Вселенские Соборы, стр. 15

Тайно прибыв в Константинополь, св. Афанасий получил аудиенцию y императора. Тот c характерной для него царской возвышенностью над партийными пристрастиями сразу почувствовал отталкивающую узость судящих и послал в Иерусалим требование, чтобы собор благоволил пожаловать к нему, a он уже сам тут рассудит, кто прав, кто виноват. Собор поспешил откликнуться на это нетерпение Константина спокойно, «по чину», как полагалось солидной делегации с чтимым императором Евсевием Кесарийским во главе. Это рассчитано было на «снискание благоволения» Константина в атмосфере наступившего 30-летия его царствования. Евсевий Кесарийский действительно был тут задержан специально для произнесения похвальной речи в честь императора. Воспользовавшись замедлением дела ? формальном одобрении и утверждении деяний Тирско-Иерусалимского собора, делегаты опять начали перетряхивать затасканные материалы ? чаше Исхры и прочее. Но, видя невнимание, начали выдумывать новые обвинения против Афанасия, будто он злостный виновник происходящих иногда перебоев в доставке нильского зерна и муки, без чего не могла жить новая босфорская столица. Был бы неумен Константин, если бы поверил этой пошлой выдумке. Но императора-мистика, верившего в свое провиденциальное назначение умиротворителя тогдашней вселенной (orbis terrarum, ?????????), действительно раздражила противоположная ему по характеру психика Афанасия: абсолютно бескомпромиссная, математически точная верность никейскому термину «единосущный», каких бы противных бурь это не вызывало. Константину самому в Никее импонировал этот термин по закулисному замыслу тех же – Афанасия, Осия и Александра. Но он понимал и переживал значение этого термина по-иному, не теоретически, a «прагматически», в духе американского «прагматизма». Раз теперь «омоусиос» не соединяет богословов, a разделяет, то, стало быть, оно отслужило свою службу – «в отставку» его! Константин и решил поступить тем же методом, как и после Никеи: упорствующих в отставку, в ссылку, впредь до усмотрения. Афанасий сослан далеко с Востока на Запад, на средний Рейн, в город Augusta Trevirorum (Трир). Делегаты Тирско-Иерусалимского собора убедили Константина, что подрывать авторитет этого собора недопустимо. Афанасий просто «неспокойный человек». Это была первая большая победа скрытых ариан, a за ними – надо это признать – и большинства епископов всего Востока. Они были совсем не арианами, a только старомодно, консервативно рассуждавшими людьми. Небиблейский, чисто философский термин «омоусиос» казался им лишним, обременительным. Александру, епископу Константинопольскому, дан был приказ – формально принять Ария в общение с церковью. Но случилось так, что Арий не удостоился этой чести. Он умер скоропостижно, как говорится в просторечии, от разрыва сердца. И по свидетельству Макария, Афанасиева «посла» в Константинополе, случилось это с Арием в отхожем месте. Несомненно, благоразумие императора удержало торжествующих врагов Афанасия от нетактичной спешки в замещении его на Александрийской кафедре. Паства волновалась, протестовала. Сам великий преподобный Антоний из пустыни не раз писал императору в защиту Афанасия. Власти, однако, не бездействовали. Четырех наиболее шумных пресвитеров власти арестовали и выслали. Император писал, обращаясь к клиру, к девственницам и всем верным, убеждая быть спокойными, что он не пойдет навстречу анархии и крикам толпы, что суд над Афанасием был законным судом собора. Отвечая преподобному Антонию, Константин признавал, что на деле бывают судьи и пристрастными, но невероятно, чтобы столь многочисленный собор епископов, просвещенных и мудрых, мог осудить невинного. Афанасий просто человек гордый, бесцеремонный, вздорный. Когда наш мудрый Филарет одному светскому собеседнику, отвергавшему правоту какого-то судебного приговора, возразил: «Суд не ошибается», тот заметил: «Владыко, Вы забыли суд над Иисусом Христом». Филарет вздохнул и покаянно признался: «В эту минуту меня Господь забыл…»

Мелитиане ликовали. Исхиру возвели в епископы. B его деревне ему построили даже церковь с помощью казенных муниципальных сумм.

Маркелл Анкирский

Торжествующие «евсевиане» (Евсевий Никомидийский теперь был главным вождем их) решили после Афанасия добить и выдающегося соратника его Маркелла, маститого епископа Анкирского. Маркелл уже за 10 лет до Никеи стал епископом. B Анкире сначала намечалось и собирание I собора. B Никее, в союзе с римскими легатами, он играл выдающуюся роль.

И после Никеи Маркелл выступил с обширным опровержением ариан. Арианство нашло себе доктринера – агитатора Астерия. Он был из Каппадокии, ритор, т.е. учитель словесности. Во время Диоклетианова гонения оказался в числе lapsi, поэтому не был принят в клир. Теперь он объезжал Восток с публичными лекциями в защиту ариан. На его лекции собирались и язычники и со злорадством осведомлялись, как «расцапались» между собой христиане. Кроме лекций Астерий издал и книжку «Синтагматион» («Сводка») с подбором противоникейских цитат из Оригена, Павлина Тирского, Евсевия Никомидийского и др. Маркелл в своих опровержениях лжи арианской не щадит старые авторитеты, раз они не доросли, не доразвились до новой фазы раскрытия догматов. Маркелл не консерватор. Он смелый эволюционист, и от имени раскрывшихся в церкви догматических истин он громил людей отсталых. Он пишет: «Ваш Павлин (т.е. Тирский) едва ли оправдается на том свете за те урезки, с какими он приводит выдержки из Оригена. Да если бы y Оригена и действительно говорилось так, то что за авторитет Ориген? Из первых же строк его ???? ????? так и видно, что он только что оторвался от страниц Платона. Он даже и начинает свое сочинение фразой Платона». Маркелл, как мыслитель, с самого начала условливается ? принципе и методах его богословствования. Он отбрасывает механическое нанизывание на нить хронологии мнений церковных авторов, т.е. метод Евсевия Кесарийского в его труде, характерно озаглавленном: «Церковное богословие». Лишенный мыслительной силы и оригинальности, этот ученый-коллекционер Евсевий стеснял и отталкивал неукротимого философа-мыслителя Маркелла. Маркелл отбрасывает путы Евсевиевых цитат из церковных авторитетов и опирается только на тексты Священного Писания. Болотов остроумно сравнивает Маркелла методологически с Лютером: в основе только Священное Писание, a затем сразу – я сам.

? моменту Тирского собора 335 г. система Маркелла уже сложилась. На соборе в Тире и Иерусалиме Маркелл открыто отказался осудить Афанасия и принять Ария.

He пожелал даже сослужить с собором при освящении храма. Безоблачно уверенный в себе, Маркелл уехал в Константинополь и поднес лично Константину с посвящением ему свое творение. Это была воистину медвежья услуга православию и никейской вере. Константин, естественно, отдал Маркеллово творение на рассмотрение собравшихся в Константинополе (336 г.) членов собора Тирского и Иерусалимского. Соборяне без натяжек усмотрели в книге Маркелла савеллианство, охотно осудили автора на лишение кафедры и немедля поставили на нее епископом Василия, вскоре увековечившего свое имя как Василия Анкирского в достославной борьбе за совестливое построение посленикейского восточного триадологического богословия.

По низложении Маркелла Евсевий Кесарийский торжествующе написал полемический трактат в двух книгах: «Против Маркелла».

Богословствование Маркелла.

Маркелл творит свое богословие якобы только по Писанию. Он утверждает: все богословие ? Втором Лице Св. Троицы дано св. Иоанном в 1 главе. Все другие имена – «Образ, Христос, Иисус, Путь, Истина, Жизнь, Сын Божий» – все это относится к Богу воплощенному. ? бытии внутренно-божественном Второе лицо имеет преднамеренно особое название Логос.

Итак, Логос это собственное имя еще не воплотившегося Божества. ????? ??????? – это еще не Сын. He прошло еще и 400 лет, как Логос стал Сыном. Спорное слово книги Притч (8:22): «Господь созда Мя в начало путей своих» – просто относится к Сыну во плоти, которая действительно создана бессеменно от Св. Духа для домостроительства спасения.