Восемь мечей, стр. 7
Молодому Доновану совершенно не хотелось туда идти, но что он мог сделать? Особенно если при этом ему приходится глядеть в глаза своему всемогущему отцу…
Констебль провел их по Дерби-стрит, затем через арку во двор с темно-синими полицейскими машинами, далее внутрь кирпичного здания, которое почему-то не только выглядело, но и пахло совсем как типичная лондонская районная школа.
В совершенно непрезентабельном кабинете старшего инспектора Хэдли на втором этаже, кстати, не где-нибудь, а именно в Скотленд-Ярде, через широко открытые окна с набережной доносился гул постепенно увеличивающегося дорожного движения. За большим и совершенно чистым письменным столом Донован увидел аккуратно скроенного человека в неброском темно-сером костюме, с холодными, цепкими, все замечающими глазами, коротко подстриженными усиками и седоватыми волосами цвета матовой стали. Руки инспектора были безмятежно сложены на животе, однако, когда он остановил на вошедших взгляд, его рот скривила не очень-то приятная усмешка. Почему-то снятая с рычага телефонная трубка лежала на столе у его локтя, а сидевший на стуле доктор Фелл с хмурым видом тыкал концом своей трости в пыльный ковер на полу…
Прежде чем начать, епископ громко прочистил горло. Наконец обратился к хозяину кабинета:
— Мистер Хэдли?… Позвольте мне представиться. Я…
— Полковник Стэндиш? — спросил Хэдли, глядя почему-то на несколько смущенного джентльмена. — На ваше имя поступила телефонограмма. Я, конечно, записал ее и, естественно, ознакомился с ее содержанием, но, полагаю, вам будет лучше поговорить с инспектором самому…
— Простите, как вы сказали? С инспектором? Каким инспектором? — не скрывая искреннего удивления, разволновался полковник.
— С непосредственно подчиненным вам инспектором вашего графства. Скажите, вы знакомы с мистером Септимусом Деппингом?
— Со стариной Деппингом? Господи, ну конечно же знаком! Причем очень даже хорошо… А что с ним такое? Он проживает в гостевом домике моего поместья «Гранже» и…
— Его убили, — коротко сообщил Хэдли. — Выстрелом в голову, не далее как сегодня рано утром. Вот эта телефонограмма…
Глава 3
Восемь крошечных мечей
Какое-то время полковник Стэндиш молча, просто тупо смотрел на него. В мрачном кабинете Скотленд-Ярда клетчатый, спортивного покроя пиджак старшего инспектора выглядел, признаться, как-то совсем некстати. Потом, видимо придя в себя, почему-то протестующим тоном Стэндиш воскликнул:
— Но послушайте!… Деппинг? Ну при чем здесь, черт побери, старина Деппинг?… Да нет же, нет, уверен, это какая-то ошибка. Нелепая ошибка! Готов поставить три к одному, он не может, нет, нет, просто не может быть убитым! Послушайте…
Старший инспектор Скотленд-Ярда Хэдли, встав, подвинул ему стул, выразительным жестом предложив для начала присесть. Но полковник, досадливо хмыкнув, подошел к столу, взял телефонную трубку. При этом вид у него был такой, будто он собирается вот-вот развеять всю эту несусветную чушь от начала и до конца!
— Алло? Алло?… Алло, Мерч? Как вы там?… Нет, нет, я просто хотел узнать насчет… Да? Откуда вы знаете? — Последовала долгая пауза, во время которой полковник задумчиво почесывал свою слегка вспотевшую переносицу. Затем, внимательно выслушав Мерча, все еще с сомнением заметил: — Ну, может, он просто чистил свое оружие и оно случайно выстрелило? Такое случается довольно часто. Я лично знаю несколько случаев, когда… Например, в сорок девятом один парень вот так прострелил себе собственное колено… Да нет же, черт побери! Понятно, понятно… Конечно же, он не мог этого сделать, поскольку никакого оружия на месте трагедии не найдено… Хорошо, хорошо, возьмите под свою личную ответственность, Мерч… Да, да, спасибо… Буду у вас там сразу же после обеда… Увы, так всегда бывает. Как говорят, где тонко, там и рвется… Вот именно… Хорошо, хорошо, ну, до встречи, старина. Пока, пока… — Он положил трубку на рычаг и с отвращением посмотрел на телефон. — Послушайте, ведь я же совсем забыл его спросить…
— Не волнуйтесь, мне известны все, абсолютно все требуемые факты, — успокоил его Хэдли. — Вот только вам надо будет их нам объяснить. С той или иной степенью достоверности. Пожалуйста, присядьте. Да, кстати, а кто все эти господа, не скажете?
После того как все были должным образом представлены, епископ Мэплхемский, который уже успел сесть, не дожидаясь особого приглашения, остановил на полковнике Стэндише взгляд, полный и искреннего понимания, и… не менее искреннего удовлетворения. Затем, тоже не ожидая особого приглашения, громко заявил:
— При всем моем глубочайшем сожалении по поводу ухода из жизни любого Им созданного человеческого существа должен, тем не менее, заметить, что я неоднократно предупреждал об этом. Это, само собой разумеется, ни в коей мере не уменьшает вины, равно как и не оправдывает способа, каким он был отправлен в мир иной, однако…
Стэндиш достал из кармана внушительных размеров носовой платок, несколько раз промокнул им вспотевший лоб, растерянно развел руки в стороны, затем громко выкрикнул:
— Ну откуда, откуда, черт побери, мне было знать, что этот бедолага захочет себя так подставить?! Нет, нет, что-то тут не так. Во всяком случае, не совсем так! Вы просто совсем его не знаете. Ведь у него была даже доля в моей собственной компании!
Старший инспектор Скотленд-Ярда Хэдли, как успел заметить Донован, переводил с одного на другого весьма раздраженный взгляд, но вот к епископу, тем не менее, обратился совершенно иначе:
— Ваше преподобие, я должен от всей души поблагодарить вас и за, к сожалению, несколько запоздалое предостережение, и за столь редкую готовность оказать нам всяческое содействие. Когда нам станут известными все обстоятельства убийства Деппинга, буду искренне признателен, если вы соблаговолите поделиться с нами своими соображениями на этот счет. Надеюсь, куда более детальными…
— Но, черт побери, он же съехал вниз по перилам! — обиженным тоном, протестующе выкрикнул Стэндиш. — Скатился в своих чертовых гетрах по перилам, словно горный обвал во время землетрясения, и плюхнулся на пол прямо у ног леди Лангвич!
Епископ замер. Потом, сделав глубокий вдох, посмотрел на полковника точно так же, как в свое время глядел на младшего дьякона, который с тарелочкой для сбора церковных пожертвований в руках неожиданно споткнулся прямо на ступеньках алтаря, осыпав медяками паству, чинно сидевшую на первых трех рядах залы.
— Этот случай, сэр, я уже объяснил к полнейшему удовлетворению любого человека, пребывающего в нормальном здравии и разуме, — холодно заметил он. — Тогда я просто совершенно случайно потерял равновесие и, чтобы избежать весьма неприятных, если не сказать больше, последствий возможного падения с высоты второго этажа, просто был вынужден схватиться за перила и… э-э-э… осуществить, так сказать, более безопасный спуск. Только и всего.
Оставив эти, с позволения сказать, «оправдания» без внимания, полковник довольно резко спросил:
— Ну а с чего вам было, скажите, швырять чернильницами в нашего викария? В чем тут причина? Господи ты боже мой, может, я и не смог бы стать стоящим епископом, но, черт побери, никогда в жизни мне даже в голову не пришло бы бросать чернильницу викарию в глаз! Если вы считаете это признаком интелли…
У самых ноздрей епископа начали появляться синеватые прожилки. Он резко выпрямил спину, тяжело задышал, по очереди обвел всех суровым взглядом, остановил его на докторе Фелле, из прикрытого рукой рта которого доносились весьма странные звуки.
— Вы хотели что-то сказать, сэр? — требовательно поинтересовался его преподобие.
— Нет, нет, ну что вы, что вы! — как можно осторожнее пробормотал доктор Фелл, всячески стараясь удержаться от распирающего его смеха. Хотя тело его почему-то заметно сотрясалось, а в глазах блестела какая-то непонятная влага.
— Искренне рад это слышать, сэр. Но, возможно, вы все-таки о чем-то подумали? Особенно в связи с последним утверждением…