Любовь грешника, стр. 43

Кэдрин вздохнула, устраиваясь удобнее. Потом напряглась, словно застигнутая врасплох за недозволенным занятием.

– Вампир, сегодняшняя ночь ничего не меняет.

– Валькирия, тверди это себе, – убрав волосы с ее шеи, он поцеловал Кэдрин, и она задрожала, – сколько хочешь.

Глава 26

– Доброе утро, Катя.

В ответ она пробормотала что-то неразборчивое. Когда Себастьян проснулся, голова Кэдрин лежала у него на груди. Слушая ее сонное дыхание, он улыбался. Восхитительное ощущение! Она может отрицать сколько угодно, но его невесте нравилось спать с ним в одной постели. Он мог бы быстро привыкнуть к этой роскоши – золотистые кудри волной рассыпались по его груди. Теплая женщина в его объятиях, его собственность. Его собственность?

Этой ночью она подарила ему наслаждение, которого он не знал в своей жизни. И она раздразнила его, намекая на новые радости, которые он мог бы с нею обрести. Он крепко прижал Кэдрин к себе. Она пробормотала что-то, чего он не смог понять.

– Прости, – сказал он, разжимая руки.

Полусонным голосом Кэдрин спросила:

– Почему ты вечно боишься меня раздавить?

Он смотрел в потолок.

– Я слишком крупный, чтобы женщине было со мной удобно.

Это еще мягко сказано.

– Прошлой ночью было удобно, – пробормотала она и зевнула. – Это хорошо, что крупный. Перед таким не устоять.

Не устоять? Он потянул ее за плечо, и она сонно заморгала, точно котенок, которого сгоняют с теплого дивана.

– Что? – пробормотала она. – Все еще такой крупный?

Он засмеялся, прижимая ее голову к своей груди. Несколько удачно сказанных слов, и от вековых сомнений скоро не останется и следа. Кэдрин вскочила, широко раскрыв глаза.

– Мы уже на земле?

– Сели почти час назад. Я повесил на ручку двери табличку «не беспокоить», и пилоты ушли.

– Который час?

Она выскочила из постели совершенно нагая. Бросилась в ванную, включила душ, снова появилась, подскочила к гардеробу, чтобы взять одежду.

Себастьян посмотрел на прикроватные часы.

– Местное время шесть сорок.

Где они находятся? Сквозь шторы пробивались яркие солнечные лучи, которые кололи, точно иглы.

– Машина придет за мной в семь!

Он сел, заложив руки за голову, улыбаясь с видом довольного жизнью мужчины. Он никогда в жизни не видел, как одевается женщина, поэтому не собирался лишать себя такого зрелища.

Именно так представлял он себе удовольствия семейной жизни. Смотреть, как одевается жена, дразня видом своего восхитительного тела. Но с Кэдрин это удовольствие превосходило любые мечты.

Например, он никак не мог себе представить, что его жена будет настолько лишена стыдливости. Не представлял, что ее поразительные глаза могут наливаться серебром, пылая желанием, или не выражать абсолютно ничего, кроме мрачной сосредоточенности.

Она запнулась о ручку сумки и чуть не упала, сумев обрести равновесие просто со сверхъестественной грацией. Тем не менее она выругалась, и Себастьяну снова стало смешно. Она бросила на него косой взгляд и приподняла бровь, и он поднял руки – сдаюсь!

Вскоре, однако, Себастьян был вознагражден. Легкий запах шампуня и душистого мыла смешались с чудесным ароматом ее тела. Представив, как Кэдрин проводит намыленной губкой по своему прекрасному бедру, он вскочил на ноги. Сбросил джинсы и в следующее мгновение оказался под душем рядом с Кэдрин.

Сначала она вскрикнула, скользнув взглядом по его возбужденной плоти, затем поспешно отвернулась, густо покраснев. К сожалению, Кэдрин уже смыла с себя мыло, и не успел он до нее дотронуться, как она убежала. Плотно укуталась в полотенце, завернула второе тюрбаном вокруг мокрых волос и выскочила из заполненной паром ванной. Себастьян слышал, как она гремит дверцами шкафа в спальне.

Не понимал он ее одержимого стремления выиграть состязание!

– Почему ты с ума сходишь из-за этого приза? – крикнул он сквозь шум льющейся воды. – Я сотню раз говорил тебе, что ключ не будет работать.

Он отыскал нераспечатанный кусок мыла, который не пах ничем особенно душисто-женским, и распечатал его.

Кэдрин снова появилась в ванной, выдавила зубную пасту на розовую щетку. Невнятно ответила, чистя зубы:

– Поглядим. – И вышла из ванной.

Себастьян закончил мыться и схватил последнее полотенце.

Снова проходя мимо двери в ванную, она бросила Себастьяну джинсы. Он вытерся, сунул ноги в штанины и вышел – натолкнувшись прямо на Кэдрин. Ему следовало подумать об этом заранее. В таком тесном пространстве… Какая беспечность!

Он попытался подхватить ее, но она удержалась на ногах, сделав шажок назад. Выставила вперед руки и обмякла, успокаиваясь на его груди, стирая ладонями последние капли воды. Никакого обиженного взгляда! Наоборот, склонив набок голову, Кэдрин смотрела на Себастьяна, прикусив крошечным клыком нижнюю губу, и ее глаза вновь стали наливаться серебром.

Он был готов подхватить ее на руки и отнести в постель, но она увернулась и торопливо пошла прочь, покачивая завернутыми в полотенце бедрами. «В самый раз для меня! Благословенный рок!» Именно эта женщина должна была вновь пробудить в нем ток крови.

Когда Кэдрин скрылась из поля зрения, в раскрытой сумке с одеждой Себастьян заметил ее шелковое белье. Встав на колени возле сумки, извлек невесомый черный лифчик и подходящие трусики, которые, на его взгляд, состояли из нескольких искусно переплетенных тряпочек. Он встал, сжимая их в кулаке, вспоминая, как этой ночью стягивал влажные трусики. Поразительно, они были просто мокрыми. Себастьян почувствовал дрожь во всем теле.

Появилась Кэдрин и протянула руку к своему белью, придерживая полотенце другой рукой. Он нехотя отдал ей то, зачем она пришла. Отвернувшись, Кэдрин начала одеваться под полотенцем, и он сказал:

– Я кое-что знаю о путешествиях во времени. И еще я знаю, что ключ – фикция. Ты когда-нибудь изучала общую теорию относительности?

С чего бы вдруг?

Он медленно говорил, кивая в такт словам, не сводя взгляда с порхающего края полотенца. Ему не пришлось долго томиться. Кэдрин сбросила полотенце, как только нижнее белье оказалось на месте, то есть трусики-стринги расположились там, где положено.

Он шумно выдохнул, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не упасть.

– Я тоже располагаю некоторыми познаниями на сей счет, – сказала Кэдрин через плечо, застегивая лифчик. – Уже с середины двадцатого века среди физиков широко распространилось мнение, что возможность путешествий во времени вполне совместима с законами общей теории относительности.

Его брови сошлись на переносице. Вероятно, ему стоило подумать, прежде чем говорить. Потом до него дошел смысл сказанных Кэдрин слов. Общая теория относительности была только одним аргументом против перемещений во времени.

– Если и так, путешествия во времени не совместимы с законом сохранения энергии. Нельзя вынуть из системы некоторое количество вещества и энергии, чтобы не образовался вакуум. Нельзя взять и перенести их в другую систему.

Слава Богу, Кэдрин уже натянула низко сидящие брюки. Правда, был момент, когда ей пришлось быстро нагнуться, и ее грудь угрожала вывалиться из лифчика. Полуодетая Кэдрин начала расчесывать длинные влажные волосы. Себастьян снова, наслаждаясь зрелищем, опустился на изголовье кровати.

– Верно. Но только если считать, что энергия и вещество взаимосвязаны в масштабе всего мира, – заявила она.

Кэдрин, расчесывающая волосы и рассуждающая о его любимой науке! Невозможно ей быть более соблазнительной, чем в эту минуту. Себастьян едва смог заставить себя ответить:

– Так и должно быть. В замкнутой системе все взаимосвязано.

Собрав массу волос в узел на затылке, Кэдрин открыла грациозную шею, созданную для его поцелуев.

– Земля не замкнутая система, – заявила она с непоколебимой уверенностью. – Существуют мосты в другие измерения, даже другие народы наподобие нашего Закона. Я кое-где побывала.