Пришелец, стр. 26
Гномы хлынули с парапета и крыши, бросая камни и рыча в бессильной ярости, словно собачья свора. Но даже их каменные снаряды, выпущенные из катапульт, ничего не могли поделать с ороговевшей шкурой Дзармунджунга.
Когда шестеро друзей добрались до заваленного каменным мусором двора между внутренней и внешней стенами крепости и выглянули из бойницы, они увидели, как старый Дзармунджунг уперся лбом в одну из башен и своротил ее легким движением головы.
При солнечном свете дракон смотрелся роскошно — гораздо более впечатляюще, чем в темной пещере. Пластины его чешуи отливали изумрудом. Сам он походил на огромную гору. Жилы вздулись на шее гигантской рептилии, а лапы крушили каменные глыбы и куски скал, дробя камень в пыль.
Люди видели, что замку осталось стоять недолго. Гномы, спрыгнувшие с падающей башни, разбежались во все стороны, и в небо взметнулись фонтаны пыли, как будто в горах произошел обвал. Еще одна башня разломилась на пять кусков и развалилась с жутким шумом, от которого вздрогнула земля и потемнело небо. Крики гномов потонули в этом адском грохоте.
Дзармунджунг ухмыльнулся, окутанный облаками пыли, точно снежный пик — поднебесными облаками. Из центральной башни раздался дикий вопль. Глаза путников невольно повернулись в ту сторону. На широком балконе, с выступающими вперед каменными горгульями стояла колдунья. Она была в ярости, ее рыжая грива развевалась, как кишащее змеиное гнездо. Даже с такого расстояния было видно, как горели ее глаза.
Она вытянула перед собой нечто, изготовленное то ли из дерева, то ли из металла, но больше всего эта штуковина напоминала шар с крыльями или рогатую звезду.
— Что это такое? — озадаченно протянула Аргира.
— Это ее волшебный скипетр, — объяснил молодой маг. — Молчи и смотри…
Колдунья взмахнула скипетром, и внезапно огненная струя хлынула спиралью в сторону старого дракона. Все инстинктивно пригнулись, когда эта клубящаяся молния пролетала над их головами. Казалось, солнечный свет померк.
Взрыв, последовавший за вспышкой, оказался поистине колоссален, как будто гигант, обитающий в горах, хлопнул в ладони. Огненная дуга изогнулась в небе, оставив за собой лишь желто-зеленый след, как после салюта. Металлически резкий запах озона заполнил воздух.
Морган завороженно смотрел на дракона, который так вовремя пришел им на помощь.
Но Дзармунджунг стоял как ни в чем не бывало, заинтересованно блестя большими желтыми глазищами. Старший из говорящих зверей обладал могучей магической защитой, которую черпал из гранитных костей гор и железных сосудов мира, и такой удар для него был подобен булавочному уколу.
Колдунья взвыла. Ее крик напоминал клекот орла, промахнувшегося во время охоты. Она снова воздела руки к своей рыжей гриве, из которой, видимо, черпала волшебство. Но теперь Содаспес успел приготовиться. Он побледнел, пот блистал на его лбу. Он медленно собирал силы, произнося про себя Имя, которое неспособен выговорить язык человеческий. Поэтому, когда он произнес его, Имя исчерпало силы молодого чародея, высосав его, точно вампир. Содаспес упал бы, если бы его вовремя не подхватили могучие руки Осгрима.
Но Имя, произнесенное Содаспесом, разрушило оружие колдуньи прямо у нее в руках. На семь частей развалился скипетр с треском, который можно было расслышать даже с такого расстояния. Искра, горевшая внутри крылатого шара, погасла, и сам шар покатился, раскалываясь на части, по каменному балкону.
Как закричала Якла! Взмахнув руками, Рыжая колдунья издала жуткий вопль. Затем обрушился балкон у нее под ногами, и вместе с камнепадом полетела вниз и сама колдунья. Ведьма исчезла из виду, вероятно, погребенная под руинами.
Ее гибель сломила боевой дух гномов. Они в панике бежали со стен крепости, побросав оружие, торопясь спасти свои жизни. Все, кроме одного — черного Тога. Король гномов высунулся из темного проема, оставшегося на месте обрушенного балкона, чем-то угрожающе размахивая. Увидев шестерых путников во внутреннем дворе, он пригрозил им кулаком.
— Она… мертва? — спросил Морган.
Коньен повернулся к Пришельцу.
— Мертва, говоришь? Что ж, может быть… а, может, и нет. Видишь ли, парень, тех, кто достиг особых высот в служении Хаосу и Древней Ночи, убить не так-то легко. Даже мертвые, они редко спокойно лежат в могилах. Может, придется еще не раз убить ее, пока она обретет покой…
Затем путники пересекли двор крепости, где Дзармунджунг деловито валил следующую башню.
Щурясь от пыли, он разглядел вновь прибывших и увидел, что это не гномы.
— Да это, никак, дети человеческие? Клянусь своей шкурой, а я уже думал, что старине Дзармунджунгу придется перевернуть половину этого гнезда гномов, чтобы отыскать вас! Ну что, дитя, — остановил он взгляд на Аргире, на которую взирал с особой нежностью, на девушку, которая, по его собственному выражению, «чуть было не прищемила ему хвост». — Что скажешь, разве не чистую правду сказал Игга? Ба! Вот те на! Чародей! А ты меня порадовал. Хорошо, что ты сломал скипетр этой ведьмы. Теперь в горах станет полегче дышать. Может, она пролежит под обломками еще хотя бы тысячу лет!
Он повернулся, шевельнув хвостом и свалив при этом еще часть стены — другая обрушилась под его лапой, когда он пытался обрести равновесие. Дракон посмотрел на эти разрушения, явно не придавая им особого значения, как человек увесистого телосложения смотрит на скрипнувшее под ним кресло.
— Ах да, нам, кажется, пора в путь, человечество? Пора проветрить кости, залежавшиеся в пещере. Ну, была не была! Теперь, дитя мое, ты и твои товарищи можете взбираться на плечи старине Дзармунджунгу. Мы вместе отправимся к Тарандонским Вратам. Надеюсь, что путешествие на хребте старого дракона доставит вам удовольствие!
Глава 8
ОСГРИМ
Морган смог убедиться на собственном опыте, что лучше путешествовать на спине прадеда драконов, чем на собственных ногах. К тому же дракон скрашивал беседой скуку долгого путешествия, то и дело он, оборачиваясь, сообщал своим пассажирам что-нибудь интересное.
Исполин, в соответствии со своими размерами, выбрал самую широкую дорогу. На такой высоте было сухо и прохладно, даже, вернее сказать, очень холодно. Путешественники завернулись в плащи, удобно устроившись на спине дракона. Морган думал о том, как далеко осталась любимая Каргонесса, но через некоторое время он задремал, слыша сквозь сон, как Дзармунджунг болтает о чем-то с Аргирой и Лучником. Голос дракона напоминал отдаленные раскаты грома в горах.
Внезапная остановка всколыхнула все тело дракона. Пришелец проснулся и увидел перед собой совершенно фантастическую картину. Прямо перед ними, за громадной зияющей пропастью, разверзшейся под ногами, поднималась гора колоссальной высоты. Просто не было слов, чтобы определить ее размеры — настолько неприступной и высокой казалась она. Выше Эвереста на старой Земле, даже выше Олбрайта на Центаврусе. И гору венчала серебряная шапка снега.
— Вот она, — объявил дракон.
— Кто она? — робко поинтересовался Морган.
— Мать всех гор, — отвечал Дзармунджунг.
Содаспес, стоявший рядом с Пришельцем, благоговейно сложил ладони и произнес магическое имя:
— Тарандон…
Заслоняя собой полнеба, перед путниками простирался горный хребет, в сравнении с которым сам дракон казался просто улиткой. Леса покрывали его, гигантские трещины перерастали в пропасти. Это была не просто гора. Сердце замирало при одном взгляде на эту невероятную махину.
— Так это и есть, — вырвалось у Моргана. — Но как же мы будем взбираться на… — он даже не мог подобрать подходящего слова.
Старый Коньен, прикрывая ладонью глаза и щурясь от блестевшего на солнце снега, хмыкнул и процедил:
— Нам не нужно штурмовать вершину, парень. Пройти предстоит совсем немного: видишь устье пещеры у южного пика? Посмотри туда! Видишь, черный вход треугольной формы? Это и есть вход в портал, если не лжет старинная легенда.