Любовь грешника, стр. 13

Выходит, бесчувствие Кэдрин обернулось для нее сущим благом, потому что оборотень не вызывал в ней ни проблеска желания.

– А ты знаешь, что за приз? – спросила она, но Бауэн не слышал. Только что появились ведьмы – одну звали Марикета Долгожданная, а другую Кэдрин видела впервые. Она сказала: —Тебя так легко сбить с толку? Что ж, тем лучше для меня.

Бауэн скорчил недовольную гримасу:

– А они-то что здесь делают?

Кэдрин повела бровью.

– Собираются бороться за талисман. Они не пропускают ни одного состязания.

Ей было известно – оборотни никогда не покупают магических предметов, изготовленных «Домом ведьм» – этим мистическим торговым предприятием Закона. Кэдрин слышала сотни малодостоверных слухов относительно причины подобного поведения и время от времени сама задумывалась – где правда? Она не могла представить жизнь без удобств, которые предоставляет колдовство – как, например, обойтись без вампироустойчивых цепей или клеток, из которых тем же вампирам не сбежать? Все равно что жить без душа.

Сейчас, наблюдая за выражением лица Бауэна, Кэдрин задалась вопросом – не оттого ли его племя остерегается пользоваться магией ведьм, что боится их до мурашек на коже?

– Ты знаешь, что за приз? – повторила она.

– Мне точно неизвестно, – сказал он, не сводя взгляда с парочки ведьм. – Но я знаю о призе достаточно и предупреждаю, что готов убить за него. – Он наконец взглянул ей в лицо. – И если мне придется тебя убить, это может разрушить и без того хрупкое перемирие между оборотнями и валькириями.

– Значит, из-за брака Эммы и Лахлана мне следует отступить? Притом, что я всегда участвовала в состязании, даже когда ты был всего-навсего скулящим щенком.

Он пожал широченными плечами:

– Предпочел бы не причинить тебе вреда. Ни разу не ударил женщину, а ведь это пустяк по сравнению с тем, что творится во время состязания. Например, с какой жестокостью действовала ты.

– Оборотень, не вини игрока, вини правила игры. – Она отвернулась. Он ей не соперник. Подвернет собачка лапу – и назад, в конуру.

Вампир явился, материализовавшись из воздуха, тогда, когда она размышляла о том, как хорошо, что никто из его сородичей не участвует в состязании.

Ее когти оставили глубокие царапины на перилах, когда Кэдрин судорожно вцепилась в них, чтобы не упасть.

Глава 8

«Как, черт возьми, он меня нашел?» Под когтями собралась мраморная крошка. Она еле удержалась на ногах.

Сначала он возник на задах галереи, а теперь она видела, как он быстро переместился в темный угол. Никто его пока не заметил – иначе все бросились бы врассыпную, словно по сигналу пожарной тревоги, – потому что он обладал способностью скользить по воздуху, едва видимый и неощутимый для созданий низшего порядка. Кэдрин уже приходилось встречать вампиров, способных на такое, хотя они были гораздо старше этого.

Впрочем, она-то видела его вполне отчетливо. И, всемогущая Фрейя, помилуй! Если вампир и раньше был хорош собой, то теперь он стал умопомрачительно красив.

Все в нем изменилось. За последние недели он набрал вес, на теле бугрились мощные мышцы. Дорогая одежда свободного стиля, явно изделие искусного портного, облегала могучее тело, подчеркивая совершенные формы. Густые черные волосы остались длинными, но над ними поработал парикмахер.

Но как же, черт возьми, он нашел храм Риоры?

Кэдрин было решила – не иначе, как одна из валькирий-предательниц, с которыми она враждовала, дала ему знать, куда она направилась. Но нет! Даже эти мерзавки не стали бы ее выдавать – тем более вампиру.

Наверняка это жители деревни. Убогие людишки! Ну она им покажет!

Молодой крылатый демон ненароком залетел на галерею, шмыгнул промеж его ног. По лицу Себастьяна Кэдрин поняла, что таких созданий он раньше не видел. Вампир сумел скрыть свое удивление – и очень правильно сделал, потому что любая его реакция была бы для здешних обитателей как красная тряпка для быка. Слабости тут не прощали.

Если бы он пошатнулся, их когти впились бы ему в ногу. Упал бы на колени – и их клыки мгновенно распороли бы его яремную вену. Таков был мир Закона.

– Валькирия, – произнес нараспев за ее спиной Бауэн, – я кое-что тебе принес.

Как он смеет вмешиваться? Она повернулась и увидела… бриллианты. Великолепное бриллиантовое ожерелье лежало на его протянутой ладони.

Валькирии были почти неуязвимы, но одной из их слабостей была неодолимая тяга к сверкающим драгоценным камням – они их зачаровывали, вводили в транс. Страсть к приобретению драгоценностей валькирии унаследовали от своей праматери, богини Фрейи. Камни, которые Кэдрин видела перед собой, обладали просто-таки роковой притягательностью. Не дешевая сверкающая побрякушка – кристаллам циркона не достичь такого эффекта. Перед ней лежали настоящие алмазы, похожие на озера дрожащего света.

Валькирии проходили основательную тренировку, чтобы сопротивляться врожденной страсти, но Кэдрин не тренировалась вот уже несколько веков. Зачем вырабатывать отвращение к тому, что и без того кажется совершенно ненужным? Обладай она способностью чувствовать, сияющие камни лишили бы ее рассудка, чего, по-видимому, оборотень и добивался. Отражавшихся в алмазной глубине огоньки горящих в храме свечей, высекая тысячи искр в многочисленных гранях, погрузили бы ее в транс, оглушая крошечными уколами ослепительно-красного света.

Усилием воли Кэдрин заставила себя отвести глаза. Странно. Разве можно быть нечувствительной и в то же время готовой вспыхнуть от воспламеняющей кровь ярости?

– Умно придумано, Бауэн, и все же твой фокус не удался.

«Проклятие – почти удался! Стряхни наваждение. Очнись. Нельзя, чтобы он заметил твою слабость».

Он довольно ухмыльнулся, а она сумела подавить желание снова взглянуть на ожерелье. Сделав безразличное лицо, Кэдрин повернулась к вампиру. За его спиной маячили две нимфы.

– Этот фокус удается с другими валькириями, – сказал Бауэн. – Разве нет?

По-прежнему глядя на Себастьяна, она ответила:

– Испытай его на Реджин или Мист, а потом дай мне знать, что из этого получится.

Негодные нимфы, кажется, норовят прилипнуть к Себастьяну. Кэдрин никогда не понимала, почему Мист презирает нимф. Теперь было ясно, что Мист права – они просто бессовестные потаскушки.

Одна из них, оставаясь за спиной Себастьяна, спросила:

– Хочешь, покажу, что такое оргия? Только скажи.

Он обернулся и увидел нимф в тонких прозрачных одеждах. Те и не думали скрывать похотливых намерений, но, следует отдать ему должное, Себастьян не уставился на них, разинув рот, как непременно поступил бы на его месте обычный мужчина.

Кэдрин не верила, что нимфы превосходят красотой валькирий. Но в этих двух все кричало: «Возьми меня, если тебе не хочется долгих ухаживаний!» Странно – многие особи мужского пола находили такой подход весьма привлекательным.

– М-мм… – протянула вторая, поменьше ростом. – Спереди он еще лучше, чем…

– Нет! – внезапно побледнев, шепнула первая. – Он не демон! Он вампир!

Ее подружка покачала головой:

– У него ясные, чистые глаза. И он не пахнет.

Кэдрин увидела, как брови Себастьяна сошлись на переносице. Несомненно, он недоумевает – как должны пахнуть вампиры?

Первая закричала:

– Вампир!

И обе исчезли в стволе одного из храмовых дубов. У Себастьяна был такой вид, словно сейчас он бросится наутек. Все, кто был вокруг них, разбежались. Любой обращенный человек пришел бы в неистовство, а Себастьян как ни в чем не бывало стоял, гордо расправив плечи. Прищурившись, он высокомерно поглядывал на окружающих. Глаза его сузились.

Она словно читала его мысли. Да уж, попал он в переделку! Но у вампира были причины, чтобы сюда явиться.

Он здесь затем, чтобы отыскать свою невесту, потому что вампиры, которых угораздило встретить невест, делали все, чтобы их не потерять.