ЗВЕЗДА КОЗОДОЯ, стр. 57

Сидя на дереве, Итиро вполголоса сообщил:

— Эй! Сейчас рыбу глушить будут, шашку взорвут! Сделайте вид, что ничего не видите. Хватит нырять, поплыли.

Все сделали вид, что не смотрят в ту сторону и поплыли вниз по течению. Итиро, сидя на дереве и козырьком приложив ладонь ко лбу, внимательно смотрел на незнакомцев, а затем вниз головой прыгнул в реку. Проплыв под водой, он догнал остальных.

Началось мелководье, все вышли из воды.

— Давайте играть, будто мы ни о чем не подозреваем, — сказал Итиро.

Все принялись подбирать шершавые точильные камни, гонять трясогузок, притворяясь, что ничего не видят. Среди незнакомцев оказался и Сёсукэ, который работал горняком в низовье реки. Некоторое время он оглядывался по сторонам, а затем уселся на гальку, положив ногу на ногу. Он неторопливо вытащил из-за пояса кисет, сунул в рот трубку и закурил, попыхивая дымом. Мальчишки внимательно следили за ним, как он вновь что-то вытащил из кармана передника. [95]

— Взрыв, взрыв! — закричали ребята.

Итиро замахал руками и остановил их. Сёсукэ медленно зажег от огня трубки то, что достал из кармана. Человек, стоявший за ним, сразу же вошел в воду и приготовил сеть. Сёсукэ спокойно встал, ступил в воду одной ногой и швырнул нечто под дерево сайкати. Сразу же жутко грохнуло — бах-ба-бах — вода взметнулась вверх, и все вокруг зазвенело.

Взрослые на противоположном берегу ринулись в воду.

— Сейчас поплывет! Хватайте! — крикнул Итиро.

Косукэ сразу же схватил коричневого головастика размером с мизинец, который плыл на боку, а за его спиной Касукэ удовлетворенно чмокал, будто дыню ел. Он держал в руках карпа длиной сунов в шесть, весь красный от счастья. Все хватали оглушенную рыбу и ликовали.

— Замолчите, замолчите, — сказал Итиро.

В это время на противоположном берегу показалось еще пятеро или шестеро мужчин, у кого-то были засучены рукава, другие были в одних рубашках. А за ними, будто в кино, ехал на лошади без седла человек в сетчатой рубашке. Все они явились, услышав взрыв.

Сёсукэ, сложив руки, некоторое время смотрел на то, как ребята собирают рыбу.

— Совершенно нет рыбы, — сказал он.

Вдруг Сабуро оказался рядом с Сёсукэ. Он швырнул на берег двух карасей и сказал:

— Я возвращаю рыбу.

Сёсукэ внимательно посмотрел на Сабуро и сказал:

— Странный ты парень…

Сабуро промолчал и вернулся обратно.

Сёсукэ проводил его странным взглядом. Все взрослые рассмеялись.

Сёсукэ молча зашагал против течения, а вслед за ним потянулись и остальные.

Человек в сетчатой рубашке поскакал на лошади дальше. Косукэ сплавал и забрал карасей, которых оставил Сабуро. Все опять засмеялись.

— Взрывной волной разбросало только мелкую рыбу, — громко сказал Касукэ, прыгая по песчаному берегу реки.

Запруду обложили со всех сторон камнями, чтоб оглушенная, но живая рыба не смогла уплыть, а сами вновь пошли вверх по течению по направлению к дереву сайкати.

Стало и правда жарко, тутовые деревья утомленно поникли, как летом, и небо напоминало бездонную заводь. Вдруг кто-то закричал:

— Нашу запруду разрушают.

И правда, какой-то остроносый тип в европейской одежде и соломенных сандалиях, держа в руках что-то вроде трости, шарил в запруде. А затем направился по берегу к мальчишкам.

— Этот тип из Табачной монополии, — сказал Сатаро.

— Он нашел лист, который ты, Матасабуро, сорвал. Он за тобой пришел, — сказал Касукэ.

— Ну и что? И нисколько не страшно, — сказал Сабуро, вероятно, свернув язык трубочкой.

— Встаньте все вокруг Матасабуро, окружите его, — сказал Итиро.

Ребята подсадили Сабуро на самую толстую ветку сайкати, а сами расселись вкруг него.

А мужчина продолжал шлепать по воде прямо к ним.

— Идет, идет…

Все затаили дыхание.

Но этот тип вроде и не думал хватать Матасабуро — прошел себе мимо, а затем решил перейти речку вброд по мелководью. Он не сразу пошел на тот берег, а сначала прошелся туда-сюда несколько раз, будто хотел помыть свои грязные сандалии и постирать обмотки, отчего весь страх у мальчишек улетучился.

Но смотреть на мужчину было как-то неприятно.

Наконец, Итиро заговорил.

— Давайте сначала я крикну, а затем все вы на раз-два-три. Ладно?

Не пачкайте речку, нам это всегда говорит учитель, — ну, давайте — раз-два-три!

— Не пачкайте речку! Нам это всегда говорит учитель!

Человек изумленно уставился на них, не зная, что сказать.

И тогда все опять закричали:

— Не пачкайте речку! Нам это всегда говорит учитель!

Остроносый шмыгнул носом, и, сложив губы трубочкой, спросил.

— А что, эту воду пьют?

— Не пачкайте речку! Нам это всегда говорит учитель!

Остроносый слегка растерялся и вновь спросил:

— А что нельзя ходить по реке?

— Не пачкайте речку! Нам это всегда говорит учитель!

Человек растерялся, но, чтобы не показать этого, стал нарочито медленно переходить речку вброд, а затем с таким видом, будто он совершал восхождение в Альпах, поднялся до самого верха склона, сложенного из синеватой глины и красной гальки, и вышел к табачному полю.

И тут Сабуро сказал:

— Он не за мной приходил, — и бултыхнулся в воду.

Мальчишки почувствовали странную жалость и к этому человеку, и к Сабуро. По очереди спрыгнув с дерева, они поплыли по речке, а затем, завернув часть рыбы в полотенца, а часть гордо держа в руках, вернулись домой.

Восьмое сентября

На следующее утро перед занятиями, когда все качались на турниках, играли в «бокакуси», с небольшим опозданием пришел Сатаро. Он что-то принес в бамбуковой корзинке.

— Что это? Что это? — подбежали к нему остальные и стали заглядывать внутрь.

Сатаро, прикрывая корзинку рукавом, поспешно зашагал в сторону расщелины в скале.

Итиро успел заглянуть в корзину и непроизвольно скривился. Это был порошок из перца «сансё» для приготовления «рыбьего яда», который, как и взрывчатка, был запрещен полицией. Сатаро спрятал его в чаще рядом с расщелиной и с невинным видом вернулся на спортивную площадку.

Все перешептывались, пока не настало время уроков.

В этот день часов с десяти стало так же жарко, как и вчера. Все только и ждали, когда закончатся занятия.

В два часа закончился пятый урок, и дети стремглав выскочили на улицу. Сатаро опять тихонько прикрыл корзину рукавом, и в окружение Косукэ и остальных ребят отправился на речку. Матасабуро пошел с Касукэ. Все быстро миновали русло реки, где росли тутовые деревья, которые воняли, как газовые лампы, горящие во время городских праздников, и пришли к своему обычному месту, где росли деревья сайкати. Перевал, над которым висели красивые, совсем еще летние облака, возвышался на востоке, блестели на солнце деревья.

Все поспешно сняли кимоно и встали на берегу заводи. Сатаро, глядя на Итиро, приказал:

— Стройся в ряд. Как только всплывет рыба, бросаемся в воду и плывем за ней. В том порядке, в котором стоим. Понятно?

Малыши обрадовались, раскраснелись, и, толкая друг друга, толпой окружили заводь. Пэкити и еще три или четыре мальчугана уже вошли в воду, и, доплыв до деревьев сайкати, ждали там.

Сатаро горделиво прошествовал к мелководью выше по течению и пополоскал в воде бамбуковую корзинку.

Все затихли и стояли, глядя в воду.

Матасабуро же смотрел на черных птиц, которые пролетали над облачным перевалом. Итиро сидел на берегу и бросал камешки.

Время шло, однако рыба что-то не всплывала.

Сатаро с очень серьезным выражением на лице стоял прямо и смотрел на воду. Все подумали, что вчера после взрыва они за это же время уже подобрали десяток рыбин. Все ждали, однако ни одна рыбина так и не всплыла.

— Не получилось! — закричал Косукэ.

Сатаро вздрогнул, однако продолжал внимательно смотреть в воду.

— Никто не всплывает, — прокричал из-под деревьев на том берегу Пэкити.