Любовная мелодия для одинокой скрипки, стр. 26
–?Мать.
–?То есть?
–?Алекс назвал себя ее женихом, следовательно, наша мама – невеста.
Мальчишки вытаращили глаза и неуверенно заулыбались.
–?Для разрешения транспортных проблем, – уточнила Каролина.
Братья задумались.
–?Так я же сразу сказал – нормальный мен, – наконец, придя к выводу, гордо сообщил Андрей. – Так держать, мамуля!
–?Мишенька, ты твердо решил идти в училище? – задала она давно беспокоивший ее вопрос.
–?Мам, ну не сейчас же об этом говорить. Успеем еще обсудить сто раз. Ты, главное, держись и поскорее выздоравливай.
–?Не виляй, сын, я чувствую, что ты уже принял решение.
–?Да, принял... – смутился Миша.
–?Но ты вроде собирался на программиста?
–?Программисты нужны и в ВДВ.
–?А если после окончания училища тебя упекут служить в какую-нибудь Тмутаракань?
–?Мамуля, меня сам командующий училищем приглашал и обещал оставить на кафедре, и мне светит тогда адъюнктура.
–?Ух ты, ух ты... Иди ко мне, я тебя поцелую... – сказала Каролина и подумала: «Но ведь это все равно Рязань...»
Глава 13
Инна ехала в своем «Вольво», не торопясь и не раздражаясь оттого, что медленно движется в сплошном потоке машин. Губы ее были поджаты, сейчас она выглядела гораздо старше, чем показалось Каролине.
Она как чувствовала...
Когда Алекс стремительно собрался в эту Богом забытую Джубгу – кто ныне ездит в такие места, если чуть немного больше лёта и можно нырять в прозрачные воды какой-нибудь бухточки на Лазурном берегу, укрытой от посторонних глаз нависающей скалой и балконом шале, а по вечерам съездить в Ниццу, поесть пиццу... Она улыбнулась старой мальчишеской шутке Алекса и опять крепко сжала губы. Да, когда он так стремительно собрался, она что-то почуяла. А ведь у него как раз начал складываться грандиозный обмен нескольких, ставших ему неинтересными полотен.
Трое детей...
Это означает – прощай мечта о внуке! Разве эта хромоножка осмелится рожать, да и зачем ей, у нее вон, орда!
И нечего даже думать, что Алекс быстро остынет, как не раз случалось в прошлом.
Не таким был его взгляд, брошенный на хромоножку, который она перехватила.
И потом, пока он будет спасать ее, возвращать к жизни, может быть, даже возить по больницам и курортам, он вылепит ее по образу и подобию своему. А в каждом мужчине живет что-то от Пигмалиона, и обычно они Галатей своих не бросают. Вот Галатеи их бросают, но не эта. По глазам видно: всю жизнь ждала, уже потеряла надежду и – вот, привалило!
Инна сама не ожидала от себя столь резких, грубо выраженных словами мыслей. Удар был слишком силен. Но мы еще посмотрим...
...Алекс вернулся в медпункт через час. Веселый, открытый, ясный, до ужаса любимый. Он так хорошо смотрелся рядом с мальчишками.
–?Скоро наш самолет, так что, прощайтесь, мужики. И вот, – он достал деньги, – возьмите на такси и на жизнь первое время.
–?Ну что вы, у нас есть... – дружно запротестовали братья, и младший пунцово покраснел.
–?Действительно, Алекс, у меня есть, я же и копейки не потратила, – сказала Динка торопливо.
–?О тебе речь не идет. Ты прилетишь через пару дней.
«Значит, они уже на „ты“, – ревниво отметила Каролина. – Или только Алекс?»
–?То есть как это? Разве возможно так быстро? – удивилась Динка.
–?Завтра ты поедешь в турагентство вот по этому адресу, – Алекс протянул Дине листок бумаги, – там тебя ждут с российским паспортом, фотографиями... словом, здесь все написано. Заплатишь деньги – сколько, кому и куда, тоже все в этой бумажке. Главное, сделай все точно, как я расписал, и все будет в порядке. Потом, когда паспорт с визой будет у тебя на руках, позвонишь мне в Турин, я к тому времени сам найду наиболее удобную для тебя авиафирму и закажу билет.
–?Как вам удалось так быстро договориться?
–?Очень просто. У меня есть волшебное слово. Я говорю: мне нужно сейчас. А мне отвечают: завтра. Тогда я произношу волшебное слово... – И Алекс таинственно, немного театрально умолк.
–?Какое? – не выдержал Андрей.
–?Дабл.
–?Что – дабл? – не понял Андрей.
–?Двойная оплата.
–?А-аа... И помогает?
–?Обычно помогает.
–?Неужели можно так быстро сделать индивидуальный тур? – спросил медлительный Михаил.
–?Тур купить не номер, вот паспорт, это да. Здесь нужен почти Воланд. – Алекс лучился мальчишеской радостью, был невероятно собой доволен.
«Неужели потому, что это для Динки?» – подумала Каролина, но сердито отогнала нелепую ревнивую мысль, мелькнувшую впервые, когда она внимательно наблюдала за Инной и Динкой...
В Турин они прилетели поздно вечером. Каролину перевезли сложными системами подъемников в «Амбуланс», машину «скорой помощи». Алекс водрузился рядом с Каролиной.
–?Мы едем в ЧиТиО, дорогая, – сказал он Каролине.
–?Почему «чи»? – заинтересовалась она.
–?Потому что в итальянском языке «ц» перед некоторыми гласными произносится как «чи»... Потерпи, все узнаешь! Сейчас не время. Я постараюсь договориться в центре, чтобы меня пропустили в палату, несмотря на поздний час.
Каролина смутно помнила путь до Турина, а дальше все было внове: въезд в огромное здание, долгие переходы на каталке, которую неторопливо вез брат милосердия из «Амбуланс», бесконечный коридор, уютная палата на две койки – одна пустая, – потом мгновенный ужас при мысли, что сейчас ее будут мучительно переваливать с каталки на кровать. Но все произошло как-то легко и просто. Появилось трое в белых куртках – две молоденькие, улыбчивые женщины и мужчина чуть постарше, с крепкими, обнаженными по локоть руками.
–?Буона сэра! – сказала старшая и сразу же, не дожидаясь ответа, озабоченно добавила: – Тутто бене?.. – в смысле: все в порядке?
Каролина обрадовалась знакомому с Зимних олимпийских игр такому вкусному, многообразному выражению и слабо улыбнулась в ответ:
–?Си, си, тутто бене!
Алекс что-то сказал по-французски, сестра весело ответила, они взяли за четыре конца плотную, полотняную простыню, сестра скомандовала:
–?Уно, дуэ, трэ!
И Каролина, почти не почувствовав боли в бедре, оказалась в кровати, широкой, умеренно мягкой, удобной, сразу ставшей своею. Но это оказалось не все – столь же ловко, не причинив ни малейшего беспокойства, все четверо невероятным образом извлекли из-под нее простыню, принадлежащую «Амбуланс», санитар распрощался и ушел. Ушли и местные медсестры и медбрат.
–?Ну вот, – сказал Алекс, усаживаясь в ногах кровати в удобное кресло, – примерно так я себе это и представлял.
–?Что – это? – спросила Каролина, хотя и сама догадалась, что имел в виду Алекс.
–?Порядок. Знаешь, как в футболе говорят? Порядок бьет класс. Может быть, у нас в военном госпитале и еще кое-где врачи и лучше, но порядок... – Он не договорил.
В сопровождении двух медсестер вошел дежурный врач, на ходу натягивая резиновые перчатки, пощупал пульс, оттянул веки, взглянул на склеры, зачем-то поводил перед носом пальцем, как невропатолог, и что-то быстро сказал Алексу на французском. Потом дал указания сестрам. Улыбнулся Каролине, бросил «Буона нотте», ушел. Вскоре вернулись сестры, катя перед собой шкафчик на колесах. На нем в строгой последовательности располагались лекарства, перевязочный и подсобный материал и многое другое, что Каролина не рассмотрела.
–?Дотторе сказал, – соизволил наконец сообщить Алекс, – сегодня после такого трудного переезда тебя не будут полностью переодевать, только умоют лицо и руки, сменят капельницу и уложат спать. Все начнется завтра.
Рано утром Каролина смутно, сквозь сон, почувствовала, что ей поставили градусник, потом забрали, вдруг появился дежурный врач и спросил совершенно понятно: «Тутто бене?» Она кивнула, уползая в дрему, но не удалось, ибо медицина, что называется, по-шла в атаку по всем направлениям. Принесли какие-то капли и порошки, затем веселая маленькая женщина заглянула, спросила: «Те? Кафе-латте?» Каролина догадалась, попросила кафе-латте, что должно было, видимо, означать кофе с молоком. И действительно, принесли бадью кофе с молоком, с двумя прелестными сухарями, выдвинули из тумбочки поднос, поставили прямо перед физиономией, удобно. Затем приехала уже знакомая установка с лекарствами, заранее приготовленными протирками, дезинфекционными средствами, водой в кувшинах, пачкой белья, – словом, все что нужно для утра. Пришли две новенькие, но не менее жизнерадостные медсестры, ловко раздели ее, не причинив боли, с ног до головы вымыли – не протерли, а именно вымыли, обильно смачивая тело и не обращая внимания на простыню, потом столь же мягко и ловко извлекли влажную простыню из-под нее и заменили на новенькую, хрустящую, казалось, только из магазина, укрыли, поулыбались, спросили «Руссо?», Каролина благодарно ответила «Си, грацие», немного полежала с закрытыми глазами, ни о чем не думая, и тут появилась целая процессия: знакомый дежурный врач, заведующий отделением, куча медбратьев и медсестер. Каролина успела заметить, что они различались по старшинству – у одних курточки оторочены синим, у других зеленым. У врачей бирки с именами и маленькими фотографиями. Оказалось, со знанием музыкальной терминологии и школьным английским можно как-то объясняться. Во всяком случае, оба врача понимали ее. А она их – нет. Но говорить ей почти не пришлось. Очень долго завотделением диктовал сестре, дублируя свои слова в крохотный микрофон, видимо, назначения, анамнез, свои наблюдения. Сестра записывала. Потом все ушли, а сестра стала заполнять ее карточку, задавая вопросы. Все было понятно. Наме – имя, читта – город... Не успела она передохнуть – вошел медбрат с электрокардиографом, ловко сделал кардиограмму, уехал, а ее принялись возить прямо в ее собственной кровати с ее собственной капельницей с этажа на этаж – рентген, магнитнорезонансная съемка, еще что-то, потом УЗИ сердца – что-то их заинтересовало, и молодой врач пригласил врача постарше...