Любовная мелодия для одинокой скрипки, стр. 37
Наконец Алекс привез из таможни две купленные в Италии картины.
Все собрались в гостиной. Приехала даже Динка, сдержанная и чинная. Ее пригласил Алекс, отчего в душе Каролины опять шевельнулся червячок подозрения, и она его постаралась безжалостно задушить, стыдясь ревности к собственной дочери.
Две почти черные картины были установлены на специальных треногах и подсвечены софитами, отчего выглядели еще более непрезентабельно. Но Алекс сиял. Он успел размыть на одной картине уголок, из-под слоя копоти и окаменевшей грязи сверкнули яркие краски, сохраненные великолепным древним лаком от вредного воздействия тепла, дождя, открытого очага и человеческих испарений.
Презентация была устроена специально, чтобы заснять все на видео. Кроме того, каждую картину со всех сторон Алекс снял современным цифровым фотоаппаратом и уже вечером рассчитывал прогнать все через компьютер. Инна выразила готовность участвовать в расчистке. Алекс попросил ее обучить всему, что она умеет, Каролину, но Инна тут же возразила, ответив, что сама слишком мало умеет, чтобы учить. Презентация, так хорошо начавшаяся, закончилась безрадостно.
Каролина ушла с Динкой к себе. Комнату, которую ей выделили, она назвала будуаром, объясняя, что всегда пыталась представить себе, как это должно выглядеть, и теперь постарается свое представление воплотить в жизнь. Будуар, независимо от того, насколько он соответствовал каноническому представлению о нем, уже получился на славу, и, по мнению Алекса, это была самая уютная комната в доме.
–?В отношениях напряженка? – спросила Динка, устраиваясь у камина в глубоком кресле, облюбованном Алексом.
–?Есть грех... Сама видишь.
–?Кто задает тон?
–?Обе дамы. Бабушка выражает свою неприязнь без особых затей в словах, а мадам – поджав губы. Понимаешь, с ней что-то происходит. Она почти не бывает дома. Алекс говорит, что у нее активная светская жизнь, много знакомых и подруг, они часто встречались и раньше. Но я чувствую, что ей не сидится дома.
–?А как ты?
–?Вживаюсь...
–?Нога не беспокоит?
–?Практически нет...
–?Почему практически, а не просто нет?
–?Немного отекает.
–?Врачу показывала?
–?Нет.
–?Алексу говорила?
–?Нет.
–?Мать, ты у меня словно из лесу вышла. Кто же так поступает? Надо врачу показать, посоветоваться.
–?Ох, не хочется мне! Как подумаю, опять эти белые стены и милые пустые улыбки.
–?Не клевещи на итальянцев, у них были вовсе не пустые улыбки, а от души.
–?Ну, то у итальянцев. Да и не хочется Алекса от его новой игрушки отрывать.
–?Знаешь, мать, – задумалась Динка. – Помнишь, у меня был тренер по боевым единоборствам?
–?Такой могучий и красивый? И виски седые?
–?Разглядела?
–?Чего там было разглядывать – в глаза бросалось. И не мне одной.
–?Чего же ты молчала? Я бы вас познакомила... – игриво ухмыльнулась наглая дочь. – Но это все так, разминка. А вспомнила я его вот почему. Он сломал ногу, что-то у него там не зарастает толком, ему пришлось уйти с тренерской работы, и он сейчас стал массажистом. Ребята говорят, замечательный. Давай, я тебя покажу ему.
–?Не знаю...
–?Мам, всего-то делов – на такси туда-сюда, сорок минут. Ему можно верить. Если возьмется, считай, ты в надежных руках. Его все зовут Никичем.
–?Не знаю... – повторила Каролина, понимая, что уже согласилась.
...Они подъезжали к массажному кабинету, когда от его дверей отъехала знакомая машина.
–?Интересно... – протянула Каролина, провожая машину взглядом.
–?Это ты о чем?
–?Ты знаешь, чья это машина?
–?Какая?
–?Ну которая отъехала от той двери?
–?Не знаю.
–?Инны. Она никогда не ездит с водителем. Всегда сама за рулем. Я ее машину хорошо запомнила.
–?От какой двери, ты сказала, она отъехала?
–?Вон от той, – Каролина показала. – Там еще знак стоит, что стоянка запрещена. Типичная Инна – она считает, что такие знаки не для нее...
–?Это вход в массажный кабинет Никича.
–?Что же получается, – удивилась Каролина, – она тоже ходит сюда? Любопытно!
–?Почему любопытно? Просто его популярность достигла и светских кругов мадам.
–?Ты же сама говорила мне, что он берет только спортсменов.
–?Да, и мне пришлось его уговаривать.
–?Вот я и говорю, любопытно. Хотя всяко бывает. Пошли?
...Никич долго мял бедро Каролины в месте, где после операции остался рубец. Руки у него были горячие, сильные и нежные одновременно.
–?У вас больших проблем не будет. Думаю, восьми сеансов нам с вами хватит.
–?Как скажете. – Каролина успокоилась и прониклась абсолютным доверием к этому человеку.
–?Никич, мне кажется, маме неплохо было бы сделать и общий массаж, – вмешалась Динка. – Все же столько времени в больнице провела.
–?Я как раз хотел спросить, где вас лечили?
–?В Италии.
–?Вы не хромаете. А кость была задета?
–?Раздроблена. Пуля калибра семь шестьдесят две, все разнесло, собирали по осколочкам.
Никич долго молчал, потом вздохнул, смущенно улыбнулся и спросил:
–?Как вы туда попали?
–?Все организовывал... муж. Но я могу узнать.
–?Мое любопытство не праздное. Как вы заметили, у меня застарелая травма, и врачи никак не могут ничего сделать.
–?Дина рассказывала.
–?Я был бы вам очень признателен, если бы вы все разузнали у вашего мужа.
–?Хорошо. А когда мне приходить на первый сеанс?
Никич проверил в своем органайзере. Что-то черкнул.
–?Через семь дней в это время можете?
–?Конечно можем, – уверенно подтвердила Динка. – Да, мам? Чем скорее начнем, тем лучше. А сегодня вечером ты расспросишь все у Алекса.
–?Хорошо, через неделю мы обязательно приедем. В это же время, – согласилась Каролина.
–?Удивительно обаятельный мужик, – сказала она, когда шла с дочерью к ожидающему их такси.
Динка только затаенно улыбнулась.
Алекс бы назвал ее улыбку улыбкой Джоконды...
Когда через неделю они с Динкой подъехали на десять минут раньше назначенного Никичем времени, – так получилось, что часть Садового кольца они проскочили на зеленый свет почти без остановок – от дверей массажного кабинета отъезжала машина Инны. На этот раз Каролина хорошо разглядела ее за рулем. Никого, кроме Инны, в машине не было.
–?Странно, – сказала она дочери, – судя по тому, где она паркуется и что мы встречаем ее второй раз, она его постоянная клиентка. Тогда почему она ни слова не сказала ему об итальянской больнице? Она же все знает с первого дня нашей поездки.
– Чужая душа потемки, – отделалась Динка дежурной фразой, но Каролина задумалась над своим собственным вопросом.
Глава 20
Наконец в Москве наступили солнечные дни, бабье лето не обмануло ожиданий и явилось подсластить горькую пилюлю пасмурных дней. Ясные вечера баловали москвичей легкой прохладой. Вот бы всегда так, но, увы, на то оно и бабье лето, чтобы промчаться быстро и долго вспоминаться. Если бы не бесконечные хвосты медленно ползущих автомашин на улицах и пробки у перекрестков и разворотов, все было бы хорошо. Два раза Алекс и Каролина выезжали в свет: в театр и в Большой зал консерватории. Каролина вспомнила замечание Динки, что его многие знают, приготовилась к расспросам, любопытным взглядам, усмешкам, но, видимо, знакомые Алекса привыкли к тому, что он время от времени появляется с новой пассией, и особенно ему не докучали. Это показалось обидным. Она сама немного удивилась своему состоянию, вернее, готовности обижаться. «Хотя в нашем возрасте с бабами всяко бывает», – подумала она...
В этот день Каролина занималась в мастерской под руководством Алекса расчисткой второго полотна из итальянской коллекции, когда неожиданно ожил ее сотовый. Она привыкла, что днем никто ей не звонит, дети связываются с ней вечером, поэтому не сразу взяла трубку.