Любовная мелодия для одинокой скрипки, стр. 13
Глава 7
Внешне ресторан Артура мало изменился за прошедшие годы. Он все так же скрывался в зарослях густой зелени, растущей вблизи реки, к нему вела до сих пор не асфальтированная, но утрамбованная тысячами ног дорога. За тридцать метров до просторной террасы ее сменяла уложенная меленькими бетонными плитками аллея, подходившая вплотную к трем широким ступеням, ведущим на террасу. Здесь начинались столики. Они поднимались еще на одну ступень – терраса как бы делилась на две части так, чтобы каждый клиент мог любоваться великолепным видом на песчаную бухточку и волны, набегающие бесконечной чередой на отлогий берег.
Во внутреннем зале появился подиум, чего не было несколько лет назад. На стенах висели картины. Если бы Каролина случайно не знала примерной стоимости полотен Сарьяна, то она поклялась бы, что это именно он, великий армянский мастер. Но предположить, что Артур смог купить четыре полотна Сарьяна да еще одно, совсем не большое, до боли знакомое – Айвазовского?
–?Правда, хорошие копии? – спросил Артур, заметив, с каким интересом она рассматривает его приобретения.
–?Очень! – Слово «копии» все объяснили.
–?Студент один в прошлом году за месяц написал, с репродукций. За стол и вино для него и для его девушки. Талантливый мальчик. И Айвазовского он написал – это сверх договоренности, за наличные на обратную дорогу. Очень интеллигентно все получилось. – Артур обвел рукой зал.
Каролина не поняла, что он имеет в виду под словом «интеллигентно» – обстановку или сделку, но сказала на всякий случай «Да», не кривя душой.
–?И вполне пристойное пианино приобрел.
Каролина подошла, открыла крышку, отметив, что лак заботливо восстановлен, но так, что не блестит и не в бросается глаза, взяла несколько аккордов.
–?У вас теперь и пианист есть?
–?Пианистов хватает, дорогая, три студента тут на днях свои услуги предлагали. Но... не тот коленкор – так, кажется, у вас говорят?
–?Кто теперь эти выражения помнит, Артур.
–?Я помню. Когда читаю, даже выписываю.
–?Так то вы. Вы вообще из другого мира, другого времени.
–?Это хорошо?
–?Это замечательно. Ныне таких мало.
–?Скажите, дорогая... Я как припоминаю, вы мельком упомянули, что вообще-то вы скрипачка, а не гитаристка. Почему вы с собой скрипку не взяли?
–?Видите ли, Артур, скрипка у меня и очень хорошая и очень для меня дорогая – от деда. Да и сама по себе, как инструмент, ценная. Брать на отдых страшновато...
–?У меня сейф есть.
–?А в дороге?
–?Жаль... Я почему-то думаю, вы очень хороший скрипач. – Артур так и сказал, «скрипач», проявив определенную тонкость.
–?Я почему-то думаю то же самое... – отшутилась Каролина. – Значит, я прихожу в восемь?
–?Да, да, раньше никто не собирается.
...Ближе к семи часам ее вдруг обуяли сомнения. А вдруг не станут слушать? Вдруг потребуют петь? Конечно, она может сыграть две-три надрывные и одновременно виртуозные пьесы, мастерства достанет. Но ведь этого не хватит на вечер. Без мелодекламации время промчится так быстро, что Артур, такой ласковый, заботливый, просто выгонит ее... Ох, почему она не взяла скрипку?
Съедаемая сомнениями, она извлекла гитару из старого, заслуженного жесткого фибрового футляра, долго настраивала, прислушиваясь, сыграла классический цыганский перебор.
Стихов она знала множество.
Они как-то сами укладывались в память. Были среди них жемчужины, но встречались и такие, что недостойны находиться в таком изысканном окружении. В своем кругу, озорно поводя глазами, она вдруг заводила бесконечные хулиганские частушки, которые начинались всегда одним и тем же куплетом:
А с чего сегодня начать? Не с частушек, понятно. Но с каких стихов? С любимой Цветаевой? Или не очень любимой, но более доходчивой Вероники Тушновой, обнажающей свое кровоточащее сердце почти в каждом стихотворении позднего цикла? А может быть, Заболоцкого?
Интересно, что бы ей посоветовал Алекс?
Она никогда заранее не задумывалась над тем, какой мелодией будет сопровождать стихи. Это рождалось само собой, вместе с первыми словами, словно кто-то всемогущий подсказывал ей и из своей бесконечной музыкальной памяти она извлекала немедленно именно ту, единственную мелодию, что подходила и к этому стихотворению, и к ее настроению. А потом уже никогда не забывала, что выбрала и что удачно прозвучало, а что нет...
Но чьи стихи взять?
Ответ пришел сам, помимо предложенных разумом имен, словно подсказанный кем-то извне, – Пушкин.
И незримо опираясь на его крепкую, миниатюрную, с длинными, нервными пальцами руку, закаленную подниманием тяжеленных дуэльных пистолетов в часы утренних тренировок, она решительно двинулась в ресторан.
После первых слов ее вдруг охватил ужас – а вдруг она ошиблась и начала не с того стихотворения? Вдруг ее не станут слушать?
Но уже повернулись в ее сторону лица, кто-то поднял голову от тарелки, а в двери, ведущей на кухню, появился Артур, а за ним шеф в высоченном белом колпаке.
Отступать поздно...
Она читала, немного распевно, насыщая слова тоской неразделенной любви, и грустная мелодия, как всегда, покорно рождалась под пальцами, извлеченная из сердца, а ее привычный к выступлениям в зале слух уже ловил, как затихают разговоры за столами и как нарастает напряженная тишина...
Стоявший в двери Артур шумно вздохнул, губы его что-то молитвенно шептали, а в больших черных глазах сверкали готовые пролиться слезы.
В зале стояла мертвая тишина, предвестник громового успеха...
Глава 8
Поздно вечером позвонила Дина, и по ее взволнованному голосу Каролина поняла, что в Москве что-то произошло.
–?С мальчиками все в порядке?
–?Не волнуйся, все. Андрей уехал, его девочку я видела, не лиса... Нет, правда, хорошая девочка. Мишка, тот гудит на всю Москву... Мам...
–?Да?
–?Сегодня вечером меня у подъезда встретил Алекс.
–?Да? – Что-то заныло в сердце.
–?Ты не думай, мам, он не меня поджидал. Знаешь, какой первый вопрос он задал мне?
–?Нет.
–?Куда твоя мама девалась?
–?И что ты ему ответила?
–?Знаешь, я немного подумала и сообразила, что он конечно же к Рите подъезжал с тем же вопросом, и решила не крутить вокруг да около... Словом, все как на духу...
–?Что как на духу? – сорвалась в крик Каролина.
–?Что лучшая подруга тебя уволила и ты уехала отдохнуть на юг.
–?А он?
–?А он предложил мне пойти с ним на концерт Вадима Репина в Большой зал консерватории, куда надеялся пригласить тебя, когда неделю назад брал билеты.
–?Пошла?
–?Конечно, Репин не валяется...
–?И что?
–?После концерта за кулисы прошли. Он, оказывается, Репина откуда-то знает, они на «ты». И вообще, я заметила, что в Консе с ним куча народу кланялась. И на меня пялились.
–?А ты?
–?А я была в джинах, но на шпильках, так что всем им с высоты милостиво улыбалась. Он меня до подъезда довез и очень тонко стал выпытывать, вроде в шутку, где ты, на каком юге, русском, или украинском, или абхазском. Я сказала, что русском. Тогда он сообщил снисходительно, что там всего-то полоска вдоль моря на двести кэмэ, и найти тебя не трудно. Тогда я не выдержала и сказала, что искать не нужно, зачем такие сложности. Словом, Зоя Космодемьянская из меня не получилась, я выдала военную тайну и назвала ему Джубгу. Я так располагаю, что он вскоре появится там у вас, весь в белом и с букетом роз. Ты что молчишь?