Охотница, стр. 31
ГЛАВА 8
Ночь водворилась за окном спальни Мег как черное стеганое одеяло, сигнализируя, что пришла пора спать. Но у девочки сна не было ни в одном глазу. Подойдя к окну в трепещущей вокруг босых ног ночной сорочке, она открыла оконную створку. Высунувшись за окно настолько, насколько ей хватало смелости, она поднесла к глазу подзорную трубу. Она собрала это устройство сама, закрепив выпуклое стекло в металлическую трубку, тщательно следуя инструкциям. Как и все остальное, описанное в «Книге теней», устройство предназначалось для зловещей цели, чтобы выслеживать врага, получая преимущество в военных действиях.
Но единственный враг, которого Мег стремилась победить, поселился в ее собственной душе. Она навела подзорную трубу на темное небо и, затаив дыхание, изучала комету. Похоже, из ночи в ночь комета становилась немного ярче. Она горела так, будто вот-вот выжжет отверстие в небе.
Предвестница зла. И астрологи, и святые отцы соглашались с этим. Комета предвещала некое катастрофическое изменение, чей-то злой рок. Мег оставалось только молиться, чтобы это зло не коснулось ее судьбы. Она опустила подзорную трубу, устроилась на скамье у окна и прерывисто вздохнула. Ее судьба…
«С самого момента твоего рождения, о нет, даже прежде, тебе предначертано величие. Дочери Земли свалят троны и лишат всех мужчин их власти. Мегаэра, тебе одной предначертано повести нас к этой эре нашей славы. Королева среди королев, могущественнейшая ведьма, являвшаяся когда-либо миру».
Мег прижала колени к груди, крепко обняла их и, уткнувшись лицом в колени, зажала руками уши, чтобы заглушить раздававшийся в голове голос матери.
– Забудь, забудь, забудь, – нараспев повторяла она не то молитву, не то заклинание. Этого ее отец хотел больше всего. Впрочем, еще он хотел, чтобы она стала приличной англичанкой, которая ничего не знает о ядах, шприцах или «Книге теней». Она отчаянно хотела сделать ему приятное, но почему ей все труднее становится выполнять его желание?
«Вовсе не так уж легко забыть свое прошлое, пытаясь отрицать в себе ту, которой ты рождена быть. Мудрая женщина учится быть правдивой с самой собою», – так говорила ей Кэт.
Но что, если ты действительно рождена быть самим злом, и тебе предначертано стать темной и могущественной волшебницей, «Серебряной розой»?
Мег вздрогнула, чувствуя, как в ней нарастает волна гнева против Катрионы. Они с папой прекрасно жили до того, как появилась эта ирландка со всеми ее страшными предостережениями и никому не нужными советами.
Теперь голос maman снова звучал в голове Мег. И папа стал так нервничать, что Мег сомневалась, позволит ли он теперь ей вообще выйти за порог дома. И все из-за какой-то Катрионы О'Хэнлон! Да еще вдобавок ко всем обидам и бедам эта ирландская выскочка смела критиковать хорошую и добрую королеву Елизавету.
Лучше бы Кэт никогда не появлялась здесь. Лучше бы морская пучина разверзлась и поглотила Кэт, прежде… Нет!!! Мег со всхлипом прервала свою мысль. Подняв голову, она с испугом оглядела комнату. Не хватало ей еще какого-нибудь зловредного духа, подслушивающего ее желание.
– Я ничего такого не думала. Я ничего такого не хочу, – отчаянно шептала она, вся дрожа. Она слишком явственно помнила рассказ Агги о том бедняге, который умер от злых мыслей. Точно так же, как ее maman…
Легкий стук в дверь заставил Мег вздрогнуть, сердце заколотилось о ребра. Она стремительно вскочила со скамьи у окна. Ей едва хватило времени, чтобы спрятать подзорную трубу в складки своей ночной рубашки, прежде чем Кэт появилась в дверях.
Кэт нерешительно остановилась на пороге. После того как Мартин уехал на банкет, девочка избегала Кэт и даже ужинала у себя, правда с ее разрешения.
– Можно войти? – спросила Кэт, закрывая за собой дверь.
– Мне кажется, вы уже вошли, – проворчала Мег. – Папа сказал, что вы должны спать здесь, чтобы иметь возможность сторожить меня, не пугая слуг. Он не хочет больше просыпаться от звуков сражения на метлах.
Девочка показала на походный тюфяк, который организовали для Кэт у камина, сопровождая свой жест многострадальным вздохом.
– Сомневаюсь, что вам тут будет очень удобно.
– Я спала и в худших условиях. В пещерах, в лесной чаще, в хлеву и заброшенных хижинах. – Эти слова Кэт вызвали краткую вспышку любопытства в глазах Мег, как Кэт и задумала. Но девочка подавила свой интерес и с каменным выражением лица прошла к своей кровати. – И привыкла чувствовать себя много лучше на твердой земле, чем на самом распрекрасном пуховом ложе, – докончила Кэт, облокотившись на каминную доску. Пока Кэт снимала ботинки, Мег картинно взбивала одеяло и подушку.
– Хотя, признаюсь, мне спалось бы спокойнее этой ночью, – добавила небрежно Кэт, – если бы я знала, что это ты пытаешься спрятать под подушкой.
Мег застыла, но затем презрительно вскинула голову.
– Ну, уж не «лезвие ведьмы», если вас это так волнует.
– Уже лучше. Теперь я знаю, что ты не прячешь, но хорошо бы ты показала мне, что ты все-таки прячешь.
Кэт шагнула к девочке и протянула вперед руку. Какое-то мгновение Мег вызывающе смотрела на нее, но Кэт выдерживала взгляд девочки со спокойным терпением, пока та не сдалась.
Мег порылась под покрывалом, вытащила оттуда металлическую цилиндрическую трубку и плюхнула ее на раскрытую в ожидании ладонь Кэт.
– Что это? – Недоуменно сморщив лоб, Кэт изучала трубу. – Какой-то вид крошечных дубин?
– Нет! Ну почему у вас все упирается только в оружие? Это приспособление, в которое смотрят. Надо только приставить его к глазу.
Подняв цилиндр, Кэт увидела, что в один конец полой трубки вставлено выгнутое стекло. Она осторожно поднесла один конец к глазу и, прищурив другой глаз, посмотрела в трубу.
Спальня моментально перевернулась вверх тормашками, а дракон, вытканный на гобелене, полетел на нее с головокружительной скоростью.
– Богиня Бригитта! – судорожно выдохнула Кэт и рывком опустила трубку. – Что за чертовщина!
– Всего лишь подзорная труба для шпионов, – с досадой буркнула Мег. – Только никак не могу разобраться, как добиться того, чтобы все не было вверх ногами. Но это не имеет значения, если пользоваться ей, чтобы смотреть на небо. – Она показала рукой на окно.
Кэт подошла к открытой оконной створке. Поднеся трубу к глазу, она смогла разглядеть часть луны, потерянную в тени, а вся поверхность небесного светила была изъедена. Совсем как круглое лицо, испещренное оспинками. Затаив дыхание, Кэт передвинулась и стала разглядывать остальную часть неба. Звезды показались ей такими блестящими и близкими, что она едва удержалась, чтобы не попытаться другой рукой потянуться к ним.
А комета… Через линзу она еще больше внушала страх и ужас. За ее огненным шаром тянулся выдох огнедышащего дракона.
Кэт опустила трубу и села на скамью у окна, в изумлении глядя на Мег.
– Невероятно. И ты говоришь, что сама все сделала?
Мег невозмутимо кивнула. Но когда она подошла забрать трубу у Кэт, распиравшая ее гордость за свое достижение не позволила ей промолчать.
– Я читала о подзорной трубе в… в какой-то книге. Я сказала подруге… ладно, я сказала Агги, что мне нужно приобрести, и она все достала, передав стекольщику мои особые указания по поводу линз. Но как только у меня на руках оказались все части, тут уж мне пришлось самой собирать все устройство.
– Какая же ты умная.
Самодовольная улыбка Мег показала, что сама девочка ничуть в этом не сомневалась.
Кэт вернула подзорную трубу Мег, стараясь скрыть свою обеспокоенность. Существовал только один древний манускрипт, из тех, что она знала, где детально описывались похожие устройства вместе с мощным оружием. Там хранилось опасное знание, которое для остального мира было давно утеряно.
«Книга теней».
Мартин настаивал на том, что ни он, ни его дочь не знали, что случилось с манускриптом после смерти Кассандры. Кэт верила, что Мартин действительно не знал этого. Но в отношении Мег подобная уверенность покидала ее.