Бритва Оккама, стр. 14
— Кто там? — крикнул он. — Выходите медленно!
Едва он произнес эти слова, как в дверях мелькнула тень и грянул выстрел. Ари бросился на пол. Попытался выровнять дыхание.
Одно ясно: это не простое ограбление…
Ему необходимо найти укрытие. Пригнувшись, он бросился к кухне, направив револьвер в сторону спальни. На полпути он почувствовал позади себя какое-то движение и инстинктивно выстрелил. Грянул выстрел, что-то упало, послышался звон стекла. Со стены сорвалась фотография в рамке. Соседи наверняка уже вызвали полицию. Снова выстрел, но на кухне Ари был вне досягаемости. По-видимому, одинокий стрелок попытается прикрыть свое отступление, но ему не добраться до выхода, не подставив себя под пули. Он заблокирован в спальне. Единственный путь — через окно, но здесь четвертый этаж. Сам Маккензи на такое бы не решился.
Ари, сидящему в засаде с револьвером на изготовку, оставалось только ждать.
Видя, что противник затаился, он решил начать переговоры.
— Выбирай, приятель. Или ты выйдешь из моей спальни руки за голову, как пай-мальчик, или смирно покуришь у меня на кровати, пока не нагрянут легавые. Не хочу тебя огорчать, но не представляю, как ты выпутаешься из этого дерьма…
Ответа не последовало.
Через мгновение пискнул мобильный, затем Ари услышал шепот: «Михаэль? Это я. Он вернулся. Мне одному не выбраться. Вытащи меня отсюда».
Блеф? Вряд ли. Так или иначе, на кухне оставаться слишком опасно. Если тот, другой, вломится в квартиру, все осложнится. Один против двоих может выстоять только в плохом фильме, а в жизни его шансы ничтожны. Надо действовать. Запереть входную дверь и ждать, пока приедет полиция? Нет, тогда он сам станет легкой добычей. Выйти из квартиры? Он ни за что не даст им уйти. Надо встретиться с ними лицом к лицу и узнать, кто они такие. Нельзя терять время, придется применить силу.
Ари глубоко вздохнул и выскочил из кухни. Услышав голос противника, он понял, где тот укрылся: за кроватью, на корточках, положив руки на матрас, готовый стрелять, стоит только Ари войти в комнату.
Не сводя глаз с дверей спальни, он быстро пересек квартиру. Дойдя до окна, прикинул, где находился его противник, и трижды выстрелил в стену. Он знал, что пули «магнума-357» легко пробьют тонкий слой штукатурки.
До него донесся глухой стук падающего тела. Возможно, это ловушка. Лучше не рисковать.
Он тихо подобрался поближе, прижался к стене, потом проник внутрь. Рефлексы, усвоенные в Хорватии, сработали сами собой. Не дыша, он замер у двери, выставив перед собой оружие. Потом осторожно обогнул кровать и наконец разглядел неподвижное тело, распростертое в той нелепой позе, которую иногда придает насильственная смерть. Словно сломанная кукла.
Ари как раз собирался его обыскать, когда в квартиру вломились. Кто это: сообщник или легавые? Но он не слышал сирен… Ответ не заставил себя ждать. Раздался громкий топот, потом кто-то крикнул:
— Полиция!
Ари наклонился, быстро взял в кармане убитого бумажник и, прежде чем положить его на место, прочел имя. Он не из тех, кто крадет у коллег улики… Потом схватил мобильный, который незнакомец все еще сжимал в руке, нажал зеленую кнопку, чтобы высветился номер, по которому был сделан звонок загадочному Михаэлю, и мгновенно его запомнил.
Вкладывая телефон в ладонь убитого, Ари заметил на его предплечье татуировку в виде черного солнца. Где-то он уже встречал этот символ, но сейчас неподходящий момент для воспоминаний. Он стремительно выпрямился.
— Я здесь, в спальне! — крикнул он, повернувшись в сторону гостиной. — Я майор Маккензи из госбезопасности, хозяин квартиры…
— Руки за голову и на выход.
Ари убрал револьвер в кобуру и медленно вышел, подняв руки и держа в правой ладони свое удостоверение. На верхней полке стенного шкафа он с облегчением разглядел Моррисона, забившегося между двумя стопками одежды. Бедный кот, насмерть перепуганный выстрелами, нашел там убежище.
Ари вышел в гостиную. Его встретили трое побледневших полицейских в форме с оружием на изготовку.
— Незачем было ломать дверь, — бросил он насмешливо. — Она не заперта…
Потом показал большим пальцем на кровать:
— Он там, но боюсь, «скорая» ему уже не поможет.
20
Около одиннадцати вечера Ари вышел из комиссариата с генеральным инспектором Депьером, который не заставил себя ждать.
За последние двое суток Ари пришлось дважды давать показания, и ему стоило труда сохранять спокойствие. Подкрепление в лице заместителя директора госбезопасности позволило прояснить ситуацию. Как-никак, произошло убийство, пусть это и была законная самооборона, и без поддержки Депьера Маккензи, вероятно, задержали бы на ночь.
После двухчасового опроса Ари отпустили, но ему был запрещен доступ в квартиру, превратившуюся в место преступления.
— Спасибо, — сказал он, останавливаясь на тротуаре.
Двое мужчин стояли в потемках лицом друг к другу. На морозе пар от их дыхания застывал, превращаясь в облачка.
— Не за что, Маккензи. Теперь вы понимаете, насколько я был прав, когда вывел вас из игры? Утром я упрекаю вас за вмешательство в уголовное расследование, а вечером вы убиваете человека, проникшего в квартиру…
Ари изобразил смущение.
— Вы ничего не хотите мне сказать, Маккензи? — спросил Депьер, протирая носовым платком свои массивные очки.
— Поверьте, я знаю не больше вашего. Но я уверен, что все это как-то связано с убийством Казо. Меня пытаются запугать, помешать мне соваться в это дело.
— Слава богу, вы уходите в отпуск. Главное, держитесь подальше от этой истории, пока не удастся разобраться, что к чему. Хотите, мы приставим к вам охрану?
— Ни в коем случае!
Заместитель директора улыбнулся. Он и не ждал другого ответа.
— Вам есть где переночевать?
— Да-да, не беспокойтесь.
— Вас подбросить?
— Нет, спасибо, я лучше пройдусь.
— Договорились. И чтобы следующие две недели я о вас ничего не слышал. Ясно, Ари?
Депьер крепко пожал ему руку, и Ари увидел в глазах начальника искреннее сочувствие. На душе полегчало.
— Еще раз спасибо за то, что пришли мне на помощь.
Заместитель директора кивнул, и они разошлись в разные стороны.
С начала недели температура каждую ночь опускалась ниже нуля, а в ближайшие дни обещали снегопад. Холод и беспросветная ночная мгла лишь нагнетали обстановку и действовали на нервы Маккензи, и без того натянутые до предела. Ноги сами привели его на площадь Бастилии.
По пути он вспоминал все, что произошло у него в квартире, только теперь поняв серьезность случившегося.
Он убил человека.
Осознание этого факта свалилось на него как тяжкий груз. Вот уже много лет он не отнимал жизнь у человека, и пусть даже законная самооборона не вызывала сомнений — тот выстрелил первым, — он помимо воли испытывал отвращение, недовольство собой и чувство вины. Ему не хотелось походить на тех, кто убивает не раздумывая. И все же… Все же он выстрелил, не задумываясь ни на секунду. А это делало из него не того человека, каким он стремился быть.
Но сейчас не время раскисать. Пока ему следовало сосредоточиться на одном: кто-то убил Поля, и, видимо, тот же самый человек охотится за ним. Пора овладеть ситуацией и действовать. Ради Поля. Он дал себе слово. Ари вынул мобильный и набрал номер, который поклялся использовать лишь в случае крайней необходимости. И похоже, такой момент настал.
— Алло? Ману? Это Ари.
— Неужто Маккензи собственной персоной?
Эммануэль Моран был сотрудником контрразведки, с которым Ари познакомился в Хорватии и много раз работал вместе. Они часто оказывали друг другу услуги, хотя их службы, мягко говоря, конкурировали между собой и не стремились к сотрудничеству. У них скорее вошло в привычку ставить друг другу палки в колеса, особенно после того, как подтвердилось желание президента их объединить. Но Ари и Эммануэль не были обычными агентами. У обоих отсутствовал корпоративный дух, и они относились друг к другу с уважением, далеко выходившим за рамки протокола и внутренних разборок.