Авиатор, стр. 75

«Успокойся, Хьюго. Время еще есть».

В последний раз погрозив кулаком в спину Арифу, Бонвилан вернулся в зал, где Деклан и Конор Брокхарты яростно бились с тремя гвардейцами. Трое уже лежали на полу, кто зажимая свои раны, кто без сознания. Как раз в этот момент Деклан получил удар в плечо, и его сын продолжал сражаться один.

Кэтрин оттащила мужа в сторону, а королева Изабелла стояла, целясь мечом в Бонвилана.

«Эта девица определенно становится надоедливой. Почему я не убрал ее раньше?»

Слишком сложными стали его интриги, внезапно понял Бонвилан.

«Эти люди должны умереть. Но сейчас главное для меня — это оказаться в безопасном месте, где я смогу восстановить силы. На материке у меня есть и средства, и сторонники».

Конор широкими взмахами заставлял троих гвардейцев отступать, а потом выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в двоих. Они рухнули с раздробленными голенями.

«Стрельба! — подумал Бонвилан. — Караульные на Стене наверняка слышали ее, как и прозвучавшее во дворе слово «яд». Значит, они вот-вот прибегут. Нужно уходить».

Яд уже начал действовать на ноги — кончики пальцев кололо иголками, мышцы сводило судорогой.

На другом конце зала Конор Брокхарт бился с последним гвардейцем, огромным шотландцем, умело владеющим укороченным палашом. Это был один из наемников Бонвилана, опытный убийца. На какое-то мгновение в душе Бонвилана вспыхнула надежда, но потом Конор умело увернулся от удара шотландца и с силой ударил его гардой сабли.

Швырнув гвардейца в потайное помещение, Конор сунул руку за гобелен, нащупал тайный рычаг и запер каморку. Сквозь решетку камина доносились стоны сваленных там солдат.

— Сын, у тебя за спиной, — сквозь стиснутые зубы проговорил Деклан. — Маршал.

Конор развернулся к Бонвилану; в его глазах полыхала накопленная за три года ненависть. Он выглядел как персонаж детского ночного кошмара: человек в черном, с окровавленной саблей, с оскаленным ртом.

— Бонвилан… — со странным спокойствием в голосе сказал он.

В обычных условиях Бонвилан доставил бы себе удовольствие, сделав несколько особо едких замечаний, за чем последовала бы молниеносная смертельная схватка с этим щенком, однако сейчас все его тело пылало под воздействием аконита. Язык ощущался во рту странно распухшим, ноги подгибались под тяжестью могучего туловища.

«Скоро разум покинет меня. Я должен сбежать сейчас».

Вперед выступила Изабелла.

— Вы ответите за все свои преступления, Хьюго Бонвилан. Вашей власти конец. И не рассчитывайте сбежать.

Бонвилан низко наклонился, рыча, словно вепрь, схватил планер Конора и потащил его на балкон.

— Сбежать, — бормотал он непослушными губами, с которых стекала слюна. — Улететь, как Летчик.

Конор последовал за ним с пистолетом в руке.

— Предупреждаю вас, Бонвилан.

Бонвилан сумел издать сухой смешок.

— Конор Брокхарт. Всегда на моем пути. В Париже, когда по моему приказу обстреляли воздушный шар твоего отца. Потом, когда я поджег королевскую башню. Даже сейчас. Может, ты и впрямь колдун, как считают люди.

Сейчас было трудно разобрать, что говорит Хьюго Бонвилан; на его губах пузырились слюна и кровь. Маршал с трудом взвалил свое тело на парапет балкона.

— Держись подальше, а не то вам никогда не узнать моих секретов.

Конору страстно хотелось прикончить Бонвилана, но легкое прикосновение Изабеллы удержало его.

— Не надо, Конор. Я должна узнать обо всем, что он сделал. Так много еще предстоит исправить. — Изабелла повернулась к маршалу: — Спускайтесь оттуда. Это приказ вашей королевы.

С трудом удерживаясь на ногах, Бонвилан неуклюже натягивал на плечи упряжь планера.

— У меня нет королевы, нет Бога, нет отечества, — бормотал он, негнущимися пальцами застегивая нагрудный пояс; хоть это-то нужно сделать, на остальные застежки у него точно не хватит ловкости. — Все, что у меня есть, — это хитрость.

Ненависть позволила ему сфокусировать взгляд. Неожиданно Бонвилан сунул руку под свое «драконье» одеяние и выхватил из-за пояса кинжал.

«Изабелла! — мелькнуло у Конора. — Даже сейчас он пытается убить Изабеллу».

Конор вскинул пистолет, но Деклан Брокхарт оказался проворнее, несмотря на ранение в плечо. Он метнул свой меч словно копье с такой силой, что оно пробило бронежилет Бонвилана и вонзилось в сердце.

Бонвилан вздохнул, как будто разочарованный книгой, которую читал, и шагнул с парапета в ночь. Восходящий поток воздуха поднял крылья планера, пронес Бонвилана над двором, мимо не верящих своим глазам караульных на Стене и сотен жителей Соленых островов, поднятых с постелей выстрелами пушек.

На несколько мгновений он завис в воздухе, капли его крови образовывали узоры на плитах двора, а потом боковой ветер развернул планер и понес его к морю.

Конор смотрел, как Бонвилан улетает, опускаясь все ниже и ниже к холодному океану, с мечом, торчащим из мертвого сердца. Вместе с ним исчезал кошмар, в который превратилась жизнь Конора.

Никто не мог оторвать взгляда от Бонвилана, даже в смерти привлекающего всеобщее внимание. Все дальше и дальше улетал он, медленно опускаясь, пока носки его ног не заскользили по воде. Конор жаждал увидеть, как маршал утонет, — чтобы точно знать, что все кончено, — но Бонвилан исчез из виду до того, как океан поглотил его.

Внизу царил ужас. Караульные колотили во входной люк Стены, людские волны все накатывали и накатывали на основание башни.

Деклан Брокхарт взял Изабеллу за руку и подвел ее к парапету.

— Королева в безопасности! — прокричал он и поднял ее руку. — Да здравствует королева!

В ответном крике прозвучало искреннее облегчение.

— Да здравствует королева!

ГЛАВА 19

Время разлуки

Королева Изабелла имела привычку каждое утро на рассвете гулять по Стене. Она верила, что подданные ободряются, когда видят ее там.

Конор часто сопровождал королеву во время утренних прогулок. Тем утром, когда он собирался отправиться в университет в Глазго, чтобы пройти там обучение и получить наконец ученую степень, они встретились под тем, что когда-то было башней Бонвилана. Изабелла стояла, облокотившись о парапет, глядя, как маленькие рыбацкие лодки покачиваются на волнах пролива.

— Знаешь, его никогда не найдут, — сказал Конор. — Бронежилет увлек Бонвилана прямо на дно, он стал добычей крабов.

— Поэтому он превратился в привидение. Говорят, его видели в Париже и Дублине. Я прочла в «Лондон тайме», что он живет в Уайтчепеле [110] как наемный убийца.

Они помолчали, внутренне убеждая себя, что собственными глазами видели гибель Хьюго Бонвилана.

— Что ты планируешь сделать с этим зданием? — спросил Конор, хлопнув ладонью по стене башни.

— Скорее всего, открою тут алмазный рынок, — ответила Изабелла. — Это нелепо, что алмазы здесь, а продаем мы их в Лондоне.

— Ты многое меняешь.

— А сколько еще нужно изменить! Малый Соленый хотя бы. Ты знаешь, что только четырнадцать заключенных — жители Соленых островов? Остальные несчастные из Ирландии и Великобритании. Но с этим покончено. Я закрою тюрьму и заключу контракт на разработку месторождения с профессиональной фирмой.

Конор бросил взгляд на выжженную на предплечье букву «С».

«Малый Соленый навсегда останется со мной. Он оставил неизгладимый след и на теле, и в душе».

— А с заключенными что будет? — спросил он.

— Каждое дело будет пересмотрено. Подозреваю, что многие давно отсидели свои сроки. Придется выплачивать им компенсацию.

— Буду признателен, если ты отнесешься по-доброму к некоему Отто Маларки. Он не так страшен, как кажется.

— Конечно, сэр Конор.

— Ты будешь прекрасной королевой.

— Мой отец был ученым, поэтому я деловая женщина. Ну а ты, когда вернешься, можешь стать придворным ученым…