Еще один шаг, стр. 11

— Петрович где? — спросил Алехин Зеленцова, самого младшего в бояровской бригаде.

— Задержался… в шалаше.

— Позови его.

И вдруг:

— Погоди!.. Не надо.

Алехин увидел маленькую, из белых прутьев, корзинку.

— Задержи его там. Как хошь, а не пускай…

Алехин, перепрыгивая с кочки на кочку, быстро добрался до корзинки, увидел большую промоину и рядом с ней — согнутую ольшину.

Корзина! В ней были ягоды — немного, на самом дне…

Он оглянулся, боясь, что его мысли подслушает Бояров. Из Заячьего болота редко кто выбирался живым. Болото засасывало и взрослых, если поблизости не оказывалась помощь. И никого из погибших уже никогда не могли отыскать. Они исчезали бесследно, словно проваливались сквозь землю.

Не раздумывая, Алехин отодрал большую кочку и бросил ее в корзину; медленно полнясь темной водой, она ушла в промоину. Алехин постоял немного и устало побрел к берегу. А может быть, здесь и не они были? Слабая надежда… А все-таки… На берегу Алехина ожидал Бояров.

— Что там, на болоте?..

— Хотел перейти. Нельзя. Обойдем лучше.

ВОЛЧЬЕ ЛЫКО

Раннее утро. Чуть-чуть брезжит рассвет. В лесу тихо, только иногда легкий ветерок прошуршит в верхушках сосен и елей да что-то шепчет неугомонная осина. Сумрак еще не рассеялся, и окружающие предметы неясны. Постепенно разгорается заря.

Ребята идут по длинной узкой поляне. Направо от них высокий смешанный строевой лес, налево — густые заросли осинника и березняка.

В такое время в лесу хорошо, но ребятам некогда любоваться могучими соснами, окутанными до самых вершин золотым дымком. Не на прогулке они, голод не тетка, он заставил их рано, еще до зари, подняться и шагать, шагать в поисках дороги и ягод. Уже два дня как они питаются одними ягодами.

А вчера и ягод не видели. Ну хотя бы для смеха найти кустик гонобобеля; конечно, смешного в этом не так уж много, просто к слову пришлось.

Валерка еле брел, Алешка каждые несколько минут останавливался и поджидал его. И хорошо делал, а не то… Но лучше все по порядку. Вот как это было.

В который уже раз Валерка, остановившись, звал Алешку и спрашивал, не нашел ли он ягод. Алешка отрицательно мотал головой. Валерка вздыхал и, опираясь на колышек, брел дальше. Пройдя несколько шагов, снова звал:

— Лешка!

Алешка не отвечал, и Валерка понимал: ягод нет.

Так продолжалось почти до полудня. Алешка пересказал брату все, что он помнил из сборника чукотских сказок, лишь бы отвлечь Валерку от тягостных мыслей о еде. Но сказки кончились, а ягод все не было. Хорошо хоть вода была. По пути встретилось озеро, усеянное цветами омежника и телореза. В озере они умылись, напились, но вода, сколько ни пей, хлеба не заменит. Пошли дальше.

— Не отставай, — позвал Алешка. — Вот скоро ягоды найдем и привал сделаем.

— «Не отставай», — горько шептал Валерка. — Я не могу так…

Глаза между тем обшаривали каждый кустик: а вдруг ягоды?

Прихрамывая при каждом шаге, все так же старательно опираясь на колышек, Валерка свернул с Алешкиной тропки, хорошо видной по росе, и внезапно заметил ягоды… Хотел было позвать Алешку, даже рот раскрыл, но ягоды были так близко, а брат ушел вперед. Он сначала попробует сам, потом позовет. И все-таки в последнюю секунду Валерка кликнул Алешку: он не мог есть ягоды один, без брата, хотя и был очень голоден.

Обернулся, увидел между кустов синюю Алешкину рубашку, хрипло позвал:

— Нашел!.. Я нашел!.. Сюда, Лешка!

И, уже не ожидая Алешки, спотыкаясь, чуть не падая, пошел к кустикам, густо усеянным сочными ярко-красными ягодами.

Вот они, миленькие! Еще шаг — и он сорвет, схватит вот эти две — самые вкусные, самые красивые. Он уже протянул руку, уже сорвал…

— Не смей!

Алешка, бледный, испуганный, стоял рядом. Белесые брови его выцвели, и трудно было заметить, как они хмурятся, но глаза, серые, с голубинкой в самом зрачке, блестели от возбуждения.

Он больно ударил Валерку по руке, вдавил в землю упавшие ягоды. Ничего не понимая, Валерка даже не рассердился, его больше удивило странное поведение Алешки.

— Это же… волчье лыко.

— А я думал, брусника.

Алешка, отдышавшись, уже спокойнее сказал:

— У брусники листья круглые, а у лыка, смотри сюда, узкие, а по коре — бурые точки. Этих ягод даже скотина не ест. Они ядовитые.

Валерка молчал, во все глаза рассматривая кустики волчьего лыка.

— Идем… и больше не трогай, если не знаешь.

Алешка увел брата подальше от этого места.

— Дай слово: без меня ничего рвать и есть не будешь. Ну?

— Не буду.

Валерка вспомнил: мама тоже предупреждала: не ешь все без разбора, смотри, учись, спрашивай. Уже с большим доверием взглянул на брата: может, и в самом деле Алешка прав и им встретилось ядовитое волчье лыко? Если бы это была брусника, Алешка, наверно, и сам бы попробовал.

Мальчики спустились в овражек. Он круто уходил вниз, откосы его густо поросли донником, кипреем и можжевельником. Где-то внизу, невидимый пока, журчал ручей.

«Пя-ять, пя-ять», — свистнул неподалеку рябчик. Другой откликнулся: «Ци-ци-ци».

— Тихо, — шепнул Алешка, весь превратившись в слух и ожидание. Вот-вот должно было произойти что-то неожиданно удивительное, страшно интересное.

— Тихо, — повторил Алешка, хотя Валерка не произнес ни одного звука. — Слышишь?

— Что?

— Свистят.

Алешка неслышно, на одних цыпочках шел вниз, разводя перед собой ветви. Валерка старался подражать брату, хотя это удавалось с трудом: мешал колышек, на который он опирался.

Ушедший вперед Алешка сделал шаг, другой и остановился, замер. Вдруг из-за кустов вспорхнуло несколько рябчиков.

— Видал?! — восхищенно прошептал Алешка. — Вот они!

Мальчики спустились к ручью. Он вытекал из-под отвесной стены оврага и направлялся куда-то вниз. Солнце, пробиваясь сквозь листву, золотой монетой лежало на его дне.

На песке, у подножья стены, впечатались птичьи следы. Их было много, они перепутались, образовали странной формы сетку. Алешке достаточно было одного взгляда, чтобы сказать: это порховище, здесь у рябчиков водопой и своя закрытая от чужого глаза купальня.

— Вот бы… — Алешка не договорил: слишком будет хорошо, если бы удалось сделать так. Пусть хоть Валерка ни о чем не думает. Но Валерка догадался, он тоже хотел бы поохотиться на рябчиков. Но для этого надо сделать манок, силки и построить заборчик — такой, как они уже видели с отцом вместе…

— А вот и манок! — В руках Валерки был манок, тот самый, вырезанный отцом.

ОХОТА НА РЯБЧИКА

Настроение у ребят сразу улучшилось.

— Так, — потер рука об руку Алешка. — Ты, Лерка, садись и отдыхай пока, а я заборчик поставлю.

— А покажешь, как силок делать? — спросил Валерка.

Разумеется, он и не собирался отдыхать, хотя нога не переставала ныть и вообще за полдня он так натопался, что в пору было не только посидеть, но и полежать. Но кто же станет отлеживаться, если предстоит такая увлекательная охота?

Валерка ковылял вслед за братом, позабыв на какое-то время о ноющей ноге и мучившем голоде, он только напился из того же ручья, в котором, наверно, купались рябчики. Вода оказалась чистой и очень вкусной.

— Покажешь? — не отставал Валерка. Ему и невдомек было, какой трудный вопрос он поставил перед Алешкой. Занятый мыслями о заборчике, Алешка не подумал о силке, а ведь без него нечего и думать об успешной охоте. Для силка нужен конский волос, хорошая нитка, но где их найдешь в лесу? Задача не из легких.

— Ничего не выходит? — обеспокоенно спросил Валерка, заметив, что Алешка чем-то встревожен.

— Не выходит.

— Почему?

— Волоса нет и нитки… Ничего нет.

— Волоса? Волоса, — бормотал Валерка и, сидя возле ручья, дергал одну травинку за другой.