Вселенские Соборы, стр. 130

Тем временем папу вынесли на его носилках в атриум, т.е. во дворик судебной палаты, где уже собралась науськанная толпа; отсюда его выставили на особую площадку, специально предназначенную для показа преступников толпе. A напротив с балкона своего дворца император мог видеть эту картину. От него генерал-прокурор Вуколеон вернулся со смертным приговором. Члены синклита – судьи собрались около осужденного мученика. Выступил чиновник с обращением к папе: «Ты боролся с императором – на что ты теперь надеешься? Ты отступил от Бога, и Бог отступил от тебя». И он велел сорвать с папы его патриарший омофор (???????) и его черно-белые сапоги, эти приметы его сана. Подавая их градоначальнику (префекту), сказал: «Возьми и разруби их на куски». Затем сорвали с папы его верхнюю священническую одежду, a нижнюю тунику разодрали во многих местах и этим полуобнажили тело папы. Чиновник пригласил толпу анафематствовать преступника. Откликнулись лишь немногие. Народ был удручен и воздыхал от сочувствия страдальцу. Лишь отребье поносило «преступника». С цепью на шее и преднесением меча папу провели по городу на гауптвахту (в преторий) и бросили в камеру с уголовными. Через час увели его в холодную одиночку для смертников (в тюрьму Диомида) уже с такой жестокостью, что поранили ему ноги и залили кровью лестницу тюрьмы. Мартин был полумертвым. Одному клирику папы, однако, разрешено было остаться при нем для услуг, но под надзором специального сторожа, назначенного беречь смертников. Тюремные сторожихи, мать и дочь, когда начальство удалилось, смогли просунуть страдальцу одеяло, чтобы не замерз. Поздним вечером явился посыльный от градоначальника Григория с пищей – выразить надежду, что «даст Бог, папа так не умрет», и приказал снять кандалы с шеи. Папа ничего не сказал, только глубоко вздохнул. Он искренно ничего уже не хотел, кроме мученического конца своих мытарств.

На другой день василевс был с визитом y болящего патриарха Павла и сообщил ему о суде над папой. Это потрясло Павла, уже помышлявшего о смертном часе. «Увы мне, – воскликнул он, – вот еще вина моя на грядущем суде! He гope ли, что так обращаются с первосвятителями!» Павел упрашивал царя, чтобы не причиняли Мартину новых мук. Когда Мартин узнал об этом, он не обрадовался, ибо не видел впереди ничего, кроме тюремных страданий.

Он был прав – впереди не было просвета. Павел умер. И пaпa снова был свидетелем человеческой низости. Пирр хлопотал о восстановлении его на месте Павла. Но многие находили слишком циничным, чтобы этот вчерашний «диофелит» с его римским исповеданием в эту минуту вдруг вышел бы сухим из воды. к папе в тюрьму явился чиновник Демосфен с задачей собрать материал о якобы насильственном произнесении Пирром в Риме его диофелитского исповедания. Папа, конечно, сказал, что Пирр явился в Рим по своей доброй воле, что он заявил об искренней перемене его взглядов и потому папа Теодор признал его патриархом, ибо Павел рассматривался Римом как поставленный незаконно. Демосфен допрашивал папу Мартина: не был ли Пирр в Риме закован в цепи? (!) Вот какова была ложь Пирра! Возмущенный Мартин сказал Демосфену: «Да сделайте же со мной наконец то, что вы говорили, изрубите меня в куски, только знайте, что с Константинопольской церковью я в общении не буду!»

Пирр, конечно, восторжествовал…

Папа через три месяца тюремного сидения, в марте 655 г., был тайно погружен на судно и увезен в ссылку в наш Крымский Херсонес, где еще прострадал до 16 сентября. Отсюда он написал несколько писем, отразивших его страдания в этом медвежьем уголке византийской державы, среди варварского населения и в лишениях необходимой пищи. Здесь, на перепутье хлебной дороги из Скифии в Грецию, папе не давали хлеба. Он жаловался в письме: «Хлеб известен здесь только по имени… Я удивлялся и удивляюсь безучастию моих друзей и родни. Они забыли о моем несчастии. Кажется, не хотят даже знать, существую ли я еще на свете или нет. Хотя римская церковь и не имеет денег, но она богата, по милости Божией, хлебом, вином и всем нужным для жизни. Очевидно, на людей напал страх, так что они чуждаются даже исполнения заповедей Божиих, страх, где не должно быть никакого страха». Папе действительно было горько, что порыв любви к нему, свидетелем которого он был при первом аресте, совсем исчез. Императорский террор привел всех в оцепенение.

Мартина огорчало и то, что римские клирики принципиально «предали» его и канонически. Когда он был еще на острове Наксосе, они уже поставили себе 10 августа 654 г. нового папу Евгения, a избрали его еще раньше, принимая во внимание, что эта дата есть дата уже императорского утверждения. Папа Мартин тогда был еще в Константинополе и не подозревал этого. Очевидно, что в империи считалось правилом: кафедра считается вакантной, если ее епископ обвинен государственной властью как политический преступник. И раньше, в арианскую эпоху, вместо сосланного императорским указом папы Ливерия был избран Феликс II, и в эпоху Юстиниана вместо обвиненного в измене Сильверия избран папа Вигилий. Это пример уступчивости церкви перед требованиями государственной власти. Очевидно, и по отношению к Мартину y римского клира власть потребовала того же принятого канонического отношения, вне вопроса о вере. Но в момент избрания Евгения Мартин еще не был формально судим и осужден. Клирики здесь, конечно, смалодушествовали перед полицейским давлением.

16 сентября 655 г. папа Мартин скончался и погребен в Херсонесской церкви Богородицы Влахернской. Он причислен к лику святых и греческой церковью. Память его как исповедника празднуется 11 (24 н.ст.) апреля и как мученика – 12 (25 н.ст.) ноября.

Суд над преподобным Максимом Исповедником

В то же время, как Феодор Каллиопа арестовал в Риме папу Мартина, арестован был там также и преподобный Максим со своим учеником по имени Анастасий. Он был простым монахом. Другой ученик Максима, тоже Анастасий, был апокрисиарием папы в Константинополе. Максима и Анастасия привезли в Константинополь еще задолго до Мартина, в 653 г., и тоже с пристани бросили в тюрьму. Но суд над ними был назначен лишь после увоза папы Мартина в Крым, уже при патриаршестве Пирра. Суд в том же составе под председательством Вуколеона.

Суд начался с вопроса: «Христианин ли ты?» – «Да, по милости Божией».- «Это неправда, если бы ты был христианином, то не отвергал бы императора». Подразумевается византийский взгляд на каноническую роль императора. И далее предъявлены обвинения, как и папе Мартину, в политическом преступлении, даже в государственной измене: «Это ты предал сарацинам Египет, Александрию, Пентаполь, Триполитанию и Африку». Свидетели утверждали, что Максим не советовал префекту Нумидии Петру сопротивляться арабам, ибо Бог не поможет императору Ираклию за его ересь. Другие свидетельствовали, что папа Теодор поощрял бунт Григория ссылкой на сновидение Максима, которому ангелы сказали: «Григорий – император, победитель!» Максим отверг это, как клевету. Третий свидетель показал, что он в Риме от самого Максима слышал, что тот не признает за императором священнических прав. На вопрос: «?? ???; ??? ???? ??? ???????? ?????????? ??? ??????;» – Максим отвечал без колебаний: «??? ?????».

Что император – не священник, Максим доказывал тем, что при богослужении императоры поминаются после лиц священного сана, во главе мирян. В русской церкви на ектениях императоров поминали раньше священства, так что аргумент Максима не имел бы силы.

На обвинение, что Максим вел пропаганду оригенизма, Максим просто ответил анафематствованием Оригена, т.е. присоединился к постановлению Константинопольского собора 543 г., бывшего как раз перед V Вселенским собором.

Максима отвели в тюрьму. В тот же вечер к нему явились два сановника от императора – допрашивать его о споре с Пирром в Африке. Максим, рассказав все, пояснил, что он не может иметь общение с церковью Константинопольской из-за «глав» Кира Александрийского, «Эктезиса» и Типоса. «А как же, – возразили ему, – вот только что вчера прибыли папские апокрисиарии, и они готовы приобщаться с патриархом».