.

– Романенко боишься? – усмехнулась Лариса.

– Слушай, королева красоты! Тебе, судя по всему, кажется, что все должны быть в тебя влюблены и таять от одного твоего взгляда.

– А ты не влюблен?

– Ни в малейшей степени!

– Зачем же тогда целовался?

– А почему бы не взять то, что так беззастенчиво предлагают?

– Однако ты не выглядел тогда таким супербоем, которого сейчас изображаешь, – не сдавалась Лариса.

– Растерялся, знаешь ли… Все-таки не каждый день девицы на шею вешаются.

– Это я-то вешаюсь? – возмутилась Нитребина. Она никак не ожидала такого поворота разговора, но нашлась довольно быстро: – А может, я тоже взяла, что плохо лежит и… никому не нужно?

– Вот и отлично! – саркастически улыбнулся Андрей. – Мы попользовались друг другом в свое удовольствие, а теперь – бывай здорова!

Он обошел девушку кругом, как фонарный столб или дерево, и повернул к своему дому. Ошарашенная Лариса осталась стоять посреди двора.

Глава 3

Никита

Никите Лариса нравилась. Кому такая красавица не понравится? Романенко льстило, что на Ларису, когда они гуляли вдвоем, оглядывались на улице не только молодые парни, но и мужчины. Он несколько раз говорил ей «люблю», но это волшебное слово он говорил еще двум клевым девчонкам. Одна училась в 9-м классе соседней школы, а с другой он познакомился прошлым летом в молодежном лагере на Финском заливе. Она жила в другом районе города, ехать туда было далеко, но Никита иногда ездил. Слово «люблю» было волшебным, потому что, услышав его, девушки таяли, и он становился хозяином положения: мог не появляться у них неделями, а мог вызвать на свидание чуть ли не с какой-нибудь серьезной контрольной по математике.

Только Лариска никак не реагировала на красивые слова и пышные фразы. Рядом с ней подчиненное положение занимал Никита. Может быть, поэтому ему и хотелось видеться с ней чаще, чем с другими. Он чувствовал, что Лариса ему не принадлежит, что она сильнее его и… как-то значительнее. Она лишь позволяла ему за собой ухаживать, и Никите хотелось победить ее, увидеть в ее глазах обожание, покорность и преданность. Своим приятелям он, конечно, рассказывал всякие байки про их откровенные отношения, но чувствовал, что ему не очень-то верили.

Сегодня, после матча с 9-м «Б», Никита окончательно разуверился в своей неотразимости. Он вроде бы не был ревнив, никогда не впадал в гнев, если Лариса кокетничала с другими, но взгляды, которыми она одаривала сегодня Разумовского, ему не понравились. Он сразу решил выяснить с Андреем отношения. Для этого и раздул, как мог, миф о неправильном судействе. Нельзя же было привязаться к Разумовскому лишь потому, что с ним говорила Лариса. А так все станет похоже на обычную «стрелку», где можно будет с большим чувством съездить Андрюхе по морде, вроде как за несправедливо засчитанные мячи. Так Лариса и тут встряла! Что случилась? Неужели втрескалась в этого бомбардира? Никита знал, что Лариса от него «не торчит», но, честно говоря, он думал, что просто она иначе не умеет – холодновата от природы. И вот вам пожалуйста – Разумовский. На него, на Никиту, Ларка никогда так не смотрела. Даже завидно! И что она нашла в этом Андрюхе? Ростом он, конечно, вышел, ничего не скажешь, но и только… Никита поднапряг память, но так и не мог вспомнить рядом с Разумовским ни одной девчонки. Может, больной? Дура Лариска!

От таких размышлений Никите лучше не становилось. Более того, он раздражался все сильней и сильней. Поехать, что ли, к Таньке, к той, с которой познакомился на Финском заливе? Никита сменил рубашку, попрыскался французской туалетной водой, но тут же понял, что ему совершенно не хочется видеть ни Таньку, ни Лизку из соседней школы. Он ощутил отсутствие подле себя Ларисы, как внезапно подступившую болезнь. Ему смертельно захотелось заглянуть в ее золотистые глаза, прикоснуться к тяжелым густым волосам. Он еще раз переоделся – теперь в новую велюровую рубашку на молниях – и отправился к Ларисе.

– Заходи, – Лариса пропустила его в квартиру.

– Кто там? – прокричала ее мать из дальней комнаты.

– Это ко мне, – ответила ей Лариса.

Никита понял, что мать не собирается выходить в коридор, и обнял девушку. Он приготовился к отпору, но она не сопротивлялась. Никита поцеловал ее в губы. Лариса, как всегда вяло, откликнулась. «Чего я, дурак, напридумывал? – сказал себе Никита и утратил к свиданию всякий интерес. – Лучше бы пошел к Таньке».